Три цветка и две ели. Первый том - читать онлайн книгу. Автор: Рина Оре cтр.№ 118

«Фодд сперва спасает Гафага, – размышлял Рагнер, – а затем его убивает… Значит, тот не должен был попасться и рассказать что-то важное… Он мог поведать о людях… о близких друзьях или даже родне. Из Ларгоса? В Ларгосе Фодд точно продавал награбленное – это может стать ключом. И третья загадка – это лодка… Она немаленькая, наверняка с парусом, – рыжий помог дотащить ее до воды, а только потом его убили. Куда же они ходили на лодке, припрятанной в лесной глуши, и зачем?»

Утром дня сатурна Рагнер уже покидал Нюёдлкос. Лесорубов он согласился простить за тридцать отменных дубов из леса Эгонна Гельдора, на харчевника, вообще, махнул рукой, оставив его дело местному судье, а Пролу Шорхога повезли в Ларгос. Ноллё, Ёллё и Поллё, три светловолосых лупы, вместе похожие на бабушку, мать и дочь, тоже отправились в Ларгос. И, конечно, туда же с почетом повезли тело Рернота Горгнога. Тела Гафага Боппхога и Хиса Шорхога судья Нюёдлкоса приговорил за кощунство к захоронению в нечистотах без креста и очистительного огня. Негодование нюёдлкосцев из-за того, что свиней кормили человечиной, а после кормили этими свиньями их самих, было столь велико, что Рагнер на этот раз не сомневался – приговор приведут в исполнение.

Покинуть побыстрее Нюёдлкос герцог Раннор очень желал, а вот возвращаться в свой замок из Ларгоса медлил. Появился он там вечером, за час до обеда; в опочивальню герцогини вошел уже искупавшимся, в свежей белой рубашке, чистых черных штанах и лоснящихся жиром сапогах. Маргарита сидела на ступенях подиума и вязала детскую кофточку.

– Не вставай, – сказал ей Рагнер и сел рядом, на ступени, покрытые медвежьей шкурой.

– Мне сон ночью жуткий снился… – обнимая его первой, прошептала Маргарита. – Приснилось, что ты умирал в лесу…

Рагнер хмыкнул и прижался к ее груди, а затем лег головой на ее колени и поцеловал выпуклый живот.

– Тебе бы подстричься… – поглаживала его по голове Маргарита, перебирая отросшие, мокрые волосы.

– Для вчерашнего было в самый раз… – закрыл глаза Рагнер. – Как бы мне хотелось навсегда остаться в этом миге, – прошептал он.

– В Нюёдлкосе, конечно, бандитов ты не нашел…

Рагнеру подумал солгать, но не смог.

– Нашел. Всё, как говорил кузнец.

– Рагнер! – услышал он обрадованный голос Маргариты. – Это же… замечательно! Теперь ты уже веришь, что Нинно не виноват? Да?

– Нет, я убежден в его вине, – открыл глаза Рагнер. – То, что на него напали бандиты, еще не значит, что он не надругался над Лилией Тиодо. Всё, абсолютно всё, указывает на то, что это был он, возможно, в помутненном рассудке. У него был плащ, такого же цвета, как она сказала. Она признала бороду и его голос. Он же говорил в бреду про женщину в лесу и ночью, но скрывал это… Наплел нам сказок про оживших мертвецов, знающих его имя незнакомок и демонов. Я даже почти поверил… Грити, – внимательно смотрел он на девушку, – послезавтра судья приговорит кузнеца, а во второй день Венераалия его казнят. И я не буду вмешиваться. И тебе надо всё это принять.

– Но Нинно невиновен, – тихо произнесла она. – Я всегда это знала и теперь уже нисколечко не сомневаюсь.

Она немного помолчала и добавила:

– Я не смогу после этого жить здесь и жить с тобой – это я тоже поняла… Тогда я вернусь в Орензу – я твердо решила. Тебе придется выбрать: я тебе дороже или Лилия Тиодо.

