Северная сторона сердца - читать онлайн книгу. Автор: Долорес Редондо cтр.№ 137

Солнце поднималось все выше, жара становилась все более удушающей, все сильнее воняли немытые тела и мокрые, протухшие тюки с барахлом, которые люди волокли с собой. Ее собственная одежда тоже смердела. Амайя чувствовала, как ткань становилась заскорузлой, высыхая на коже. Приятное ощущение чистого тела и сухой одежды исчезло, когда она уловила аммиачный запах мочи, со всех сторон окружавший стадион, — в него неизбежно погружался каждый желавший проникнуть внутрь. Амайя с отвращением вспомнила страдания при мочеиспускании, острую боль в мочевом пузыре и слабость, которая все еще сохранялась на внутренней стороне бедер как память об инфекции. Гневные возгласы поднимались над гудящим роем, прерывая поток ее мыслей. Люди томились под солнцем часами, а в Батон-Руж за утро выехало всего шесть автобусов. Тысячи людей ждали, когда их отправят хоть куда-то. Президент выступал с речью на площади Джексона, но мэр исчез, не дослушав и половины, упрекнув президента в том, что тот произносит речи, пока люди буквально умирают от голода и жажды.

* * *

К шести часам пополудни прибыло десять автобусов, и толпа оживилась: люди поднялись с земли и попытались продвинуться вперед, тесня тех, кто оказался возле изгороди, установленной солдатами. Несколько групп яростно спорили о том, кто перед кем в очереди. Солдаты, охранявшие автобусы, наблюдали за ними, не вмешиваясь, с оружием в защитном положении, в то время как стоявшие сзади сдерживали хвост очереди, особо не церемонясь.

Амайя начала терять надежду.

— Мы не уедем отсюда в ближайшие дни… — Она осеклась, видя тысячи напряженных физиономий, неуклюже маневрирующие автобусы с включенными фарами, вполне объяснимый гнев оставшихся без места и тщательный досмотр, которому солдаты подвергали счастливчиков, готовившихся к посадке в автобус.

Шарбу посмотрел вдаль, словно внезапно увидел знакомое лицо. Патрульный в форме беседовал с солдатами.

— Там знакомый полицейский. Пойду перекинусь словечком. Подожди здесь, — сказал Билл, не давая ей времени ответить, и устремился в конец эспланады.

Вскоре он вернулся к Амайе, взял ее за руку и потянул в конец посадочной площадки.

— Эти автобусы отправляются в Хьюстон, — объяснил Шарбу. — Это своего рода трансфер для беженцев между «Супердоумом» в Ноле и «Астродоумом» в Хьюстоне. Мой друг сказал, чтобы мы подошли сзади. Теоретически солдаты выбирают наиболее незащищенных: больных, стариков, семьи с детьми. Когда автобус заполнится, тебе дадут место. Кто-то наверняка начнет возмущаться, как только поймет, что тебя не было в очереди. Ничего не отвечай, наклони голову и поднимайся, не глядя по сторонам.

Амайя резко остановилась, вырвав руку.

По инерции Шарбу сделал еще пару шагов вперед. Растерянно потоптался на месте и вернулся к ней.

— А ты? — спросила Амайя, хотя уже знала ответ. Она знала его еще утром, когда они пытались добраться до «Супердоума».

Шарбу тогда помогал человеку, который растерянно бродил по улице с двумя малышами на руках, третий держался за его пояс. Какая-то женщина споткнулась и упала лицом в воду. Когда Шарбу ее поднял, Амайя вспомнила об Океанетте. Она поняла, что полицейский подумал о том же.

— С ней все будет в порядке, она смелая и находчивая, — сказала Амайя, имея в виду его тетю.

Посерьезнев, Шарбу кивнул, но Амайя различала в его лице сдерживаемую ярость и самые разнообразные чувства, которые вызвала у него катастрофа.

Билл обвел взглядом царивший вокруг хаос и повернулся к ней:

— Я не могу уехать, Амайя.

— Но…

— Сесть в автобус будет непросто, а сесть вдвоем практически невозможно.

— Дело не в этом, — сказала она.

— Не в этом, — признался Шарбу, — точнее, не только в этом. Я поклялся защищать этот город. Мародеры стреляют в людей, сотни горожан не могут выбраться из ловушки… В «Супердоуме» люди режут друг друга. Застрелили каких-то бедолаг, которые проезжали по мосту Дазингер и над промышленным каналом. Нола в агонии. Если я сяду в автобус, я буду чувствовать себя крысой, покидающей корабль.

Она подняла руку и поднесла к его рту.

Он поцеловал ее пальцы, затем взял их в свои ладони.

— Я должен остаться, это мое место; я полицейский из Нового Орлеана, и я не могу бросить свой дом на милость парней, которые обращаются с местными как с преступниками. А ты не должна терять время. Единственный шанс поймать Композитора — это его опередить. Может, я в чем-то и ошибаюсь, но ты должна попробовать.

Амайя кивнула.

— Иди и возьми свою добычу.

— Как гончая? — пошутила она.

— Ты мой звездный коп.

Они подошли к задней дверце автобуса, и патрульный сделал им знак приблизиться.

Двое вооруженных солдат охраняли переднюю дверцу, а двое других ходили вдоль очереди, выбирая пассажиров из числа ожидающих. Один из них подошел к Бобби и Нане. Увидев, что молодой человек поддерживает старуху, он спросил:

— Это ваша мать?

Бобби кивнул.

— Садитесь в автобус.

Очередь принялась возмущаться, но солдаты сделали ей знак успокоиться и продолжили выбирать пассажиров.

Бобби двинулся вперед, волоча за собой Нану. Когда они были уже возле автобуса, другой солдат указал им на кучу барахла: люди оставляли тюки и полиэтиленовые пакеты, которые целыми днями таскали за собой. Сквозь прозрачный пластик Амайя различала фотографии в рамках, плюшевых мишек и другие игрушки, что-то вроде свадебного платья, перья и блестки желтого карнавального костюма.

Она почувствовала, как по спине пробежал холодок. Моргнула, чтобы отогнать видения старых черно-белых фотографий, изображавших евреев в краковском гетто и груды одежды, которые нацисты заставили их оставить на площади.

— Одна небольшая сумка на человека, — повторил солдат. — Возьмите с собой документы, лекарства, только самое необходимое. Вам дадут все, что нужно, когда вы доберетесь до Хьюстона.

Бобби показал маленький рюкзак, висевший у него за спиной, и солдат быстро обыскал его, прежде чем кивком разрешил сесть в автобус.

Амайя повернулась к Шарбу.

— Пистолет. Я не могу его отдать; Ленкс может оказаться среди тех, кто ждет посадки, или среди пассажиров в автобусе. И даже если б его здесь не было, назови я себя агентом ФБР, позже пришлось бы объяснять, почему я не обратилась за помощью или не использовала армейские ресурсы, чтобы связаться с Квантико. Я не могу позволить им забрать у меня пистолет.

— Никто ничего у тебя не отнимет, — заверил ее Шарбу.

— Почему ты так уверен? Они всех обыскивают.

— Посмотри на него, — сказал Шарбу, — он просто пацан, играющий в солдата. Ему все равно, в Америке он или в Афганистане, для него это одно и то же. Он обращается с людьми, которые все потеряли, как с мусором, а сам он вроде как швабра, с помощью которой правительство делает уборку. Теперь посмотри на себя: ты белая, красивая, в тебе чувствуется порода, и при этом он заставит тебя сесть в автобус, полный черных.