Право на жизнь. История смертной казни - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Эйдельман cтр.№ 74

Монахиня Элен Прежан, о которой речь еще пойдет ниже, видела совсем других организаторов казни. В тюрьме в Луизиане, где она сопровождала до последнего момента нескольких приговоренных к смерти, все были предельно корректны и вежливы. Сотрудников тюрьмы, может быть, и удивляла монахиня, заботившаяся о преступниках, но они не мешали ей, отвечали на вопросы, реагировали на просьбы, даже когда надо было слегка отойти от правил. Они окружили сестру Элен заботой, когда, ожидая решения губернатора о помиловании ее подопечного (решение будет отрицательным), она не выдержала напряжения и усталости и упала в обморок. Но при этом они действовали как винтики машины убийства.

Но если все, кто участвует в узаконенном убийстве, просто шестеренки огромной карательной машины, то кем тогда становится человек, которого движение множества шестеренок неумолимо приближает к смерти?

Камю, видевший многие ужасы своего времени и воспевавший противостояние этим ужасам, пусть даже обреченное, не мог смириться с тем, что человек, приговоренный к смертной казни, практически перестает быть человеком: «Когда должностные лица, чье ремесло предписывает им убить этого человека, называют его "посылкой", они знают, что говорят. Не иметь возможности противиться рукам, которые перемещают тебя с места на место, держат или бросают, – это ведь и значит быть просто вещью, пакетом или, лучше сказать, стреноженной скотиной» ^[197].

Может показаться, что сохранение смертной казни – абсолютно логичное явление для ХХ века, когда убийства людей – на войне, в лагерях, в газовых камерах – организовывались с приложением огромных умственных и физических усилий множества людей, которые придумывали новые виды оружия, рационально разрабатывали планы лагерей смерти и способы перевозки туда людей, принимали бесчеловечные законы.

Но параллельно со всеми ужасами ХХ века или, вернее, в противостоянии с ними находились люди, которые по-прежнему, несмотря на миллионы трупов, океаны крови, на, казалось бы, абсолютное уничтожение какой-либо, даже самой малой ценности человеческой жизни, утверждали ценность человека, не принимали рассуждений о величии расы или идеологии, о классовых, партийных, государственных или религиозных интересах, не восхищались грядущим (или уже наступившим?) явлением не знающего жалости сверхчеловека, не признавали страшные слова Ницше о том, что «человек – это мост», который надо просто преодолеть для достижения новых высот.

Для монахини из Луизианы сестры Элен Прежан ни один человек не является мостом. Она не сразу стала одним из самых знаменитых борцов против смертной казни. В 17-летнем возрасте Элен вступила в конгрегацию Сестер Святого Иосифа и, по ее собственному признанию, хотела только уединенной молитвенной жизни. Церковь, казалось, поддерживала ее в этом – сестра Элен жила в монастыре, носила монашеское облачение и была полностью отрешена от окружающей действительности. Но через несколько лет после того, как молодая девушка удалилась от мира, в 1961 году, состоялся Второй Ватиканский собор, внесший революционные изменения в жизнь католической церкви – и монахинь. Они получили возможность жить не в закрытых монастырях, а в небольших общинах в миру, общаться с людьми, помогать им. Элен Прежан много раз говорила, как важна была для нее полученная в то время возможность одеваться в обычную одежду, освободиться от той оболочки, которая, казалось, отделяла ее от мира. Но переход не был простым. В 1980 году ее община дала обет «встать на сторону бедняков», и сестра Элен приняла это не сразу: «Я сопротивлялась этому изменению моей детской веры, для которой главным были личные отношения с Господом, внутренний мир, доброе отношение к другим людям и царствие небесное после окончания жизненного пути» ^[198]. Но все же вместе с еще несколькими монахинями она поселилась в одном из беднейших кварталов Нового Орлеана, чтобы помогать обездоленным. Элен Прежан выросла в богатой семье; уже став монахиней, она много лет занималась религиозным образованием – жизнь ее была благополучной и спокойной. В 1980 году она оказалась в одном из самых нищих и опасных городских районов, где перед сном приходилось проверять, лежит ли она достаточно низко, чтобы случайная пуля, влетев в окно, не попала в нее. (Район Сент-Томас, где она жила, печально прославился в 1992 году, когда одна такая случайная пуля убила четырехлетнего мальчика по пути в детский сад.) Концентрация бедности, страданий и насилия, окружавших ее, была невероятно высока.

