Ничто.
Мы с Ромео, по-прежнему держась за руки, поднялись по крутым ступеням лестницы огромного, просторного дома на плантации с белыми колоннами. Я задрожала, но Роум промолчал. Просто крепче меня обнял.
Добравшись до двери, он повернулся ко мне.
– Во-первых, ты выглядишь великолепно, детка.
– Спасибо.
– Во-вторых, помни, что я сказал. Не позволяй им причинить тебе боль. Несмотря ни на что.
В ответ я пальцем нарисовала крест на месте сердца.
Как только Ромео постучал в дверь, она распахнулась, и перед нами появилась ультрагламурная мама Ромео пятидесяти с чем-то лет, с белокурой короткой стрижкой, в красном костюме-двойке и с жемчугами на шее. В руках она держала большой стакан с виски, чей резкий запах вызывал тошноту.
Ее рубиново-красные губы скривились в злобном оскале, когда она уставилась на Ромео, полностью игнорируя мое присутствие.
– Ты опоздал.
Ромео напрягся.
– Мама. Видеть тебя всегда удовольствие.
Миссис Принс скривилась от отвращения.
– Жаль, что нельзя сказать то же самое о тебе. – Она повернулась и, судя по всему, будучи не совсем трезвой, направилась нетвердой походкой к высокой арке слева.
Ромео медленно выдохнул, закрыв глаза в молчаливой молитве. Я могла судить, что такое общение было для них не в новинку. Его реакция обо всем сказала. Когда он посмотрел на меня, я ободряюще улыбнулась, но мне пришлось приложить усилия, чтобы не стискивать зубы. Я пребывала в ярости.
Мы последовали за его матерью. Завернув за угол в огромную, черно-белую, богато украшенную гостиную, мы увидели мистера Принса, который стоял с очень прямой спиной рядом с большим камином, ожидая нашего прибытия, в идеально скроенном сером костюме. Мне сразу стало не по себе в его обществе.
Миссис Принс присоединилась к супругу, и тот, расправив плечи, практически в насмешке засунул руки в карманы. Ни тебе приветствий, ни теплых объятий – лишь холод, от которого я задрожала с головы до ног.
Мистер Принс дернул подбородком в сторону Ромео.
– Ты заставил нас ждать, мальчик. Это неприемлемо.
Ромео переступил с ноги на ногу.
– Думал, что у меня будет тренировка. Но как выяснилось, не было. Я перезвонил тебе, как только смог.
Мистер Принс казался оскорбленным.
– Что ж, так нам, выходит, повезло, – саркастически произнес он. – Не понимаю, почему ты до сих пор тратишь время на всю эту футбольную чепуху. Мы оба знаем, что ты не будешь участвовать в драфте.
Мои глаза удивленно уставились на Роума, но сжатые челюсти и отсутствие реакции были единственными признаками того, что слова его отца произвели на него хоть какое-то впечатление.
Прежде чем Ромео успел ответить, миссис Принс позвонила в колокольчик и указала на роскошный диван цвета бронзы.
– Почему бы нам всем не присесть? – невнятно предложила она.
Мы с Роумом на деревянных ногах двинулись к дивану, и его рука крепко сжала мою, отказываясь отпускать.
Через несколько минут в гостиной появилась прислуга в традиционном черно-белом наряде.
– Четыре бокала «Боллинджера», – резко приказала миссис Принс. Пожилая служанка поклонилась и вышла из комнаты.
Мистер и миссис Принс сели напротив нас на точно такой же диван.
– Итак, Молли, не так ли? – дерзко спросила миссис Принс.
– Да. – Я кивнула.
Ее верхняя губа презрительно скривилась, казалось, от отвращения.
– Я слышала, ты приехала по обмену?
– Да, я приехала в начале года, чтобы закончить здесь магистратуру.
– А как вы познакомились с Роумом?
Я повернулась к своему парню и улыбнулась. Он посмотрел на меня боковым зрением и сжал мою руку.
– Мы познакомились в первый день занятий.
Ромео улыбнулся и наклонился вперед, нежно поцеловав меня в макушку.
– Лучший чертов день в моей жизни.
– Ну, разве это не… мило? – прошипела миссис Принс, неискренность сквозила в каждом ее слове.
Мы с Ромео снова переключили наше внимание на его родителей, по чьим хмурым лицам можно было сказать, что их не впечатлила наша маленькая демонстрация чувств.
Преклонного возраста служанка снова вошла в гостиную с напитками и протянула нам по бокалу, прервав неловкий момент. Я быстро сделала глоток, хотя тост так и не прозвучал, а в это время миссис Принс выпила все залпом и долила виски из большой бутылки, стоявшей перед ней на столе.
– Итак, Молли, я полагаю, ты в курсе планов Ромео после колледжа? – спросила миссис Принс.
– Касаемо футбола? – уточнила я, слегка смутившись странным тоном ее голоса.
Родители Ромео громко и снисходительно рассмеялись.
– Ни в коем случае! Мы говорим о его долге взять на себя бразды правления семейным бизнесом, – холодно выпалил мистер Принс.
– Папа, – предупредил Ромео.
– Она должна знать, Роум, – ответил тот с усмешкой. Я видела, что он что-то замышляет. – Она должна знать, что у тебя не будет времени продолжать вести прежний образ жизни.
– Оставим это! – рявкнул Ромео, на этот раз гораздо громче. – Я не собираюсь обсуждать это с тобой сегодня.
Лицо мистера Принса стало красным. Напряжение в воздухе удушало, пока отец и сын испепеляли друг друга взглядами.
Я прочистила горло.
– Могу я воспользоваться вашей уборной, пожалуйста? – Чтобы успокоиться и собраться с мыслями на оставшуюся часть вечера, мне было необходимо немного побыть одной.
Ромео встревоженно на меня смотрел, прервав свирепую игру в «гляделки» с отцом.
– Я покажу тебе, где это, детка.
Мы встали и, не оглядываясь, покинули гостиную, оставив его родителей о чем-то перешептываться на диване.
Оказавшись в просторном коридоре, я застыла на полпути.
– Невероятно! – выпалил Ромео, сжав ладонь в кулак.
Напротив нас стояла Шелли в обтягивающем черном платье, на высоких каблуках и с хитрой улыбкой на лице.
Ромео напрягся.
– Какого хрена ты здесь забыла?
Шелли вяло помахала рукой и остановилась прямо перед нами.
– Ромео, милый, меня пригласила твоя мама.
Мой желудок сжался, и меня охватило разочарование. Его родители плели интриги против нас.
Мы с Ромео наблюдали, как Шелли неторопливо прошла через гостиную в приветственные объятия четы Принс, а затем все трое повернулись к нам.