Что мы знаем (и не знаем) о еде. Научные факты, которые перевернут ваши представления о питании - читать онлайн книгу. Автор: Мария Кардакова, Анча Баранова cтр.№ 61

Как и все остальное в этом мире, витамины подвержены моде. Когда-то витамин Е купался в лучах славы, но времена эти прошли. Слава в основном была связана с уникальной способностью этого витамина возвращать репродуктивные способности бесплодным крысам, которых не спасали ни экстракты печени рыб, ни мука, ни дрожжи, а только зеленый салат и проростки пшеницы. Гипотетический витамин был вдохновенно окрещен токоферолом, что в переводе с греческого означает «приносящий потомство». Всего к группе витамина Е принадлежат четыре токоферола и четыре токотриенола. По структуре токотриенолы похожи на токоферолы, но по спектру своей биологической активности несколько от них отличаются.

По своей основной молекулярной функции витамин Е — антиоксидант, и этим напоминает скорее витамин С, чем витамины группы B (коферменты) или витамин D, который скорее гормон, чем витамин. Особенно хорошо витамин Е справляется с защитой клеточных мембран — входящие в них липиды он предохраняет от перекисной деструкции, а белки — от окисления их тиольных групп, между делом не забывая и про витамин А, который тоже подвержен окислению и вне партнерства с витамином Е работает хуже.

В конце XX века препараты с витамином Е, как и другие антиоксиданты, были чрезвычайно модными, особенно у людей, подкованных в медицине. На рубеже столетий этот витамин принимал каждый второй американский врач или медсестра, а уже к 2006 году доля его сторонников среди медиков снизилась до 20%. Произошло это из-за получивших широкую известность эпидемиологических исследований, показавших, что ежедневный прием 400 медицинских единиц витамина Е в течение года и дольше связан… с достоверным увеличением риска смертности ^[179]. Четкого объяснения этой связи до сих пор нет, да и работы, описывающие полностью противоположный тренд и прославляющие витамин Е, тоже имеются. Однако общественное мнение уже сформировано, и не в пользу когда-то модных токоферолов. Дурную славу витамину Е добавили и недавние расследования причин тяжелых легочных заболеваний у вейперов, в которых единственным общим ингредиентом курительных смесей оказалась ацетилированная форма этого витамина, поступавшая в легкие беспечных курильщиков в поистине гигантских дозах. В общем, снова нам в помощь пищевые источники витамина, благодаря которым получить переизбыток практически невозможно: растительные масла — подсолнечное, сафлоровое и соевое, семена подсолнечника, миндаль, арахис, арахисовое масло, свекла, листовая капуста, уже наверняка полюбившийся вам за время чтения этой книги шпинат, а также тыква, красный перец и спаржа.

Этот витамин обнаружил датчанин Хенрик Дам. Он изучал цыплят, растущих на бесхолестериновой диете, которая приводит к подкожным кровоизлияниям там, где цевки натирались маркировочными кольцами. Спасли цыплят зерна злаков и зелень, а вовсе не холестерин. Поскольку ученый был датчанином, а не англичанином, статью он послал в немецкий журнал и назвал свой витамин тоже по-немецки — Koagulationsvitamin. Сокращенно — витамин К.

Сам витамин был выделен из люцерны и оказался филлохиноном, а вскоре после этого похожее по своему кровоостанавливающему действию, но не по структуре вещество менахинон очистили из перегнившей рыбной муки. Чтобы не запутаться, люцерновый филлохинон назвали витамином К1, а рыбный менахинон — витамином К2. Оказалось, что витамин К2 производится кишечными бактериями, а потому его недостаточность проявляется редко, преимущественно при дисбактериозах. Именно этим недугом и страдали бесхолестериновые цыплята Хенрика Дама, а поскольку витаминные формы К1 и К2 взаимозаменимы, растительный К1 их вполне исцелил. Дальше — больше. На витамине K2 бактерии не останавливаются, часто увеличивая его изопреновую цепь на пару-тройку звеньев. Удлиненные формы менахинонов получили названия от MK-7 до MK-11. Отдельную песню представляет собой витамин K3 (менадион), полученный путем химического синтеза и не встречающийся в природе. Этот витамин вполне справляется с остановкой кровотечения и тем самым заменяет его природные формы, но, к сожалению, ценой некоторой токсичности для печени. Все витамины К растворимы в жире.

Здесь мы расскажем про самого знаменитого члена семейства K — менахинон МK-7. Именно эта форма витамина К в больших количествах содержится в знаменитом японском суперфуде натто, который делают из бобов, под действием сенной палочки сброженных до состояния липкой пасты. Ежедневная поддержка 180 мкг витамина MK-7 показала отличные результаты в клинических испытаниях, направленных на предотвращение потери костной массы с возрастом. Заметьте, MK-7 «работает» намного лучше, чем MK-1, поступающий с зеленью. Это происходит потому, что удлиненная форма MK-7 намного стабильнее: период ее полужизни составляет несколько дней по сравнению с часом-двумя для MK-1. Благодаря стабильности эта форма витамина способна насыщать кровь до такой степени, что проникает не только в печень, где помогает созреванию белков каскада свертывания крови, но и в другие периферические органы, приобретая тем самым дополнительные функции. В частности, МК-7 помогает сохранять плотность костей, одновременно защищая кровеносные сосуды от отложений кальция.

На роль новых витаминов сейчас претендуют два основных кандидата — метоксатин, также известный как пиррохинолин хинон (PQQ), и никотинамида рибозид (NR).

Метоксатин был выделен из культуры метилотрофных бактерий, а затем обнаружен во многих животных тканях, и накапливается в молоке. Клетки животных не умеют производить PQQ, а значит, он может быть получен только с пищей. Именно поэтому, когда в 2003 году оказалось, что выращенные без PQQ грызуны растут хуже и размножаются медленнее, чем контрольные, авторы этого открытия — японские ученые Такаоки Касахара и Тадафуми Като — сразу же объявили о его витаминных свойствах. В их заявлении, однако, имелась одна слабая составляющая: доказательства функции вещества в качестве неотъемлемого компонента метаболизма были слегка притянуты за уши. Ученые внимательно изучили мышиный геном и нашли в нем последовательность U26, напоминающую белок, который помогает дрожжам усваивать лизин, а затем приписали этому гипотетическому белку способность использовать PQQ как кофактор всего лишь на основе некоего сходства с другими PQQ-связывающими белками, но уже бактериальными ^[180].

Гипотеза эта была высказана на основе компьютерного анализа и подлежала экспериментальной проверке, которую пока не прошла. Все, что удалось показать ученым, — несомненное наличие пользы от PQQ для организма в качестве нейропротектора и актиоксиданта, но никак не требование в качестве кофактора для фермента или другую значительную и уникальную роль. А значит, из трех столпов витаминной функции у PQQ по-прежнему одного не хватает. Но ученые не сдаются и продолжают экспериментировать.