Северная сторона сердца - читать онлайн книгу. Автор: Долорес Редондо cтр.№ 133

— Поторопись! — крикнул Шарбу, пытаясь защитить Джонсона своим телом.

Стоя на коленях, Амайя просунула пистолет в отверстие в решетке моста и крикнула Шарбу, чтобы тот шевелился, а сама расстреляла целый магазин патронов, паля куда попало с единственной целью прикрыть товарищей.

Шарбу повалился рядом вместе с Джонсоном. Все лицо агента было покрыто потом; он тяжело дышал, плотно сжав рот и стараясь справиться с шоком после полученной пули.

Амайя осмотрела рану — она была на левом плече, как раз на границе с бронежилетом. Рука Джонсона неестественно вывернулась, и она подумала, что повреждены кости и сухожилия. Открыв рюкзак, высыпала его содержимое, схватила хлопчатобумажную футболку и заткнула рану. Ощупав спину Джонсона, она пыталась найти выходное отверстие от пули, но не нашла.

— Ничего серьезного, Джонсон. Пуля внутри, я чувствую ее сквозь кожу. Похоже, она сломала вам кость, но кровотечение не очень сильное. С вами все будет в порядке.

Агент Джонсон не ответил. Он оглядел пустынный мост, погруженный с обеих сторон в воду, осознавая их положение.

Амайя разозлилась, угадав ход его мыслей.

— Даже не думайте, Джонсон. Мы вытащим вас отсюда, слышите?

Шарбу помедлил, пытаясь понять, откуда стреляли. Затем уселся рядом.

— Думаю, больше стрелять не будут. Они, конечно, не ожидали, что мы ответим, — сказал он, вынимая из кобуры рацию, чтобы позвать на помощь. — Внимание, код три. Я детектив Билл Шарбу, у нас раненый офицер, повторяю, код три. Мы на мосту через Элизиан и улицу Тонти.

Ответ последовал немедленно:

— Это центральный пункт.

Новое радиосообщение прервало первое.

— Детектив Шарбу? — Голос говорившего дрогнул. — Детектив Булл ранен?

— Нет, ранен агент Джонсон из ФБР. Пуля попала в плечо.

Несколько секунд радио молчало, затем раздался ответ.

— Мы немедленно отправляем вам помощь, — ответил диспетчер.

Им потребовалось меньше десяти минут, чтобы добраться до места. Полицейский катер прибыл к мосту с той же стороны, что и они. Казалось, быстрый ответ успокоил Джонсона; он прислонился к стене, и хотя было очевидно, что ему больно, лицо было уже не таким бледным. Как только ему оказали первую помощь, он подозвал их к себе.

— Продолжайте, ребята, — сказал он, забыв о формальностях и глядя Амайе в глаза. — Ранение на службе ФБР имеет некоторые преимущества. Они получили указания перевезти меня на военную базу на озере. Как только мне станет лучше, меня эвакуируют вместе с другими ранеными офицерами и несколькими пострадавшими семьями. Вы не должны тратить время на то, чтобы тащиться со мной на другой конец города, особенно сейчас, когда вы уже почти у цели.

Амайя кивнула. Она тоже не согласилась бы уйти сейчас.

Джонсоном занялись санитары, перевязали рану и наложили лангету на изуродованную руку. Как только все было сделано, агент жестом подозвал к себе Амайю.

— Это справедливо, — сказал он, пытаясь улыбнуться. — Вы выследили его, это ваша добыча, возьмите его. Но учтите: вы будете одна. Если сообщите кому-нибудь об этом, они не посмотрят на то, что это вы его выследили. Может случиться две вещи: они согласятся выслушать вас, потребовав подробностей, доказательств и формальностей, и прибудут в Техас, когда Ленкс сбежит. Второй вариант: они вообще не захотят вас выслушать, станет слишком поздно, и Ленкс точно так же уйдет. В любом случае выиграет Ленкс. Но должен предупредить: почуяв добычу, они немедленно вас уберут, вы и пикнуть не успеете. В этом деле полно агентов типа Такер.

