— Правда? — с восторгом посмотрел он на меня и коснулся моего носа, подло выдав, — а у тебя такой нос длинный.
— Ах ты, козел! — обиделась я. Его дружки уже вместе с девушкой начали вновь ржать. — У меня нормальный нос!
— Длинный.
— Короткий.
— Длинный.
— Короткий, я сказала.
— Длинный. Как морковка, — стоял на своем парень и еще раз умудрился подергать меня за нос, нормальный, между прочим, и вовсе не длинный!
— Это у Князя хобот, — мстительно сказала я.
— Кто это? — удивился Смерч, явно подзабыв свою драгоценную любовь. — Кто такой Князь?
— Началось… Это он, — указала я на молчаливого парня, которого это заявление ничуть не растрогало — по-моему, он пребывал в глубокой нирване. — И вовсе у тебя не нежная кожа. Ты страшный и противный тип, Смерчинский.
Но Дэн этого не слышала — он вновь закрыл глаза. Когда открыл — минут через пятнадцать — вновь потряс меня своим скудоумием, которое приносило ему алкогольное опьянение.
— Смотри, — вдруг произнес он, напугав меня — Смотри!
— Что? — устало поинтересовалась я, сто раз пожалев, что решила ввязаться в авантюру. Зачем мне это нужно было?
— Там моя сестра! — Произнес Дэн, глядя на соседний столик, где в одиночестве сидела симпатичная рыжеволосая девушка. — Моя сестра. Сестра.
— Сестра? — удивилась я, тут же подумав, что ей, родственнице, можно будет сдать с рук на руки нетрезвого Смерча и свалить домой, вызвав такси.
— Какая еще сестра? — повернулся к нам Челка, оторвавшись от своей длинноволосой и длинноногой красавицы — последние пять минут они целовались, я пыталась не смотреть на них, — у него нет никакой сестры.
— Есть. Потерянная в детстве, — на глаза Дэна, к моему удивлению, да и не только к моему, показались большие слезы — как у обиженного ребенка. — Она пропала в детстве.
— Пропала? В детстве? Вот мужика глючит. Пашка, ты видишь, что он несет? Теперь у него сестра! — и парни опять зашлись в дружном смехе. — А, помнишь, в пошлый раз он брата выдумал?
— Это моя потерянная сестренка, — совсем рехнулся Смерч и вдруг, резко встав из-за столика и едва не перевернув свой стул, направился к рыжей, решительно и быстро.
— Сейчас он ей вкуривать начнет про родство, — с огромным интересом наблюдал за действиями приятеля Челка.
— Что с вашим другом? — удивилась его девушка. — Он наркоман что ли?
— Сама ты наркоман, красотка, — обиделся за Смерчинского Челка, — он просто пьян. Чуть-чуть.
— Что вам? — с интересом посмотрела на него, молодого и симпатичного, выглядевшего более-менее адекватно, парня.
— Сестренка, — сглотнув, произнес Дэн дрожащим голосом. — Сестренка!
В порыве чувств он обнял девушку. Та остолбенела, но попыток его оттолкнуть не делала.
— Вы что? — спросила она тихо, на что услышала радостное:
— Сестренка!
— Кто-кто? — Испугалась рыжеволосая. Братика она себе явно не желала.
— Ты моя сестренка. Я тебя люблю. — Отвечал наш невменяемый Смерч.
— Эй-эй-эй! — Челка и его молчаливый Пашка попытались оттащить от перепуганной девушки Дэна. — Отпусти ее! Она тебе не сестренка!
— А кто мне сестренка? Где моя сестренка? Куда она пропала? — Как маленький, заныл парень. Как же он меня достал, урод нечесаный!
— У тебя сестренки нет, у тебя только жена, — с большой охотой пояснил музыкант с черными волосами. — Вон она сидит, — и он ткнул на меня пальцем. Я вспыхнла.
— Я еще маленький, чтобы жениться, — по-детски заявил Дэн, которого с большим трудом вернули на место. Там он затих и, задумчиво повертев в руках пустой бокал из-под пива, положил его в себе на колени и вновь закрыл мутные глаза. Чтобы через еще минут пятнадцать их открыть. Как же она начал меня бесить — уму непостижимо! И ведь не уедешь домой — на такси денег-то у меня нет.
Ну зачем, зачем я захотела его напоить? Это что, божья кара?
— Вы не знаете, когда Новый год? — поинтересовался Смерч у меня вежливым тоном — я даже вздрогнула.
— Откуда я знаю. — Проворчала я. — Зачем он тебе?
— Я хочу подарки. Хочу, чтобы мне подарили вкусный торт кем-нибудь испеченный дома. Сделанный своими руками.
— У тебя никогда не наступит Нового Года, алкаш, — мстительно ответила я, за что получила нелесное прозвище "Злыдня". Потом Дэн, которого я начинала тихо ненавидеть, опять впал в алко-кому. И вновь через минут двадцать открыл глаза — чуть более осмысленные, чем раньше. Естественно, тут же принялся болтать свою излюбленную чушь.
— Мой дед! — вновь начал испытывать иллюзии по поводу родственных связей с посторонними людьми парень. — Привет, дед!
Он даже помахал кому-то, улыбнувшись.
— О, Боже мой, Смерчинский, ты меня задрал, — простонала я. — Успокойся, а? Спи лучше.
— Там мой дедушка, — сообщил мне Денис.
— А бабушки там нет?
— Не-а, — легкомысленно отозвался парень.
— А еще родственников каких-нибудь не наблюдается, дорогой мой чокнутый?
— Нет, — с этими словами он мило и ободряюще улыбнулся мне, как будто бы это я несла чушь. Затем легким движением заправил мне прядь волос за ухо и вновь прокричал, громче прежнего:
— Дед!!
— Слушай, нам отойти надо, — вдруг резко засобирался музыкант с челкой, вглядываясь в ту же сторону, что и безмерно радостный Смерч. Молчаливый тоже встал с места.
— А? Как это? Вы меня что, с этим пьяницей оставите? — я возмутилась такому повороту событий.
— Мы скоро вернемся, — пообещал парень с самой приятной улыбкой, на которую только был способен.
— Но…
— Мы на минуту уйдем.
— Как…
Он перебил меня.
— Подружка Смерча, не тушуйся, все прекрасно и чудесно, главное, помни — если что, Дэн напился сам, нас тут не было, ты ни при чем. Идет?
— Не идет!
— Ни в коем случае не упоминай "Дымок", — напутствовал меня музыкант. — Обещаешь? Иначе…
— Иначе?
— Кирдык, — провел ребром ладони он по своему горлу.
— Стойте! — рассердилась я. — Вы куда? Стойте, идиоты!
Но оба молодых человека — один подхватив под руку девушку, второй — сразу две банки пива и очередной коктейль, едва ли не мгновенно — как профессиональные фокусники — ретировались в сторону, а потом пропали в неизвестном направлении, бросив меня вместе с нетрезвым Смерчем на руках, которому теперь мерещился еще и неведомый дедушка.
— Вот блин, как я тебя ненавижу, — прошипела я сама себе под нос, видя, как мой партнер обращается с криками: "Дед, я здесь!" к очень импозантному серьезному мужчине лет сорока, облаченному в дорогой стильный черный костюм-тройку и шелковую белоснежную рубашку. За плечами мужчины высились два плечистых серьезных охранника и субтильный темноволосый субъект в очках в тонкой золотистой оправе. Почему-то он напомнил мне Гарри Поттера. Только шрама не хватало и двух друзей за плечами.