Улей 2 - читать онлайн книгу. Автор: Елена Тодорова cтр.№ 59

— Уверена. Когда я думала о том, как встречу своего «принца», — гримасничает на этом вычурном определении. — Я боялась, что ты меня не поймешь и высмеешь. Но жизнь сыграла так, что, несмотря на мою сентиментальность и впечатлительность, ты первой… — Исаева не дает ей произнести слово, которое она при серьезном разговоре не может направить в сторону Адама. Накрывает губы девушки пальцами и останавливает взглядом. — Когда ты поняла? — уступая и упорствуя одновременно, шелестит едва слышно Дашка.

Титова долго молчит. Собирается с мыслями, чтобы ответить самой себе.

— Когда он сказал: я буду тем, кто навсегда уведет тебя из дома отца.

— Помоги ей. Ты же можешь ей помочь, — требовательно бросает Титов с порога, всматриваясь в блеклые глаза Марии Иосифовны.

Она, не мигая, выдерживает этот взгляд. Крестится. Адама так бесит, когда она это делает, как только речь заходит о Еве. Как будто та, и правда, дьявольское отродье.

— Я знала, что ты придешь с этой просьбой, — поправляя цветастый халат, негодующе заявляет старуха.

— Да-да, я уже в курсе, что ты шаманишь на досуге и все знаешь наперед, — издевательски парирует Титов.

Она смотрит на него с холодным осуждением, пока Адам не принимает относительно виноватый вид.

— Ладно, — прочищает горло. — Так ты можешь ей помочь? Я заплачу. Сколько скажешь…

— Не нужны мне твои деньги.

— Что нужно? Говори прямо.

— В этой жизни уже ничего.

Адама захлестывает раздражение, больше даже отчаяние. И он обратно прибегает к сарказму, который привычнее всех остальных реакций в подобной ситуации.

— Жаль, что не могу ничего пообещать тебе на следующую. Боюсь, забуду. Хотя, могу расписку оставить.

Старуха усмехается. Но в этой ухмылке нет ничего доброго. Титов вообще не представляет, чтобы она сделала это добродушно.

— Ты привел ее в дом с пустой головой. Но сейчас она уже не пуста.

Вся спесь как острой саблей снята. Незамедлительно тяжелеет сердце, ухает в груди.

— Что это значит?

— То и значит. Не так слепа твоя девица, как притворяется. Впрочем, я не чувствую в этом исключительно злого умысла.

— А что? Почему?

Качнув головой, Мария Иосифовна давится странным смехом. Закашливается. Хрипло вздыхает. Бегает по лицу Титова суматошным взглядом.

— Никто ей не поможет. Сама должна пройти через все. Это ее судьба. Ее испытание. Кто я такая, чтобы вмешиваться?

— Только не нужно разыгрывать сейчас из себя невинную монахиню. И не такие дела проворачивала.

— Проворачивала. В свое время. Больше не хочу мараться.

— Почему? Посмотри на меня, — стучит кулаком себя по груди. Он бы, при необходимости, продолбил там дыру, чтобы выпустить наружу затапливающие его отчаяние и тревогу. Готов договориться хоть с самим дьяволом. На худой конец — с его проводником. — Я прошу тебя о помощи.

— Ты еще не знаешь, но я помогаю.

— Супер, — закатывая глаза, потерянно выдыхает Титов.

А Мария Иосифовна, схватит внука за руку, без предупреждения погружает его во мрак своих ведений. Одержимо тараторит, раз за разом повторяя одно и то же. С такой скоростью, что Адам не сразу распознает смысл.

— Умоется в крови твоя принцесса. С ног до головы. Умоется в крови. С ног до головы. Все потеряет, чтобы обрести покой. Кровью умоется. С ног до головы. Умоется кровью…

— Что ты несешь? Как это понимать, черт возьми? Что это значит?

Как не свихнуться после таких слов? Как не захлебнуться? Не подохнуть от яркости представления, которое разыгрывает фантазия?

— Так и понимать. С ног до головы в крови будет.

— Чьей?

— Я анализ ДНК не делаю в своих предсказаниях. Вижу девчонку в крови.

— Она ранена? Жива?

— Жива, — брезгливо кривит тонкие губы. — По крайней мере, в тот момент.

— Когда это случится? Как скоро?

— Не знаю.

— Хоть какие-то детали ты можешь назвать? — рявкает раздосадованно.

Подсадила его на эту дичь. Сейчас Адам верит безоговорочно.

— Помолчи, — шикает старуха. — Запах крови насыщенный, резкий, очень сильный… — прикрывая глаза, зажимает на мгновение нос. Молчит, вдыхая через рот. А потом глубоко — носом. — Кровь нескольких людей. Не только ее. Такая смесь… Больше трех особей. Больше… Много! Душит этот запах… Душит! Мертвая кровь. Мертвая, но свежая… Густая… — отпрянув, выпускает его руку, оставляя на ней белесые полосы. Смотрит, будто пьяная. На самом деле ошалевшая от того, что видела. — Не могу больше говорить. Не могу.

Адам тоже не может ничего сказать. Тяжело опускается на стул. Горбится. Склоняет голову, роняя ее в ладони. Не стонет, воет.

Ему необходим перерыв. В поисках принятия. В поисках решения. В поисках ресурсов двигаться дальше.

Здесь ему не нужно быть сильным. Старухе наплевать. Ей не нужна его непоколебимость, и уж точно она не станет использовать что-то против него. Ей нет до Титова дела.

Взвалил на плечи слишком много, думал, вывезет. А вдруг нет? Если все напрасно? Если только хуже сделал?

«Если Ева…»

«Если…»

«Если они ее… убьют?»

Все планы и мечты валятся, как карточный домик. От одной только мысли… Распотрошила старуха ему душу своими предсказаниями. Вытащила страх, живущий глубоко внутри.

Что дальше? Как поступить? Предупрежден, значит, вооружен. Хорошее высказывание. Но в реальности что делать с полученной информацией? Все мысли запутались, и наружу полезли эмоции. А не должно так быть. Не должно. Нужен холодный расчет. Детальный план. Возможности появятся, как только он начнет их искать.

Марина Анатольевна уже занялась оформлением виз. Ева даже не в курсе. Нашли концы в посольстве Боливии. Вчера мать звонила из Киева, сказала — ждать меньше десяти дней. Зима, праздники, наплыв желающих посетить экзотическую сказку — оптимальный вариант, чтобы не привлекать слишком много внимания.

«Отправить Еву с мамой, как только выдадут визы?»

Растирая лицо, Титов шмыгает носом и резко подрывается на ноги. Устремляясь к выходу, на ходу бросает какое-то прощание.

Мария Иосифовна догоняет его словами:

— Ты, главное, не теряй веру.

— Ты же знаешь, что не потеряю.

С виду уверен, но на самом деле ищет подтверждение в глазах старухи.

— Знаю.

— Отлично.

— И не присылай больше никаких людей. Семьдесят лет делала все сама, перед смертью уж точно как-нибудь справлюсь.