И именно здесь сестра Элен получила предложение стать «духовным наставником» человека, сидевшего в камере смертника. Патрик Сонье и его брат Эдди похитили влюбленную пару – 17-летнего Дэвида Леблана и 18-летнюю Лоретту Бурк, и увезли их в лес. Один из братьев изнасиловал Лоретту, после чего они убили обоих молодых людей. После ареста братья давали противоречивые показания, и до сих пор так и не ясно, кто из них насиловал Лоретту, почему они сначала хотели отпустить молодых людей, а потом убили их. По одной версии, они просто боялись, что те их разоблачат, по другой – Эдди Сонье начал стрелять в приступе ярости. Как он позже объяснял, Дэвидом звали человека, к которому незадолго до этого ушла его девушка, в какой-то момент он увидел в своем пленнике того, другого Дэвида и потерял рассудок. Правда ли это, мы не знаем. Кажется, братья договорились, что в случае ареста введут полицию в заблуждение. Патрик предложил, чтобы каждый из них взял вину на себя, и тогда никто не поймет, кто же в действительности совершил убийство. А Эдди решил, что каждый из них должен будет, наоборот, дать показания на другого. В результате Патрик признался в убийстве и изнасиловании, хотя потом до последнего момента утверждал, что он этого не делал, – а Эдди дал показания против брата. Эдди был приговорен к пожизненному заключению, а Патрик – к смертной казни.

Вот с ним-то и стала переписываться сестра Элен, конечно, знавшая об ужасной судьбе Лоретты и Дэвида и понимавшая, что перед ней – страшный преступник. Но, как она пишет в своей прославленной книге «Мертвец идет» (Dead Man Walking), «для меня неоспоримой моральной основой любого общества является неприемлемость любого убийства, совершенного кем бы то ни было, при любых условиях. И к правительству это тоже относится».

Элен Прежан получила разрешение посещать Патрика Сонье в тюрьме – и оказалась единственным человеком, приходившим к нему. Отец Патрика давно умер, мать была больна и просто не в силах часто приезжать к сыновьям, сестра жила далеко. Эдди находился в той же тюрьме, но встречи братьев были запрещены. Патрик писал Элен о своей жизни, украшал письма полудетскими рисунками – зверюшек и птичек, потом, когда она стала навещать его, рассказывал о своей жизни. О преступлении, раскаянии, искуплении речь зашла далеко не сразу. Сестра Элен ни на чем не настаивала, она просто приходила в тюрьму и разговаривала с Патриком. Потом она попыталась помочь ему добиться изменения приговора. У нищих братьев Сонье не было возможности нанять хорошего адвоката, защищали их очень плохо, никто особенно не разбирался в несостыковках показаний, не помогал Патрику писать апелляцию. Теперь этим занялась сестра Элен, которая сама совсем не разбиралась в юридических тонкостях, но зато смогла привлечь общественные организации, помогавшие смертникам. В Луизиане, как и в большинстве южных штатов, часто выносят смертные приговоры, и поэтому здесь довольно много адвокатов, готовых бесплатно помогать осужденным. Некоторые из них – принципиальные противники смертной казни. Другие видят невероятную неравномерность при вынесении таких приговоров, ведь подавляющее большинство смертников – чернокожие бедняки. Братья Сонье были белыми, но и их жертвы тоже – и многие правозащитники считали, что это сыграло свою роль: будь их жертвы чернокожими, приговор мог бы оказаться иным, потому что чернокожих убийц белых казнят чаще, чем белых убийц чернокожих. Впрочем, для сестры Элен цвет кожи не имел значения. Перед ней был человек, совершивший ужасное преступление: независимо от того, кто нажимал курок, Патрик все равно был соучастником зверского убийства. Но он был человеком. В своей поразительной книге сестра Элен подробно описывает обстановку в тюрьме, рассказывает, как ей было страшно и как ее подавляла бесчеловечность происходившего, несмотря на любезность по отношению к ней со стороны тюремного персонала. Она рассказывает о своих странных, противоречивых чувствах: ужас при мысли о том, что сделали братья Сонье (через некоторое время она начала посещать также и Эдди), жалость к жертвам, но жалость и к преступникам. Острое чувство вины, особенно после того, как отец Дэвида с возмущением спросил ее, почему она заботится о благополучии убийцы, а не о семьях жертв. Услышав этот упрек, сестра Элен почувствовала, что необходимо действовать по-другому, – позже она начала создавать специальные группы «Выживай», объединяющие людей, чьи родные были убиты.