Застенчивость в квадрате - читать онлайн книгу. Автор: Сара Хогл cтр.№ 60

– Предлагаешь заключить договор?

– Да. Идеально. – Я наслаждаюсь звучанием, представляя всевидящих фей Судьбы за ткацким станком, вплетающих новый узор в гобелены наших судеб. – Нерушимый договор.

– Я всегда хотел поехать на озеро Лох-Несс, – произносит он. Не могу понять, это он просто уступает мне сейчас или говорит всерьез. Голос звучит так, будто ему очень весело.

– Когда-нибудь я брошу работу, которой у меня уже нет, а ты отправишься искать свое лох-несское чудовище, найдешь и никому не скажешь. Я поеду с тобой.

Уэсли смеется.

– Договорились. Но у меня единственное условие – никаких фотографий. Мы никогда не будем фотографировать сверхъестественное.

– Я серьезно.

– И я тоже.

– Пожмем руки.

Он крепче стискивает меня в объятиях и трясет, всю целиком. Я возмущаюсь, говорю, что это не смешно, но это неправда. В чем и признаюсь потом, потому что от недосыпа всегда говорю, что думаю.

– А что, если это просто симуляция? – бормочу я.

Он укрывает меня одеялом, заботливо взбив подушки и налив стакан воды. Готова спорить, если я когда-нибудь заболею, он принесет мне электрическую грелку и куриный бульон с лапшой.

– Уэсли, если я не закончу список дел прямо сейчас, никогда не успокоюсь. Ты не понимаешь. У меня мозг в прямом смысле не отключится.

Он включает мой генератор белого шума и гасит свет.

– У меня столько дел. Я не могу спать. Просто физически не могу спать. Даже если постараюсь.

– Мхм-мм.

– Еще одно письмо. Я быстро. У меня хорошо получается… – Глаза закрываются против воли. – У меня так хорошо получается писать письма. Это не все умеют, знаешь.

– Ты пишешь лучше всех, – с нежностью заверяет меня он, и сердце вытесняет из груди весь воздух.

– Мне нравится твоя улыбка, – лепечу я. Сейчас я эту улыбку не вижу, но слышу. – Сейчас ты улыбаешься гораздо больше, чем когда мы только встретились.

Он замирает в дверях так надолго, что мне уже кажется, что он ушел.

– С незнакомыми людьми я редко улыбаюсь, – наконец признается Уэсли. – Когда ты улыбаешься, на тебя чаще смотрят. А я предпочитаю смешиваться с толпой. Чтобы никто не замечал меня.

Чик – и оно улетает. Прощай, сердце.

– Тебя невозможно не заметить. Я бы узнала настоящего Уэсли среди целой комнаты копий. Я бы узнала Уэсли где угодно. Иди в лес прямо сейчас – и я найду тебя через полминуты.

– Я не против, чтобы меня замечала ты, – признает он под скрип двери, которую потихоньку закрывает за собой. – По крайней мере, теперь уже не против. Но только ты, хорошо?

– Добавлю условие к нашему договору, – соглашаюсь я, пожимая его воображаемую руку.

Сейчас выберусь из кровати. Никто меня не остановит. Последние вразумительные слова, обращенные к пустой комнате, звучали так: «У меня аллергия на кайенский перец. Никому не говори».

А потом раз – и уже полдень следующего дня.

В 19:59 в пятницу я стою в своей спальне перед закрытой дверью, взмокнув в платье, и прислушиваюсь в ожидании стука, который может стать началом всего.

Это уже шестой наряд из тех, что я примеряла (и будь у меня время, наверное, переоделась бы еще раз), светло-розовый с узором из белых вишенок. Дешевая копия платья с клубничным принтом ^[9], просто очаровательного, но мне сильно не по карману, и хотя на фотографию с «Амазона» мое платье похоже весьма отдаленно, сидит оно хорошо и красиво развевается, когда я поворачиваюсь. Попытки соорудить достойную прическу тоже спокойствия не прибавили, а наоборот: заставить себя сделать высокий хвост я не могу, зная, что в итоге заработаю головную боль, а воздушная коса, как в видеоуроке, не получается. Я возилась с этим «рыбьим хвостом», пока прежде блестящие локоны не распушились так, что пришлось их снова мыть и укладывать. А так как себе я больше не доверяю, так и оставила их висеть влажными прядями.

Я никогда так не нервничала.

Но причины так волноваться нет. Это же Уэсли. Нескладный, стеснительный, неловкий, невольно очаровательный Уэсли.

Тук-тук-тук.

Сердце переходит в режим форсажа. Вот и все. Я не была на первом свидании уже… лучше не считать. Давно. Что мы будем делать? Куда поедем? Поцелует ли он меня снова? Вцепляюсь в сумочку как в спасательный круг и по-новому оцениваю свой выбор туфель. Если нас ждет что-то на открытом воздухе, я пожалею об этих каблуках.

Открываю дверь, и все разумные мысли испаряются.

Мужчина по другую сторону высокий, широкоплечий, в костюме чернее ночи. Темно-русые волосы спадают волнами, напоминая побеги плюща. Он бог весны, могущественный, но нежный, заботится о пробуждении всего живого после долгого сна, куда бы ни пошел, и капли дождя блестят на коже. Карие глаза-топазы расширяются при виде меня, а сам он обессиленно приваливается к дверному косяку, точно раненый.

– О… – Он жадно рассматривает меня, потирая подбородок, и глаза у него расширяются еще больше. – Ничего себе.

Меня так и тянет или отвернуться, или прикусить губу, скрестить лодыжки, повертеть в руках сумку, поправить волосы – или извиняющимся тоном ответить, что «это платье совсем не такое, как я заказывала», добавив с самоуничижительной гримасой, что «волосы сегодня не слушаются», но я сопротивляюсь. Когда он смотрит на меня вот так, я чувствую себя богиней.

Я чувствую…

– Да, – соглашаюсь я, выпрямляясь и приосаниваясь. – Вы сегодня просто счастливчик, мистер Келер.

Он кивает, без тени юмора:

– Это точно.

На каблуках мне уже не нужно вставать на цыпочки, чтобы поцеловать его, но все равно приходится потянуть за лацкан пиджака, чтобы он наклонил голову. Проведя ладонью вверх по гладкой щеке, я легонько целую его в другую. А когда отстраняюсь, его взгляд такой глубокий, что меня пробирает дрожь.

– Ты выглядишь невероятно, как и всегда. Куда мы идем?

Уэсли вздыхает, собираясь с духом. Очень старается скрыть волнение за натренированной улыбкой, которая лишь слегка подрагивает, но его выдают руки по швам.

– Я забираю тебя в рай.

Мне, наверное, послышалось.

– Уэсли Келер. Ты что, заигрываешь со мной?

Он протягивает мне полоску жвачки.

– Тебе может понадобиться.

Я хмурюсь, но он не двигается с места, пока я не забираю ее.

– Это намек на мое дыхание? – уточняю я. Пока собиралась, я почистила зубы дважды. И зубной нитью еще. И полоскала жидкостью для рта, пока глаза не заслезились.