Десерт для герцога - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Шнейдер cтр.№ 59

Что? Отдать королю картошку? Чтобы он в лучшем случае посадил ее на клумбе и украсил цветами платье своей фаворитки, а в худшем картофелина сгнила, завалявшись на каком-нибудь складе контрафакта или как тут называется место, куда положено передавать такие вот «невостребованные» грузы?

– А, может, короне не стоит об этом знать? – заискивающе проговорила я. Толком разглядеть клубень не удавалось, но, кажется, он, хоть и побывал в морской воде, остался крепким и без пятен гнили.

Альбин приподнял бровь, разглядывая меня.

– Его величество, конечно, не обеднеет, но на это можно купить пару таких деревень, как та, что рядом. Не думал, что ты настолько жадная.

Я сникла. В самом деле. Если картошку везли в том ларце, что сейчас стоял у ноги Альбина, ее считают драгоценностью. Да она в самом деле драгоценность, через Атлантику провезли, в единичном экземпляре.

– А, может, я верну? – попыталась поторговаться я. – Осенью верну две такие. Обещаю, что выберу самые крупные.

На лице Альбина появилось недоумение.

– Это как?

– Выращу и верну.

Он поднялся с камня, шагнув ко мне. Мягко произнес:

– Кажется, тебе нехорошо. Пойдем, провожу в дом и усыплю заклинанием. Прости, мне следовало подумать, что вчерашнее слишком страшно для девушки. Отложим все серьезные разговоры, пока ты не придешь в себя.

Он размахнулся, намереваясь швырнуть картофелину в море. Я в два шага преодолела расстояние между нами, прежде чем успела подумать, клубень скакнул из руки Альбина мне в ладонь.

– Совсем сдурел?! Выбрасывать такую ценность, сам же сказал, что на нее две деревни купить можно!!!

Выражение лица Альбина стало… неописуемым.

– Постой. Я вот об этом. – Он поднял шкатулку. – Ты не сможешь ее продать, даже если выковырять камни и пытаться сбыть по одному.

– Да забирай хоть себе, хоть отправляй короне, не знаю, как это делается, – отмахнулась я.

Красивая штука и дорогая, но мне от нее никакого прока. В блокадном Ленинграде золото меняли на хлеб. Едва ли мне грозят голодные времена, но картофелина полезней, как ни крути. Трактирщице пытаться сбыть с рук золотую шкатулку с драгоценными камнями – все равно что бомжу продавать новенький «мерседес». Покупателя не найдет, только привлечет ненужное внимание. Картошка – другое дело, никому не отдам, моя прелесссть! Я придирчиво оглядела ее со всех сторон и не нашла изъянов. Небольшая – с половину моего кулака, ровная, крепкая. В воде, похоже, пробыла недолго, не успев испортится.

– Хочешь сказать, что это, – интонация его тоже была непередаваемой, – для тебя дороже золота и драгоценностей? – Альбин протянул руку, и я отскочила, пряча картофелину в карман. Пусть только попробует отобрать!

– Конечно дороже! – воскликнула я.

Вареная картошка с квашеной капустой. Картофельное пюре. Драники. Тушеная картошка с мясом. С грибами. Жареная картошка, с жареным же луком или без, кто как любит. Пирожки во всем их разнообразии. Запеканка – из пюре или порезанной ломтями картошки. Не говоря уж о супах.

И самогон, к слову. Хотя самогон и из пророщенного зерна можно ставить, в нем образуется достаточно сахаров. Но это дело далекого будущего, если я до него доживу, само собой. Впрочем, как и до все остального. Едва ли из одной картофелины, даже если я ее размножу, уродится столько, чтобы хватило на посадку и на еду в первую же осень. Ничего, я терпеливая.

– И что же это такое? – спросил Альбин.

– Картошка. Картофель, – поправилась я. – Корнеплод, как морковка или свекла. Только другая. Очень крахмалистая и…

Он нахмурился, точно потеряв нить соображения, и я попыталась объяснить:

– Крахмал – это то, что придает хлебу сытность. – Кажется, яснее не стало, и потому я решила, что нет смысла лезть в дебри, в которых я сама не слишком разбираюсь. – Словом, эта штука, картофель, растет в… – Как же там говорил Эгберд? – На восточных берегах Индии, тех, что недавно открыли. Видимо, корабль, что налетел на скалы, вез ее оттуда. Или привезли оттуда и передарили кому-то, неважно. Только, если я ничего не путаю, картофель сейчас считается красивым цветком для клумбы. А это еда, сытная еда.

– Что ж, – произнес Альбин, – иногда еда в самом деле дороже золота. Забирай.

– Правда?! Спасибо!!! – Я аж подпрыгнула, ну прямо как в детстве, когда дед мороз приносил под елку подарки. А потом, не удержав восторга, повисла у Альбина на шее.

Я хотела поцеловать его в щеку, но не тут-то было. Его пальцы скользнули мне в косу на затылке, разворачивая голову, а губы впились в мои. Вырываться я и не пыталась – прильнула всем телом, разом забыв обо всех корнеплодах на свете. Обвила руками шею, перебирала волосы, ласкала губы. Перестало хватать воздуха, шум в ушах заглушил шум моря, но мне было все равно.

Не отрываясь от моих губ, Альбин опустился на камень, устроил меня верхом у себя на коленях. Легонько потянул за волосы, заставляя отстраниться. Запрокинув мою голову, начал спускаться поцелуями по шее. Подхватил под лопатки, приникнув к груди. Я застонала – даже сквозь ткань это было слишком. Слишком остро, слишком хорошо. Между ног собиралась горячая тяжесть, и я сильнее вжалась в Альбина там, где наши тела соприкасались, там, где ощущалось его желание.

Он выпрямился, заглядывая мне в лицо, и под этим жарким, полным желания взглядом мне стало все равно, что будет дальше. Я сама потянулась к нему, целуя губы, играя языком, прикусывая. Ладони Альбина скользнули мне под юбку, оглаживая ноги, а потом его рука оказалась у меня между бедер, палец нашел чувствительное место, и меня затрясло, словно током пробило.

Его губы продолжали целовать мои, заглушая стоны, рука – сжимать грудь, а внизу творилось вовсе что-то немыслимое, я извивалась у него на коленях, пока напряжение, что росло внутри, не выплеснулось, тело свел спазм, а потом я обмякла в его объятьях. Я прижалась лбом к его лбу, не совсем понимая, что случилось, волна незнакомых ощущений оглушила, проволокла за собой, будто настоящее море, оставив растерянно переводить дыхание.

Альбин взял мою руку и положил туда, где до сих пор ощущалось его напряжение. Я ойкнула, окончательно растерявшись – никогда не думала, что там такое большое. Ладонь Альбина накрыла мою, но не заставляя, а словно выжидая что-то, а глаза его так близко от моего лица казались вовсе бездонными, и в них ничего невозможно было разобрать.

– Что мне делать? – прошептала я.

Его рука чуть сдвинулась, подталкивая мою. Я погладила, сначала самыми кончиками пальцев, потом, осмелев, всей ладонью. Альбин неровно выдохнул, пальцы его сжались на моих, заставляя сквозь ткань обхватить то, что под ними, и под рукой запульсировало. Я отдернула ладонь, ощутив липкую влагу.

– Прости, – выдохнул Альбин, вытирая мою ладонь о свою штанину.

– Ничего. – Мне в самом деле не было неприятно. Просто все казалось таким странным и непонятным… – Это ведь значит, что тебе было хорошо?