Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Грёнбек cтр.№ 153

Космический характер жертвенника помогает понять несколько темных стихов в эддических песнях. 42-й стих «Речей Гримнира», очевидно, представлял собой ритуальный акт драматической значимости: «Боги и Улль / тем благо даруют, / кто пламя размечет; / если снимут котлы, / откроется взорам / мир сынов асов» ^[148]. Со своего места между кострами Гримнир-Один говорит: «Священную землю / вижу лежащей / близ асов и альвов». В этих стихах, вероятно, описано место вокруг очага, как оно представлялось взгляду человека, приносившего жертву. Благодаря «Речам Высокого» мы видим волнующую активность сцены: «Так ныне Одрёрир / в доме священном / людей покровителя», то есть на краю священного места человечества (согласно Бугге). Этот стих является драматическим толкованием спуска Одина в нижний мир за напитком жизни, как его называют в мифе о Суттунге. С помощью этого стиха мы становимся зрителями финальной сцены, когда котел торжественно ставится на свое место в зале.

Все эти намеки ввели нас в мифическую географию жертвенного места и одновременно в космическую важность таких действий, как помещение котлов на огонь и снятие их оттуда. Это наблюдение проливает свет на композицию песни «Речи Гримнира» и предполагает внутреннюю ассоциативную связь с тем, что кажется с первого взгляда собранием разрозненных мифологических предметов. Поэт начинает с изображения Одина, стоящего между кострами; потом приводит список божественных чертогов с упоминанием отличительных черт каждого. Теперь мы понимаем, что дидактический обзор божественных жилищ был составлен на основе участия автора в ритуале блота. Интересно также, что он использует ритуальный термин для огня, funi, как и автор «Речей Фафнира» (Fafnismal), в эпизоде церемониального происхождения.

На жертвеннике непременно присутствовала горсть земли, которая символизировала земную твердь; плодородную почву также могла представлять субстанция, называемая аур (aurr) – ил, тина, грязь, возможно, плесень. В «Речах Альвиса» на вопрос Тора, как называется земля в разных мирах, карлик отвечает: «Землей – у людей / и Долом – у асов, / Путями – у ванов, / Зеленой – у турсов, / Родящей – у альвов, / у богов она – Влажная» ^[149]. Слово «аур» в данном случае заменено определением «Влажная». Аур называют белым не из-за цвета, а из-за его чистоты и святости, способности очищать и благословлять. Этот священный символ в дальнейшем именуется силой земли – мегином. Из других источников мы узнаем, что он использовался для целей освящения, будучи смешанным с другими жертвенными ингредиентами, такими как вода или жидкость, взятая из котлов. В «Вёлуспе» сказано, что норны поливают корни Мирового Древа «влагой мутной» – илом, собранным со дна источника Урд, чтобы его крона всегда оставалась зеленой и свежей:

В 14-м стихе «Вёлуспы» содержится намек на ритуальное место, когда речь идет о сотворении племен карликов: «…появились / из камня земли, / пришли через топь / на поле песчаное», то есть из мест, где лежит аур.

В центре мира растет Мировое Древо – ясень Иггдрасиль, от корней которого берут свое начало животворные воды. Вот что поведал о нем Равновысокий, в ответ на вопрос Ганглери: «Тот ясень больше и прекраснее всех деревьев. Сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один корень – у асов, другой – у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна. Третий же тянется к Нифльхейму, и под этим корнем – поток Кипящий Котел, и снизу подгрызает этот корень дракон Нидхёгг. А под тем корнем, что протянулся к инеистым великанам, – источник Мимира, в котором сокрыты знание и мудрость».

На первый взгляд это описание должно поразить читателя отсутствием всякой связи. Возможно, оно было составлено по нескольким легендам различного происхождения. Однако вполне возможно, что на жертвенник ставили несколько сосудов с водой: из источника Урд, а также из источника Мимира. Священное древо и источник принадлежали святому месту, расположенному снаружи, но принцип блота требовал, чтобы они были представлены на жертвеннике. По всей вероятности, дерево было принесено в зал в форме ветки или прута.

В 27-м стихе «Вёлуспы» Иггдрасиль величают эпитетом heisvanr – «до неба встающим», и это определенно не просто поэтическое преувеличение:

Это слово, «Хейд», встречается в двух мифических соединениях, имеющих, очевидно, ритуальное происхождение. В первом случае речь идет о Хейдрун – козе, которая питается листьями Лерад и «мед сверкающий в чан она цедит»; во втором – в 36-м стихе «Речей Сигрдривы», в котором речь идет о постижении мудрости: «Познай руны мысли, / если мудрейшим / хочешь ты стать! / Хрофт разгадал их / и начертал их, / он их измыслил / из влаги такой, / что некогда вытекла / из мозга Хейддраупнира / и рога Ходдрофнира». Этот стих не подкрепляется никакой другой легендой, касающейся этих загадочных образов, но контекст предполагает, что словом «хейд» обозначали содержание сосуда с пивом. Можно предположить, что heidvanr – это обряд вливания эля, совершенный над деревом, «произрастающим» из аура на жертвеннике.

Как уже упоминалось, воды были представлены котлами и чашами с пивом. Об истоках всех рек говорится в «Речах Гримнира»: «Эйктюрнир олень, / на Вальгалле стоя, / ест Лерад листву; / в Хвергельмир падает / влага с рогов – / всех рек то истоки». Далее следует перечисление названий рек. Кермт и Эрмт Тор переходит вброд «в те дни, когда асы / вершат правосудье / у ясеня Иггдрасиль», другими словами, бог драмы проходит мимо котлов в своей ритуальной процессии, когда «священные воды кипят, / пламенеет мост асов». Возможно, Хлорриди – это ритуальное имя, которое объясняется ссылкой на этот обряд.

Пивные котлы и котлы для варки мяса почти неразличимы в легендах, возможно, по той простой причине, что с точки зрения драмы они ничем не отличаются друг от друга, так как и те и другие олицетворяют либо священные воды, либо прототип моря или реки; их ритуальное название – «лёгр», означающее и пиво и кровь.

Как было сказано в ранее, сокровища и семейные ценности составляли жизнь и удачу клана; кольцо вождя было символом его чести и гарантией его власти. Вождь не расставался драгоценным обручьем во время битвы; во время суда над ним приносились клятвы; кольцо водружалось на жертвенник дома, где происходил блот. Кольца клана были вместилищами сакральной силы, без них не совершался обряд блота; кольца и другие сокровища являлись воплощением хамингьи клана и участвовали в обновлении клана, происходившем во время жертвоприношения. Ритуальная сила сокровищ мистически отображена в мифе о Драупнире, кольце богов, которое каждую девятую ночь роняло восемь колец той же ценности.