Песнь огня - читать онлайн книгу. Автор: Розария Мунда cтр.№ 47

Государственный корабль дал течь и с неисправным рулем дрейфовал на мелководье и в скором времени неминуемо должен был затонуть.

Мучительным поворотом нашего с Фрейдой соглашения стало то, что Энни взяла на себя роль ее посланницы. Окончательное решение Фрейды пришло за два дня до Триумфа: наездников могут приговорить к изгнанию. Но их разлучат с драконами. Энни доставила записку в мою комнату.

– Ну, я бы удивилась, если бы она позволила бы вражескому флоту улететь. Ли, ты слушаешь?

Она поймала мой взгляд на своем лице.

– Да, твои… волосы светлеют. Тебе стоит еще раз покраситься.

Краска залила ее шею, пряча веснушки и исчезая под линией волос. Мне захотелось коснуться ее разгоряченной кожи. У меня было множество причин сделать это теперь, когда мы остались с Энни наедине, однако существовала одна-единственная, самая важная причина, затмевавшая их все. Она затмевала их настолько, что я с трудом вспомнил, о чем мы говорили.

– Я покрашусь, когда навещу Мегару. – Несмотря на явное смущение, Энни напустила на себя уверенность, деловито поправив чепец. – Мы с Аэлой позаботимся о драконах. Она отыскала туннели, соединяющие драконьи логова с дренажными каналами. Если она сможет довести их до ворот под Крепостью, Крисса и остальные смогут вызволить их оттуда.

Хватит на нее пялиться. Я достал пергамент, перо и ухватился за первую пришедшую на ум фразу, чтобы не выглядеть полным идиотом:

– Я не знал, что ты можешь чувствовать Аэлу отсюда.

Поморщившись, Энни взмахнула рукой:

– Немного. Иногда. Когда я по-настоящему… сосредотачиваюсь.

Я нацарапал ответ Фрейде и скрепил его одной из старых отцовских печатей. Энни подошла ближе, чтобы взять записку. Я ощутил жар, наполнявший пространство между нами.

– Тогда я просто отнесу эту записку.

Из-за закрытой двери до нас донесся хохот полукровок Грозового Бича из гостиной: мужской, громкий, пьяный. Энни нахмурилась, и мне было нетрудно догадаться почему.

– Хочешь, провожу тебя?

– Я думаю, это привлечет лишнее внимание, а нам обоим это ни к чему.

Но она все еще колебалась. Я подумал, что она просто не хотела проходить мимо пьяной компании полукровок, однако Энни сказала:

– Я пойду прямо в гнезда после того, как будет объявлено о помолвке.

Значит, это было прощание.

Похоже, она не желала подходить ко мне, и в этот момент я не нашел нужных слов. Я потянулся к ее руке, и, догадавшись, что я хочу прижать ее к себе, она выдохнула:

– Фрейда?

И я тут же все понял. Меня охватила нежность, когда я понял, что Энни думала о другой девушке, не желая поступать бесчестно. А затем я вдруг осознал весь ужас происходящего. Уже сейчас она думала, что я принадлежу другой.

Отныне и впредь.

– Она сказала, что у каждого из нас будет своя жизнь.

В нашем случае это служило слабым утешением, потому что единственной надеждой Энни на спасение было бегство, но почему бы не ухватиться за эти несколько украденных минут?..

– Ну, если так, – тихо произнесла Энни и поцеловала меня.

На мгновение не осталось ничего, кроме этого: ее волосы, выкрашенные чаем, которые я отчаянно сжимал в ладонях, холод ее пальцев, стягивавших с меня рубашку, вкус ее губ на моих губах. Но в тот момент, когда я притянул ее ближе, почувствовал, как она вздохнула, обдав мою щеку теплом. Она отступила назад, поправляя чепец и не глядя мне в глаза. Мне показалось даже, что она старалась не моргать.

– Мне пора, – сказала она.

И я остался один смотреть на закрытую дверь.

ЭННИ

Подготовка к празднованию Триумфа поглощала все мое внимание в дни перед побегом из Каллиполиса, милосердно позволяя мне не думать о том, что скоро мое сердце будет разбито.

Крисса и в самом деле была права. Я превзошла саму себя.

Все это время у меня не было свободной минутки. Бетсуна посылала меня то на дворцовую кухню, чтобы внести изменения в меню, который должен был состояться после шествия, то в Хаймаркет, чтобы проверить знамена и цветочные композиции, заказанные для этого случая, а между делом я должна была прислуживать Фрейде, которая постоянно принимала посетителей в своей гостиной.

Я также занималась и собственными приготовлениями к побегу. Возвращаясь от швеи из Верхнего Рынка, я забежала к Мегаре Роупер, чтобы отдать ей записку для Криссы сюр Фаэдра. Мегара недовольно вздохнула, когда я попросила ее снова покрасить мои волосы, но, кажется, была рада возможности посплетничать, пока занималась этим. Когда я спросила ее о Турнирах по Отсеиванию, она неуверенно махнула рукой:

– Некоторые перешептывались, что поединок был нечестным. Другие вспоминают, что во время турниров на звание Первого Наездника Ли тоже сумел пробиться наверх. На самом деле Каллиполис никогда не видел драконорожденного побежденным на арене.

– Я победила Парсиваля, – заметила я. – Мы с Пауэром встретились в полуфинале.

– Но Ли сюр Пэллор уничтожил тебя после этого.

– Потому что во время нашего поединка Пэллор вспыхнул.

– И это не подтверждает твою правоту.

Способность вспыхивать – одно из легендарных доказательств превосходства драконорожденных, основанное на известном мифе о том, что только кровь драконорожденных способна воспламенить флот. Я поморщилась от запаха уксуса, размышляя о том, что многие удивились бы, узнав, что Грифф Гаресон был одним из первых в своем флоте, чей дракон вспыхнул вместе с драконорожденными Иксионом и Джулией.

Они также сильно удивились бы, узнав, что у дракона Иксиона не было боевого пламени.

Но эту тайну, о которой я случайно узнала во время нашего поединка, в разгар нападения во время праздника Зимнего Солнцестояния, Иксион изо всех сил скрывал от посторонних глаз.

– Энни, – серьезно сказала Мегара, – ты должна бросить ему вызов.

По пути сюда я прошла мимо дюжины плакатов с собственным изображением. Постоянно растущие вознаграждения предлагались за информацию обо мне в Народной газете и на плакатах, расклеенных на городских стенах. Иксион готов был на все, чтобы заполучить меня к дню празднования Триумфа. Я должна была стать его главным трофеем.

– Ты хочешь, чтобы я вытащила твоего парня из темницы, или нет?

При упоминании о Коре губы Мегары сжались в линию, и она сменила тему. Когда придет время, ее работа будет заключаться в помощи беженцам, включая семью Саттеров и ее собственную. Когда я спросила ее, не хочет ли она тоже уехать, она покачала головой:

– У меня здесь есть работа.

Ее привычная самоуверенность вызвала у меня знакомое желание задушить ее.