Рецепты еврейской мамы - читать онлайн книгу. Автор: Инна Метельская-Шереметьева cтр.№ 36

– Вот именно! – загудела разом вся толпа. – Пусть не врет, а предъявит доказательства. Дети дома были, уроки учили!

Тут из рук своей мамы вырвался мой приятель Аркашка, подбежал ко мне и потянул меня за руку.

– Да! Мы с Инкой там были. А больше никого не было! Мы у рабочих взяли и гудрон, и подушку у Инки в коридоре, и зеленку в воду налили. Два пузырька. Только мы всего-то Рэкуненчихе воду в морду плеснули, а потом ей подоконник испачкали. Никаких гусей и водки мы в глаза не видели. И деда Трофима тоже. Он вообще все утро в кочегарке водку пил.

– Ось! Ось, бачитэ! – обрадовалась вредная старуха. – Сам прызнався! Тэпэр хай вашi родычi менi грошi платять. Ущерб компенсируют. Матэрьяльный!

– Вы всё врете! – не выдержала я. – Аркаша правду сказал. Мы только вас чуть-чуть облили в коридоре, на стенку немного попали и на пол. Ну, и про окно правда. Зато вы на нашу Азу заявление написали собачникам, и ее со щеночками убили. Нам этот убийца сам сказал.

– Так это ты, дрянь, сделала? – бросилась к Рэкуненчихе тетя Неля. – Ах, ты ж гадина! Дети всю ночь проплакали. Аза нам всем как родная была.

– А еще она тети-Любиным курям летом в траву марганцовку сыпала, – добавила Света Дейдей.

– И еще она самогонку цыганам продает! – добавил Сашка Китайский.

– И белье, которое на улице сушится, это тоже она в грязь сбрасывает, мы сами много раз видели, – подключились сестры Уманские.

Через минуту крик стоял на улице просто неимоверный. Участковый приказал всех детей отвести по домам, а всем жильцам собраться в помещении домовой кухни – стоять на мартовском сыром морозе было зябко.

Мама еще не вернулась с работы, поэтому я опять оправилась к Анне Ароновне, а дядя Боря пошел на собрание.

– Вот видишь, как оно все нехорошо вышло, – мягко попеняла мне тетя Аня.

– Наоборот хорошо! И Аркашка молодец! Если бы он первый не вышел, я бы сама все рассказала. Мы не маленькие. А эта баба…

– Оксана Тарасовна!

– Ладно… Эта баба Оксана Тарасовна очень злой человек. Из-за нее все плохое случается.

– Вот сейчас общественность и милиция во всем разберутся, и это будет правильно. Но и ты, дорогая, будь готова к тому, что всех вас тоже накажут.

– И пусть! Только бы бабушка не узнала. Ей нервничать нельзя. А я буду страдать, как ваш еврейский народ, за правду. А потом вырасту, стану красивой, как Эсфирь, женюсь на самом главном начальнике и выгоню всех плохих людей из хороших дворов. Пусть они создают какой-нибудь собственный Злой Город, а мы будем жить в Доброграде!

– Эх, мечтательница, – улыбнулась устало Анна Ароновна. – Будешь мне помогать печь к завтрашнему дню «Уши Амана»?

– Чего?

– Гоменташи. «Уши Амана». На Пурим обязательно пекут такие вкусные треугольнички и всех ими угощают. Считается, что тот, кто съел «Уши Амана», победил зло. Завтра будем с тобой всех соседей угощать.

– Кроме бабы Рэ… Кроме Оксаны Тарасовны, чтоб она сквозь землю провалилась, – пробурчала я.

«Уши Амана» оказались фантастически вкусными, пышными, сладкими и такими «успокоительными», что, съев пару штук, я уснула прямо на дяди-Борином кресле, даже не дождавшись его возвращения…

Наконец все наши неприятности почти закончились. Конечно, мы еще долго не могли забыть Азу, а дядя Вова Кот торжественно пообещал, что летом, когда у них на заводе принесет щенков их охранная собака, настоящая немецкая овчарка Хорда, он выберет самого красивого ее щенка и принесет к нам во двор. Только теперь уж придется вокруг Азиной будки сделать ограду из штакетника и всем вместе контролировать, чтобы она гуляла по двору только на поводке и в сопровождении кого-нибудь из ребят, совсем как наши домашние собаки.

А пока будку Азы, чтобы мы не грустили и не плакали, натыкаясь на нее взглядом, дядя Вова отнес к себе в сарай и прикрыл старыми мешками.

Незаметно прошли еще два дня, и мы, девочки и женщины нашего двора, стали усиленно готовиться к главному женскому празднику – 8 Марта.

Правда, в садике нам сказали, что это праздник только для мам и бабушек, ну, еще и воспитательниц с нянями, а девочки смогут его отмечать только тогда, когда сами станут мамами, но я знала, что это не так. Моя бабуля, которая все еще лежала в больнице, но уже выглядела почти как прежде, хоть еще и не вставала с кровати, все мне про этот праздник рассказала. Были такие у дедушки Ленина подружки и почти коммунистки, хоть и из ГДР, – Клара и Роза. Им было очень обидно, что мужчины держат женщин у себя дома, не пускают на работу и гулять, а если уж и разрешают работать, то не дают им ни аванса, ни получки, а только маленькие подачки – сколько не жалко от настоящих рабочих оторвать. А еще женщины всего мира должны были носить платки, ходить в церковь, а не на концерт или в театр, не могли выбирать депутатов и, уж конечно, они не могли бы работать ни в какой партии, как моя бабушка например.

И вот эти самые Роза и Клара придумали создать специальный женский день, чтобы все их подруги собрались вместе на большую демонстрацию и заявили мужчинам, что с этого дня везде будет равноправие: муж на работу – и жена работу, ему платят сто рублей – и ей платят сто рублей, он работает шахтером или летчиком – и она тоже. А если кто не согласится, то он будет сам дома себе кашу варить, детей в ясли водить и рубашки стирать. Мужчины испугались страшно и отдали женщинам все права. А чтобы их побыстрее простили, они стали каждый год в этот день дарить своим женам и, на всякий случай, мамам и даже дочкам разные красивые подарки, тюльпаны, мимозы и всякие духи. Вот почему я знала, что 8 марта – это и мой, девочкин, праздник тоже.