Амайя кивнула.

— И еще кое-что.

— Дюпри, — сказала она. — Он ведь не вернется?

— Нет, — с сожалением признал Джонсон. — Но он знает, что делает.

Когда санитары подняли носилки, чтобы погрузить их на катер, Джонсон повторил:

— Запомните: никому ничего не докладывайте, пока все не будет сделано.

* * *

Шарбу попросил высадить их на границе Французского квартала, после чего катер продолжил свой путь. Оттуда было рукой подать до площади Джексона и Шартр-стрит. Они поднялись на второй этаж, где располагалась нужная им квартира. Как и предупреждал координатор по чрезвычайным ситуациям, сделано было по минимуму: место преступления огородили полицейской лентой, наклеили пару пломб с датой и временем, в дополнение к ставшей уже привычной оранжевой Х, чтобы те, у кого отсутствует обоняние, знали, что внутри шесть трупов.

Шарбу разрезал пломбы бритвой, стараясь действовать как можно аккуратнее. Затем отступил на пару шагов и посмотрел на Амайю. Та кивнула, набрала в легкие побольше воздуха и оттянула воротник футболки, прикрыв нос и рот. Сияния закатного солнца, которое снаружи окрашивало небо оттенками фиолетового и розового, не хватало, чтобы осветить квартиру с заколоченными окнами. Амайя спросила себя, были ли они уже заколочены, когда обитателей нашли мертвыми, или это мера предосторожности санитара, осмотревшего тела, чтобы внутри было не так жарко и проникало меньше насекомых. В любом случае его усилия были напрасны. Едва войдя, Амайя услышала зловещее жужжание мух, кружившихся над мертвыми телами. Самка мухи откладывает от пяти до шести кладок, в каждой от семидесяти пяти до ста яиц. Созревают они от двух до двадцати четырех часов. При такой высокой температуре они становятся куколками уже через четыре дня.

Амайя посветила на тела фонариком, отгоняя руками мух, которые ту же уселись на нее и принялись щекотать своими заразными лапками… Она тоскливо посмотрела на дверь, едва не поддавшись желанию броситься вон. Только бы не дышать смертью, не видеть смерть, не чувствовать смерть. Саласар овладела собой, подошла к ногам умерших, склонила голову и прочитала молитву за упокой их душ. Она никогда раньше не делала этого на месте преступления. Но знала, что каким-то непостижимым образом связана с этими людьми, ответственна за происходящее. Поэтому она помолилась. И будет делать это до конца своей жизни каждый раз, когда окажется рядом с убитым, рядом с кем-то, кто достоин уважения, кого следовало бы выслушать и понять, делаясь побратимом жертвы, чтобы в будущем стать ее рыцарем.

Закончив молиться, Амайя вдохнула сквозь ткань футболки и успокоилась, позволяя запаху заполнить ноздри. После этого дышать стало более терпимо. И все же лицо она не открывала — невозможно сосредоточиться, когда мухи щекочут кожу.

Головы жертв, несомненно, были обращены на север. Тела были разложены по порядку; убийца снял веревки, прихватив их с собой, как делал и раньше, совершая свои преступления. Но в этот раз он был несравнимо более небрежен. Может, кто-то из членов семьи сопротивлялся, пока они были связаны… так или иначе, на запястьях и ногах по крайней мере двоих убитых имелись глубокие рубцы. Револьвер лежал на полу рядом с правой рукой отца, открывавшего собой это погребальное шествие. За ним следовали бабушка, жена, старшие дети и младший сын. Примерно в районе головы матери стояла прислоненная к стене скрипка. Амайя достала мобильный телефон, который подзарядила в лагере, хотя связи по-прежнему не было. Затем сделала несколько фотографий, указывая Шарбу, как лучше осветить сцену.