– Я вовсе не между вами выбираю! – простонал Рагнер, поднимая голову с девичьих колен. – Я выбираю между тобой и моим давним другом, лучшим другом, наставником… даже, может, отцом! Тебе меня не понять, – встал он на ноги. – У женщин всё проще… Между родителями и мужем вам велено выбрать мужа, а как мне выбрать между женой и отцом? Ты и Вьён – вы только о себе думаете! – громко выговаривал он девушке. – А я не хочу между вами выбирать – пусть чертово облако решит за меня: будет солнце или нет! Мне равно нравится и первый мир, и второй!

Он тоже помолчал, выдыхая и успокаиваясь.

– Возвращайся в Орензу, если так желаешь, – холодно добавил он. – Ты уж раз в четвертый мне этим грозишь – я тебя насильно держать не собираюсь. В Венераалий «Медуза» отчаливает в Брослос. Я попрошу Эорика сопроводить тебя до столицы, а там Эккварт и Аргус помогут тебе добраться до Орензы… А кузнеца жестоко казнят и похоронят в никому не известном месте.

После Рагнер вышел в светлицу, из нее направился в обеденную залу.

________________

Маргарита не спустилась к обеденной трапезе, и Рагнер приказал отнести ей еду на третий этаж. Он убеждал себя, что всё делает верно – полагается на «чертову Божью волю». С таким убеждением он заснул в своей опочивальне, да не один – обнимая довольную собаку.

А пробудился Рагнер еще до рассвета и понял, что больше не хочет спать. Он прогулялся с Айадой по мертвому, темному парку, замечая, что первый снег почти сошел. В кухне он взял костей для собаки, сам же кушать не желал. Пока Айада чавкала в углу, Рагнер сидел в своем кабинете при свете единственной свечи и смотрел на портрет матери. Ее он вернуть не мог, но мог еще раз поговорить с Маргаритой и рассказать ей, что вовсе не хочет жить в облачном мире, в мире без нее.

Подчиняясь внезапному порыву, Рагнер направился со свечой в темный проходик между опочивальнями – и увидел, что свою дверь Маргарита на щеколду не закрыла. Чуть помедлив, он задул свечу, отставил ее и осторожно открыл ту вторую потайную дверцу.

Маргарита к его удивлению тоже не спала. Одетая в стеганый зеленый кафтан, поверх сорочки, и с распущенными волосами, она сидела в оконной нише, едва освещенная зарождающимся рассветом. На круглом столике рядом с ней стоял кувшин с молоком, а на салфетке лежали сухие рыбешки.

– Кушаешь? – улыбаясь, спросил Рагнер. – И как ты можешь это любить вместе?

Маргарита молча пожала плечами, захрустела новой рыбешкой и глотнула из чаши молока. Вздыхая, Рагнер сел на ступени подиума, будто возобновляя вчерашний разговор.

– Не закрыла дверь на щеколду? Я, признаться, думал…

– Хотела и не раз, – спокойным и немного печальным голосом заговорила Маргарита. – Раньше эта щеколда мне напоминала лилию, а нынче – цветок ириса… Нинно мне дарил кольцо с ирисами… Я не желаю, чтобы между нами встали они: Лилия Тиодо и Нинно… Зачем он сюда приехал? – риторически спросила она. – Не надо, Рагнер, более о нем говорить. Я всё тебе сказала, а ты всё сказал мне. Вещи я уже собрала…

Они молчали, а за окном стремительно светлело. Рассвет поведал Рагнеру, что его любимая долго плакала ночью, даже недавно плакала, однако ее слезы принадлежали вчерашнему дню сатурна, в каком она искренне не могла жить без своего возлюбленного Рагнера. В наступающем дне солнца Маргарита уже могла жить без него и готовилась покинуть Лодэнию.

«Только солнце взойдет, я и она станем другими, – подумал Рагнер. – Утром всё видится иначе, чем вечером. Другие чувства, другие мысли, другой ты… Нет, не хочу я другого себя и другую ее. Прости, Вьён…»