Вы понимаете, что если к тому же лейтенант Трэгг выяснит,
что вы пытались раньше увидеться с Личем или действительно с ним виделись,
будет вполне естественно, если он вас занесет в список подозреваемых.
Мейсон достал из портсигара сигарету, закурил и откинулся на
спинку сиденья.
Джеральд Шор молча вел машину минут пять, потом сказал:
— По всей вероятности, пора просить вас действовать в
качестве моего поверенного.
Мейсон помедлил, вынимая изо рта сигарету, и небрежно
бросил:
— Пожалуй.
— А ваш секретарь умеет хранить тайну? — негромко спросил
Джеральд, кивнув в сторону Деллы Стрит, примостившейся на заднем сиденье.
— Можете на нее положиться, — уверил его Мейсон. — Так что
говорите совершенно свободно. Может быть, такой возможности вам больше не
представится.
— Но вы согласны представлять мои интересы?
— Это зависит…
— От чего?
— От обстоятельств и от того, считаю ли я вас невиновным.
— Я невиновен, совершенно невиновен! — с чувством воскликнул
Шор. — Я либо жертва чертовски неудачного стечения обстоятельств, либо все
подстроено специально.
Мейсон молча курил, попыхивая сигаретой. Шор снизил скорость
и вновь заговорил:
— В ночь исчезновения брата я заезжал к нему.
— Позднее вы это отрицали?
— Да.
— Почему?
— По разным причинам. И прежде всего потому, что слишком
многое из нашего разговора было услышано и стало известно. Вы помните, что
свидетели слышали, как человек, разговаривавший с Фрэнклином перед самым его
исчезновением, просил денег и признался, что находится в отчаянном финансовом
положении.
Мейсон понимающе кивнул.
— Я не буду входить в подробности финансовой операции, но
это дело сулило солидные барыши при условии, если бы я смог довести его до
конца. Если нет, это был бы мой конец. Единственное, что помогло тогда мне
удержаться на плаву, — это то, что мои компаньоны ни на секунду не заподозрили,
что у меня за душой фактически нет ни пенни.
— Благодаря вашему брату?
— Да, связи брата сыграли свою роль. Никто не предполагал,
что он непосредственно заинтересован в моем предприятии, но все считали, что у
меня есть средства, хватит собственного капитала, а брат всегда придет мне на
выручку.
— Итак, вы не осмелились признаться, что были тогда в
кабинете мистера Шора, потому что очень многое из вашего разговора попало в
газеты?
— Совершенно верно.
— Скажите, исчезновение вашего брата не оказало пагубного
влияния на ваши коммерческие операции?
— Конечно, оказало. Но все же мне удалось отыскать человека,
который заинтересовался и ссудил меня необходимыми деньгами, забрав, как
водится, львиную долю прибыли. К счастью, дела «Шор нэйшнл» оказались в
превосходном состоянии, Фрэнклин оставил огромный наличный капитал, и это
помогло.
— Но вы даже миссис Шор не признались, что в тот вечер разговаривали
с братом?
— Я не доверился никому. В то время я не решался.
— Ну, а после того, как исчезла необходимость соблюдать
тайну?
— Я должен был придерживаться своей истории. Поставьте себя
на мое место, и вы поймете, что у меня не оставалось выхода.
— Продолжайте.
— Сегодня, когда Элен сказала, что ей позвонил Фрэнклин, я
места себе не находил от волнения. Я должен был во что бы то ни стало первым
увидеться с ним.
— Поэтому, когда Элен поехала в ветлечебницу справиться о
Янтарике, вы попытались связаться с братом?
— Ну да. Элен поехала за котенком сразу после обеда. Потом
она отвезла котенка садовнику, в его холостяцкую берлогу, после чего
отправилась на встречу с вами.
— И за этот промежуток времени вы успели побывать в
«Касл-Гейт»?
— Да. Поэтому я не поехал к вам вместе с Элен.
— Вы пытались встретиться с Личем?
— Да.
— Вам это удалось?
— Нет. Сперва я позвонил по телефону, мне ответили, что Лич
вышел с каким-то мужчиной, но скоро вернется. Понятно, я решил, что речь шла о
моем брате Фрэнклине. Я сразу поехал в отель и стал ждать. Лича я в лицо не
знаю, но не сомневался, что он ушел с Фрэнклином и что вернется не позже чем через
час.
— Так вы ждали?
— Ну да. Вплоть до того времени, когда надо было идти
встречать вас.
— Он так и не появился?
— Нет. Во всяком случае, я так думаю. Я знаю, что Фрэнклин
точно не приходил.
— Портье вас заметил?
— Да. Он явно знает в лицо всех постояльцев и отметил
незнакомого человека. Я сидел возле двери, и он не спускал с меня глаз.
Возможно, он принял меня за детектива. По словам лейтенанта Трэгга, в этом
отеле останавливаются люди с сомнительной репутацией, поэтому там подозрительно
относятся к незнакомцам. Сначала я намеревался поставить машину возле входа и
следить из нее, но так как не нашел стоянки поблизости, мне пришлось войти в
вестибюль.
— Вы боялись, что портье опознает вас как человека, который
перед нашим приходом ждал кого-то в отеле? Потому вам и было так важно больше
там не появляться?
— Но, конечно, вы должны хранить это как профессиональную
тайну.
Мейсон усмехнулся.
— Будьте уверены, Трэгг и без меня скоро все поймет!
Заметив у обочины свободное место, Шор быстро поставил туда
машину и выключил мотор.
— Больше не могу сидеть за рулем… Не дадите ли мне сигарету?
Мейсон протянул ему портсигар. Руки Шора так сильно дрожали,
что он с трудом поднес спичку к сигарете и прикурил.
— Продолжайте, — сказал Мейсон.
— Мне больше нечего рассказывать.
Мейсон взглянул на Деллу Стрит, потом на Шора и произнес:
— Все хорошо, за исключением мотива.
— Чем вам не нравится мотив? — спросил Шор.
— Вы ведь никогда не стали бы так действовать, если бы у вас
не было действительно серьезных оснований раньше всех увидеться с братом. Более
серьезных, чем просто желание скрыть противоречия в вашем тогдашнем рассказе.
— Я вижу, мне придется быть с вами откровенным до конца…
— Вот это правильно, — сухо заметил Мейсон. — Вы же сами
адвокат и должны это понимать.