И я начала разминать пальцы, одновременно осваивая азы Дара с нуля. Как оказалось, после… происшествия с малышкой часть возможностей будто уснула вместе с ней. И потому приходилось заново медитировать, заново освещать себе путь щелчком пальцев, вновь и вновь пробиваться в собственный внутренний мир, постепенно воссоздавая не барьер, а целую стену. Никто, даже папа, не замечал, как постепенно я отдалялась, сама не желая общаться, только изредка изображая что-то вроде благодушия и кивая.
В этот день нас должна была навестить тётушка – после того как она вместе с остальными пыталась убить нас, я не сильно хотела видеть её, но это же моя родственница!
И, наконец, она появилась у моей постели. Как раз читала историю создания артефактов из осколков, надеясь в будущем попытаться собрать малышку заново. Недавно приходил врач и сказал, что я делаю большие успехи. И правда, физическое здоровье хорошо и, главное, быстро, приходило в норму.
– О, дорогуша, как ты тут? – Тётушка, как всегда, увидев меня, прикоснулась белым платочком к абсолютно чистым глазам и запричитала: – Вот не было беды, и вот опять? Как же так это? Что это за проклятие на нашем роду?
Она говорила что-то ещё, как бы невзначай осматривая мою комнату на предмет чего-то интересного.
– …И волосы зачем-то разукрасила, но вот что за молодёжь пошла. У тебя же были такие красивые… – она ненадолго замолчала, подбирая эпитет моему натурально-мышиному цвету, – тёмно-серые волосы. Как серебро, вот!
И заулыбалась, довольная прочитанной моралью. Они с мамой в этом похожи. Вряд ли Марта сильно изменилась с тех пор, как мы не виделись.
– Д-да, тётушка, – кивнула я, чтобы не расстраивать женщину, которая показывала такую хорошую видимость заботы.
– Ой, ну ладно-ладно, я, пожалуй, потолкую с твоим отцом. – И засобиралась было уходить, как хитрый взгляд зацепился за краешек дела, торчащего из моей сумки. – А это что у тебя там? – с совершенно характерной матушкиной бесцеремонностью она полезла. Ко мне. В сумку!
– Н-нет, не трогай.
Но её уже было не остановить. Она с энтузиазмом бульдога, вцепившегося в свежую кость, начала нагло рыться в моих вещах, приговаривая:
– Посмотрим-с, посмотрим.
Как ужаленная, я рывком подскочила и мигом оказалась возле тётушки, которая почти вытащила мои документы.
– Дело номер… – по буквам начала читать она, но я выхватила документ из её загребущих лап и, всё ещё пошатываясь от внезапных нагрузок, вернулась в кровать. – А это ещё что такое? – не преминула она залезть не в свои дела и дальше, но ей не дал закончить своё мини-расследование вошедший отец.
Увидев, как она посчитала, поддержку в лице папочки, тётка выдала такие голосистые причитания, что птицам впору позавидовать.
– Эдик, душечка, а твоя дочка что-то от меня прячет и прячет, совсем неуправляемая стала. Ты бы хоть иногда следил за её воспитанием. – Она обличительно ткнула пальцем в меня и продолжила: – Твоими стараниями девочка без матери росла, а что в итоге? Связалась с дурной компанией, покрасила волосы, да ещё и какие-то бумажки от родной тётушки прячет! Кошмар!
– И ничего не кошмар. Всё хорошо. – Спокойствию папочки позавидовали бы горы. И ведь как-то терпит её «трели»?
– Как же хорошо? Позорище, кого ты воспитал? Она же совсем неуправляемая! Тётке перечит, всё прячет, ничего не рассказывает, – продолжала распаляться тётушка, перейдя почти на крик.
– «Она» ещё здесь, – проговорила я, впервые за много лет глядя ей в глаза и совершенно не стыдясь своих плохих мыслей об этой женщине.
На что тётка только хватала ртом воздух, как выброшенная рыбка, а потом хотела сказать что-то ещё, но, видимо, ничего не придумав, отправилась к выходу, где и столкнулась с Ксенией.
«Как неловко», – злорадно подумала я, но тут же устыдилась своих мыслей.
Глаза тётушки стали совсем круглыми, и она набрала побольше воздуха, чтобы устроить такой концерт… Благо, за пределами моей комнаты. Я слышала что-то о «старом развратнике», «этом чудовище» и «потерянном поколении». Но предпочла не вдаваться в смысл оброненных фраз. Тётушка такая тётушка. А вот её фраза заронила зёрна сомнения в душу: неужели мама действительно убила свой артефакт, чтобы обрести крылья? Пока выходило, что так, но делать поспешные выводы ещё рано.
Мысли плавно перетекли с матери на мадар, которые и фигурировали в деле № 2016, и их неясные тени торчали из каждой зацепки. Если раньше я предполагала, что опаучивают определённого человека с какой-то целью, то сейчас мне кажется, что это больше похоже на эксперименты со случайным числом жертв или же на поиски. Но чего? Да и странно отправлять на поиски человека с сознанием, искажённым пауком. Ведь так?
Те мужчина и женщина зачем-то желали моей смерти, держали лабораторию высоко в горах и совершенно этого не боялись. У них есть порталы, старые артефакты вроде моего браслета, который в древности назывался рабским знаком.
Смущает одно: почти на сотню процентов уверена, что кто-то очень влиятельный не даёт хода делу о мадарах. Проблема с торговлей пауками стоит остро уже довольно давно, и пока не стало ясно, кто же этот загадочный продавец. Как уже понятно, самих пауков в лаборатории исследовать не получается: те при контакте с человеческим телом тут же стремятся слиться с ним воедино. Человеческим. Но что, если другие существа спокойно могут контактировать с мадарами?
Ведь почему-то же Дзасики-Вараси смогла их не только остановить, но и уничтожить. Но бакэнэко? Интересно, а что будет, если в бакэнэко вселится мадара? Бр-р, боюсь представить, что бы стало, будь это возможно. Ведь до этого мадары нападали на людей, не на Духов. Но и бакэнэко, судя по Коту, тоже попадали под их воздействие.
– Дзасики-Вараси? – тихо позвала домовую, постучав по полу около коврика. И смешная девочка в кимоно явилась, церемониально поклонившись.
– Добрый день, хозяйка. – Девочка отвесила ещё один поклон, что сделала и я, насколько это было возможно в положении лежа.
– Можно тебя спросить? Помнишь, ты говорила держаться подальше от мадар?
– Говорила я, но вы же меня не послушали. Люди всегда так: просят совет, а на деле ему не следуют. Теперь ещё два дня лежать пластом будете.
– Да, так вот: а как ты остановила их у нас в доме? Ты можешь к ним прикасаться?
Дзасики-Вараси не дрогнула, наоборот, она медленно, будто опасаясь моего гнева кивнула.
– То есть можешь? Но почему тогда вы не переловили всех мадар ещё до того, как?…
– А зачем? – огорошила вопросом меня девочка. – Зачем Духам с этим связываться? Это злое колдовство, нехорошее. Человеческое. Вот пусть люди и разбираются. А ты, хозяйка, не лезь в это, а то хуже будет.
– Но как же я могу? – в отчаянии сказала я, глядя на девочку. – Из-за этих проклятых мадар у меня сломали… подругу, столько жизней погублено, да и к тому же – кто, если не я? Они подчиняются только моей силе. Значит, я должна эту силу себе вернуть, чтобы всё было как раньше!