Ох уж эти Шелли - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Андреева cтр.№ 21

Меж тем Мэри наделила существо острым умом и невероятной силой. Несмотря на то что оно буквально только что очнулось на операционном столе, существо как-то сумело подняться на ноги и без посторонней помощи сделать первые шаги, самостоятельно обнаружив своего творца, уснувшего бога, и также сумело понять, что перед ним его создатель, а следовательно, само оно создано!

И потом, когда Франкенштейн прогнал его из дома, голый человек во враждебном ему мире сумел сообразить, что от холода его может спасти одежда, а затем нашел ягоды и орехи, дабы утолить голод, хотя прежде никто и никогда не кормил его и не показывал, что можно и что нельзя есть. Он изучал почву, по которой передвигался, в первый раз знакомясь со светом и тьмой, тьма сделалась его защитником свет же мог изобличить его, выдав врагам, он изучал воду, льющуюся с неба и воду, в которой он учился плавать. А потом, найдя себе укромное место в сарае на маленькой ферме, слушая разговоры в доме, постепенно учился языку. "Затем я сделал ещё более важное открытие. Я понял, что эти люди умеют сообщать друг другу свои мысли, чувства с помощью членораздельных звуков… Это была наука богов, и я страстно захотел овладеть ею".

Однажды он увидел, как маленькая девочка упала в реку, бросился за ней, но, когда выволок малышку из воды, ее отец набросился на спасителя своей крохи и, возможно, убил бы его. За что? Только за то, что существо, спасшее его дитя, внешне показалось ему чудовищем.

Все время проживания в сарае на ферме этот несчастный старался хоть чем-то помочь своим новым друзьям, которые даже не подозревали о его существовании. Ночью он шел в лес, приносил связки хвороста и оставлял их во дворе их домика.

Однажды, когда молодые хозяева отсутствовали, он решился наконец посетить их слепого отца и попытаться рассказать тому о себе, надеясь, что тот сумеет понять и принять его. Но, когда он уже почти приблизился к тому, чтобы раскрыться, его застигли, и молодой хозяин, вообразив, что урод пытается навредить его родителю, больно исколотил даже не пытавшегося сопротивляться гиганта.

А потом эти люди в страхе покинули ферму, убравшись куда глаза глядят и, должно быть, полагая, что чудовище может заявиться снова.

В сентябре семью Шелли постиг новый удар, жена Перси, недавно родившая второго ребенка, привязала к своей шее камень и утопилась в реке Серпентайн в Гайд-парке. И сразу же их с Перси сочли виновными в ее преждевременной смерти. По словам Перси, Херриет, еще когда они были вместе, завела себе сердечного друга майора — Райена и теперь, родив от любовника и не придумав, как представить бастарда законным сыном Шелли, с которым они уже долгое время не жили под одной крышей, предпочла наложить на себя руки.

Но, даже если это дитя не было плоть от плоти сыном Шелли, по закону ребенок, рожденный в браке, считается ребенком обоих супругов. Так что доказывать ничего не требовалось. Разумеется, Перси не мог этого не знать, знала это и Мэри, более того, она не могла исключить и того, что ребенок вполне мог оказаться сыном Перси. По крайней мере, у него была возможность посещать Херриет и дочку. Перси всегда подчеркивал, что ни за что на свете не бросит своего ребенка.

Мэри прекрасно понимала, что, страдая из-за самоубийства жены, теперь он убеждал себя в том, что на самом деле не виноват в ее смерти и что Херриет покончила с собой не из-за его поведения, а потому, что чувствовала за собой вину перед мужем.

А ведь он, Перси, действительно когда-то любил Херриет, их совместная дочь носила имя героини поэмы "Королева Мэб", в то время как сама поэма была посвящена Херриет.

После того как Годвин узнал о том, что Перси женат, и запретил им встречаться, Перси все-таки вынудил один раз Мэри выйти к нему и вручил ей книжицу. Под посвящением Перси дописал: "Граф Слобендорф был готов жениться на женщине, которую привлекло его богатство, но она оказалась так эгоистична, что покинула его в тюрьме". В то время это было равносильно признанию, что Херриет не выдержала их бедности и скитаний и они расстались.

Под этой надписью Мэри потом сделала свою: "Эта книга священна для меня, и так как ни одно живое существо не заглянет в нее, я могу писать здесь все с полной откровенностью. Но что я напишу? Что я невыразимо люблю автора и что судьба разлучает меня с ним? Любовь обручила нас, но я не могу принадлежать ему, как не могу принадлежать никому другому".

Теперь, когда Херриет не стало, Мэри не могла думать о ней иначе как о еще одном несчастном отвергнутом существе. Просто Херриет не хватило силы выдержать свалившихся на нее горестей. В своей жизни она не получила должного воспитания, не нашла правильных книг и наставников, с которыми могла посоветоваться. Очень рано Перси забрал ее из родительского дома, поманил невозможной любовью, а потом… Неужели когда-нибудь он бросит и ее, прельстившись очередным хорошеньким личиком? Как много боли…

Едва узнав о кончине жены, Шелли устремился в Лондон, где планировал сразу же после похорон забрать к себе детей — Ианту и Чарльза. Мэри полностью разделяла эту его идею, считая, что рождена стать матерью большого семейства, и уверяя мужа, что будет воспитывать его детей так, как будто бы родила их сама. "Я никогда так не желала принять в нашем доме твоих чудных деток, которых я люблю всем сердцем, и очень хотела бы, чтобы у моего Уильяма были и братец, и сестрица и чтобы он утратил положение старшего и за столом ему подавали бы третьим, и все было бы точно так, как в тех внушениях, которые так любит ему делать тетя Клэр".

В восемнадцать лет Мэри писала сложный роман, который, с одной стороны, начинался историей великого ученого Виктора Франкенштейна — история творца, с другой стороны — это была история отвергнутого этим отцом ребенка, с третьей — это рассказ морского офицера — покорителя севера, смелого капитана Роберта Уолтона, который пишет своей горячо любимой сестре, к которой он возвращается, не достигнув цели, но тем не менее радуясь предстоящей встрече.

Мэри готовилась принять в семью двух осиротевших детей и еще не рожденного ребенка Клэр.

В следующем письме Шелли сообщал, что детей ему не отдадут, все даже хуже. Семья Херриет вознамерилась подать в суд и лишить его родительских прав.

Мэри жалела Херриет, но, чего греха таить, смерть противницы позволила им с Перси наконец пожениться. Траура как такового не соблюдали ни Перси, ни тем более Мэри, венчание состоялось 30 декабря 1816 года в церкви святого Милдред на Бред-стрит. Шумного застолья не было, обилия гостей и веселья — тоже. Невеста была на сносях, да и соседи, знавшие о том, что Перси недавно овдовел, и так косились на них из-за этого венчания. Собственно, Мэри уже давно смирилась с тем, что является всего лишь сожительницей Перси, и не роптала на судьбу. Брак понадобился для того, чтобы у Перси появился козырь в суде. Потому как одно дело — просить отдать детей в семью к невенчанным супругам, и совсем другое — в семью двух людей союз которых освещен святой церковью. Что поделаешь, прогрессивные взгляды — вещь хорошая, но, когда ты живешь в обществе, скованном предрассудками, и желаешь преуспеть в нем, приходится наступать на горло собственным принципам. Что же: с волками жить — по-волчьи выть. Зато теперь их вторая дочь должна была родиться в законном браке. Молодые супруги заранее решили, что назовут малышку Клэр в честь сводной сестры Мэри.