Дядя самых честных правил 3 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Горбов cтр.№ 42

—Урусов. Замышляешь против короны, стервец?

Стоило Елизавете дать волю злости, как её лицо предательски отразило возраст. Морщины вокруг глаз, мешки под глазами, складки около рта, обвисшие щёки. Ей ведь уже пятьдесят, кажется.

Времени разглядывать императрицу не было, требовалось ответить. Так что я вытянулся, вздёрнул подбородок и громко отчеканил:

—Никак нет, Ваше Величество!

Молодой Иван Шувалов, склонившийся над табакеркой, вздрогнул от моего голоса и осуждающе покачал головой.

—Нет, значит?!— императрица поджала губы.— А не ты ли, дружок, из ссылки сбежал? А? Что молчишь? Отвечай!

Что делать с разгневанной женщиной, если она тебя обвиняет в несуществующем проступке? Спорить, особенно если она императрица, бесполезно. Оправдываешься — значит, точно виноват. Ладно, включим дурочку — на такой случай у меня есть подходящее выражение лица.

—Не могу знать, Ваше Величество! Предписаний убыть в ссылку не поступало.

—Что?!

Она с размаху хлопнула ладонью по столику.

—Не поступало, значит? Я, по-твоему, Урусов, кого в ссылку отправила? Твоего дядю, старого палача?

—Так точно, Ваше Величество! Его самого!

—Не ори,— Елизавета поморщилась,— не в казарме.

Разумовский наклонился к императрице и зашептал что-то на ухо. Елизавета выслушала и кинула на него сердитый взгляд. Взяла со стола хрустальный кубок и пригубила. А фаворит с улыбкой подошёл ко мне и тихо проговорил:

—Вы ошибаетесь, Константин Платонович. В ссылку был отправлен не Василий Фёдорович, а его Талант.

—Вот-вот,— фыркнула Елизавета,— богомерзкую некромантию.

—Константин Платонович,— продолжил Разумовский,— чем вы можете объяснить своё поведение?

Он улыбнулся мне, вполне по-дружески, и добавил:

—Не нервничайте, отвечайте спокойно и по делу.

Не зря этот дядька столько лет протянул в роли фаворита. Сколько было других, появлявшихся на год-другой и надоевших императрице. А Разумовский уже лет двадцать подле неё, и хоть бы хны. Ни ей не приелся, ни придворные его интригами не выжили. И разгадка очень проста — Разумовский излучал доброжелательность и спокойствие. При этом искренне, от души. Даже со мной он разговаривал, будто со старым знакомым или родственником. Да уж, такой харизме можно только завидовать.

—Не имею понятия,— я развёл руками.— Дядя при смерти был и ничего об этом не сказал. Указа о ссылке в его бумагах не было. Муромские власти, включая надворного судью, тоже промолчали.

Разумовский улыбнулся и повернулся к Елизавете:

—Вот видишь, душа моя, мальчик просто не знал.

—Не знал?— императрица снова начала заводиться.— Он глухой и слепой, что ли? Ничего не слышал и не видел? И родня ничего не сказала?!

Фаворит снова посмотрел на меня вопросительно.

—Прошу простить, Ваше Величество. Я сирота, с детства был отправлен на обучение за границу.

Елизавета посмотрела на меня с меньшей злобой.

—Сирота,— она сделала паузу, думая о чём-то своём.— Ладно, рассказывай, куда и зачем ездил. Сколько мёртвых поднимал, кто платил тебе за это.

—Я не умею поднимать покойников, Ваше Величество. Даже если бы умел, то не стал бы этим заниматься,— я перекрестился.— А ездил в Москву по приглашению князя Голицына.

Елизавета прищурилась.

—Зачем?

Что там, князюшка, зажал мне деньги отдать? Ну, что же, значит, и мне можно слегка отомстить.

—Алексей Дмитриевич хотел, чтобы я вошёл в его род. Но мне пришлось отказаться от предложения.

Императрица подозвала рукой Александра Шувалова, что-то шепнула ему. Начальник Тайной канцелярии кивнул и быстро записал несколько строк в небольшую тетрадь. Вот и отлично — взяли князюшку на карандаш.

—Матушка, вот ещё, взгляни,— Шувалов протянул Елизавете лист бумаги,— в Касимове он был.

—Тоже по приглашению?— хмыкнула императрица и взяла документ.

Я не стал отвечать. Думаю, она сейчас читает отчёт Сумарокова о наших с ним «приключениях», так что слова излишни.

—Так и было?— переспросила Елизавета у Шувалова.

Начальник Тайной канцелярии кивнул.

—Удивительно,— императрица снова посмотрела на меня,— в богатый род вступать не захотел, за службу награды не выпрашивал. Ты, часом, не скорбный умом?

Я пожал плечами.

—В чужом роду мне делать нечего. А в Касимов я не ради денег ехал.

—Ты смотри, каков гусь. А заради чего?

—Служить на благо Отечества — долг каждого дворянина, Ваше Величество.

—Служить…— протянула Елизавета, глядя на меня с лёгкой насмешкой.— И что, правда готов мне послужить? А, Урусов?

У меня в голове щёлкнуло, и картинка сложилась целиком. Все эти разговоры про ссылку Таланта были только поводом, чтобы меня вызвать. Крики, гнев — чтобы сбить с меня самоуверенность и подвести разговор в нужное русло. Мой Талант понадобился императрице, уж не знаю зачем, и сейчас она разыгрывала со мной шахматную партию. Спорим, она через пару минут пошлёт меня делать что-то неприятное? А через месяц-другой вернёт назад и обернёт так, чтобы я был ей благодарен за милость. И уже тогда всучит мне работу по специальности. Простая и в то же время действенная интрига. Что же насчёт Шувалова с его пушками, то он хочет воспользоваться этой игрой в свою пользу.

Коли я знаю расклад, то могу сыграть эту партию по-своему. Можно отказаться, получить ссылку и уехать в имение. Или согласиться играть по правилам императрицы, но уже осознанно, и чуть позже сделать свой ход. В любом случае Елизавета от меня не отстанет, пока не получит желаемое.

—Это мой долг, Ваше Величество, служить вам,— я поклонился.— Приказывайте.

—И правда, дружок,— еле заметно усмехнулась она,— послужи. У нас здесь война с Фридрихом, если ты не знал. Не дело мужчинам по тылам отсиживаться. Отправляйся-ка ты в армию. Пётр Семёнович, запиши его в пехоту подпоручиком.

Военный, весь разговор скучавший у стены, тут же оживился.

—Сделаю, матушка. Сегодня же запишу.

И тут же, как чёртик из табакерки, выскочил Пётр Шувалов. Мой разговор с императрицей пошёл совершенно не так, как он расписывал мне. Те ответы, что он мне нашептал, не пригодились, и я уплывал из его цепких рук.

—Матушка,— Шувалов оттёр военного,— зачем же в пехоту? У Петра Семёновича подпоручиков пруд пруди. А вот пушкарей у нас мало. Ой не хватает!

—Позволь, позволь, Пётр Иванович,— военный выпятил грудь,— ты на чужой кусок роток-то не разевай. А коли императрица приказала, так тому и быть.

—Пётр Семёнович, ты же сам ко мне первый прибежишь. Скажешь: давай пушки, давай людей для заряду, давай, давай, давай. Не так, что ли? А где я тебе возьму деланных магов, коли наша академия учить их не умеет? Из воздуха, что ли?