К моему горлу подступает желчь. Отрицание. Они помогли нам выиграть Битву у Отвесной Скалы. Ку работает на них.
Они союзники.
Но ни один союз не является нерушимым. То, что едино, должно разделяться. Это первое правило, которому учится каждый стратег.
– Зефир?
Я должна упрекнуть Облако за то, что она использовала мое имя. Но я не могу говорить.
Я поднимаюсь от шкатулки, не потрудившись закрыть крышку, и иду ко входу в склеп. Снаружи с широких листьев баньяна стекает дождевая вода. Воздух влажный. Он пахнет землей.
У него вкус крови.
– Засаду устроила не империя, Облако, – наконец говорю я.
– Но выжившие сказали, что это были они, – говорит Облако, присоединяясь ко мне. – Солдаты носили форму империи и имперское оружие.
Конечно же.
Когда начинают петь цикады, я сжимаю стрелу.
– Юг хотел, чтобы вы поверили в это.
Интермеццо. Цикада
На Севере все пропахло лошадьми, включая людей, думает Цикада. От слуг исходит запах, который невозможно замаскировать благовониями; впитывающийся в их шелка. В этой самой гостиной пахнет сеном. Сталью. Войной.
– Премьер-министр скоро подойдет, – говорит служанка, разливая чай. Цикада не прикасается ни к нему, ни к пирожным, сложенным перед ними. Она останавливает Ноябрь, чтобы та не взяла торт с лотосом. Южные земли разбираются в ядах, и у них есть все известные под небесами антидоты, но лучше не рисковать.
Ноябрь сердито отодвигает свою чашку. Чай расплескивается, лужа на столе растет с каждой минутой.
– Она опаздывает.
Действительно, так и есть. Если судить по водяным часам в центре комнаты, она должна была прийти десять минут назад. Но если учесть ее статус и власть, то она не опоздала. Она Премьер-министр империи. Она может позволить себе заставлять посетителей ждать.
Мгновение спустя она появляется из-за шелковой ширмы в передней части комнаты. Ее шаги легки, как у призрака. Только кроваво-красный колокольчик у ее уха возвещает о прибытии.
– Вы проделали долгий путь, чтобы приехать сюда. – Она садится на подушку напротив Цикады и Ноябрь, скрестив ноги, ее поза открыта. – Я бы не хотела, чтобы вы ушли с пустыми руками. Пожалуйста, говорите откровенно: что я могу для вас сделать?
У нее приятный голос, как у хозяйки, обращающейся к своим гостям. Если бы Цикада не знала о ней до этой встречи, она бы никогда не сказала, что Миазма – это тот же человек, который вспарывает брюхо противостоящим ей военачальникам и зажаривает их на их же жире.
Но Цикада была там десять лет назад, когда Миазма, простой солдат, засвидетельствовала свое почтение при дворе матери Цикады. С тех пор черты ее лица истончились. У нее есть почти все, чего она могла бы пожелать под солнцем, но она все равно выглядит изголодавшейся.
Я имею дело с волком, думает Цикада, говоря:
– Я верю, что мы можем помочь друг другу.
– О? – Миазма ухмыляется. – Изменила свое мнение, после того как сожгла мой флот?
Вопрос-ловушка. Цикада задает один из своих вопросов, а не отвечает.
– Ты знаешь, как Восходящий Зефир погибла в Битве у Отвесной Скалы?
Премьер-министр хохочет. Она берет пирожное и откусывает кусочек. Ноябрь бросает на Цикаду печальный взгляд.
– Человек ее телосложения? Ее могла сразить обычная простуда.
Притворяться невежественной – это одно, но так нагло лгать Цикаде в лицо? Это более чем оскорбительно. Она знает, что солдаты Миазмы отступили через перевал до того, как прибыло подкрепление Жэнь. Премьер-министр сама видела трупы, остатки засады, с которыми уже разобрались.
По словам разведчиков Цикады, она даже взяла несколько голов в качестве трофеев.
Но если Миазма хочет поиграть в эту игру, то Цикада сыграет вместе с ней.
– Это не обычная простуда. Она умерла, потому что я так захотела. Я приказала устроить засаду, похожую на имперскую. Все это время Синь Жэнь думала, что ты стоишь за смертью ее стратега. Но это наши стрелы вывели ее из игры.
Премьер-министр теперь жует медленнее, у нее вспыхнул интерес. Цикада наконец-то сказала что-то, заслуживающее ее внимания.
– Ты ждешь, что я тебе поверю.
Ты была бы мертва, если бы я лгала тебе.
– Почему бы тебе не спросить своего стратега? Я слышала, он недавно наведывался в Западные земли.
Еще одна искра интереса: информационная сеть Цикады шире, чем предполагала Миазма.
– Вызови Ворона, – приказывает она.
Вскоре после этого появляется он. Цикада не смотрит на него, чтобы выражение лица не выдало ее.
Он – северный стратег. Он для тебя никто.
Но когда Премьер-министр не спеша доедает пирожное, Цикада не может удержаться; она рискует взглянуть на своего друга детства.
Значит, слухи правдивы. Премьер-министр наказала своего стратега за потерю флота. Руки Цикады сжимаются на коленях, и Ворон, словно почувствовав ее ярость, прячет свои в рукава. Палец за ее военно-морской флот? Цикада почти слышит, как он говорит. Я счел это выгодной сделкой.
Но он отказался от гораздо большего за те годы, что провел, шпионя за Севером для нее, и ее ярость закипает, когда Премьер-министр облизывает свои пальцы, один за другим.
– Наконец-то, – говорит она Ворону. – Возможность использовать твое маленькое путешествие с пользой. Ты осмотрел какие-нибудь памятные вещи, когда отдавал дань уважения в склепе Восходящего Зефира?
Цикада не упускает из виду, как Ворон слегка замирает при имени стратега. В их планы всегда входило избавиться от Зефир. Она была слишком опасна, чтобы позволить ей стать оружием в чьем-то еще арсенале, кроме собственного запаса Цикады. Но перед Битвой у Отвесной Скалы Цикада получила платок, принесенный голубем. Сообщение, зашифрованное. Посылать такие рискованно до сих пор – их шпионов, замаскированных под слуг Миазмы, ловили в прошлом – и достаточно сказать, что Цикада была удивлена, увидев содержание сообщения: Ворон просил дать ему шанс пощадить Зефир.
Будучи его другом, Цикада согласилась. Зефир решила свою судьбу, отказавшись присоединиться к Южным землям.
– Да, – теперь говорит Ворон. – Я случайно нашел стрелу среди ее вещей.
– Опиши ее, – приказывает Премьер-министр.
– Имперская стрела, с черно-красным оперением.
– Но на древке был след от смолы? – спрашивает Цикада.
Ворон на секунду задумывается… и… все это для виду. Он уже знает ответ.