Все рассказы об отце Брауне - читать онлайн книгу. Автор: Гилберт Кийт Честертон cтр.№ 80

— Слушайте, Ашер, старина! — заорало существо в красном шарфе. — Мне это надоело! Не вздумайте играть в кошки-мышки, со мной такой номер не пройдет! Отпустите моего гостя, тогда и я не стану раздувать историю. А задержите его еще хоть на минуту — горько пожалеете! Кое-какие связи у меня имеются!

Ашер взирал на ревущее чудовище с изумлением, которое затмило все иные чувства. Потрясение для глаз было так велико, что слух отказывался ему служить. Наконец он резко позвонил. Звонок еще не затих, когда раздался негромкий, но ясно различимый голос отца Брауна:

— У меня есть предложение, только не знаю, как его выразить… Этот джентльмен мне незнаком, но… кажется, я его знаю. А вот вам он прекрасно знаком, но вы… его не знаете, и это вполне естественно. Я понимаю, звучит парадоксом…

— По-моему, началось светопреставление, — простонал Ашер, падая в кресло.

— Слушайте, вы! — рявкнул незнакомец, стукнув кулаком по столу, но теперь почти спокойным и разумным тоном, и оттого показался еще более таинственным. — Я вам этого так не спущу! Я требую…

— Да кто ты такой, черт тебя подери? — заорал, выпрямляясь, Ашер.

— Я думаю, фамилия джентльмена — Тодд, — подсказал священник.

И взяв со стола розовую газетную вырезку, добавил:

— Боюсь, вы невнимательно читаете светские сплетни. «Тема нынешнего празднества пока сокрыта в глубине загадочной души мистера Тодда и в осыпанной бриллиантами груди наших светских весельчаков, но, по слухам, на сей раз будут обыгрываться нравы и обычаи низших слоев общества», — монотонно зачитал отец Браун. — Сегодня званый обед в Пилгримз-Понде проходил под девизом «Обитатели трущоб», и один из гостей пропал. А мистер Айртон Тодд, как полагается хорошему хозяину, бросился его разыскивать и вот явился к вам, даже не переодеваясь, прямо в маскарадном костюме.

— Кого это он у нас разыскивает?

— Человека в нелепой одежде, точно с чужого плеча, которого вы встретили бегущим через вспаханное поле. Не сходить ли вам за ним? Ему, должно быть, не терпится вернуться к своему шампанскому, покинутому в такой спешке при появлении каторжника с револьвером.

— Вы серьезно?.. — начал Ашер.

— Вы говорили, что машина не ошибается, — тихо сказал отец Браун. — В каком-то смысле она и не ошиблась; зато ошиблась другая машина — та, что управляла первой. Вы предположили, что человек в лохмотьях вздрогнул при имени лорда Крэтчетта, потому что убил его. А на самом деле он вздрогнул, потому что он и есть лорд Крэтчетт.

— Проклятие! Что ж он прямо не сказал? — крикнул Ашер, выпучив глаза.

— Должно быть, решил, что паническое бегство не слишком его красит, — ответил священник. — Потому и не назвался сразу. Но он уже собирался вам рассказать, когда… — отец Браун уставился в пол, — …когда та женщина нашла для него другое имя.

— Неужели вы настолько безумны, — вскричал, бледнея, Грейвуд, — чтобы утверждать, будто лорд Крэтчетт и есть Отравитель Дэвис?

Отец Браун посмотрел на него серьезным и загадочным взглядом.

— Я ничего не утверждаю. Дальнейшее предоставляю вам. В той розовой заметке сказано, что титул недавно возродили специально ради него, но газетные сведения так ненадежны… Там еще говорится, что в молодости он бывал в Соединенных Штатах. Вся эта история очень странная. Дэвис и Крэтчетт — оба отъявленные трусы, но это же можно сказать и о многих людях. Я бы и собаку не повесил на основании одного только этого факта. Но думаю, — задумчиво и тихо прибавил он, — что вы, американцы, идеализируете британскую аристократию. Вы видите импозантного англичанина в вечернем костюме, вы знаете, что он состоит в палате лордов, и немедленно предполагаете, что он из хорошей семьи. Вы не учитываете целеустремленность и предприимчивый дух наших замечательных соотечественников. Многие представители знати выбились наверх совсем недавно и…

— Да ну вас, прекратите! — вскричал Грейвуд Ашер, не вынеся легкого намека на иронию в выражении лица отца Брауна.

— Хватит болтать с этим полоумным! — грубо прервал их Тодд. — Отведите меня к моему другу!

На следующее утро отец Браун появился в кабинете Ашера, безмятежный, как всегда, и показал ему еще одну газетную вырезку на розовой бумаге.

— Боюсь, вы мало внимания уделяете светским сплетням, — сказал он, — однако эта заметка может вас заинтересовать.

Ашер прочел заголовок: «Гости Ловкача разбредаются по окрестностям: забавное происшествие близ Пилгримз-Понда».

В статье говорилось: «Вчера вечером у авторемонтной мастерской Уилкинса произошел смешной случай. Полицейский заметил, как человек в тюремной робе преспокойно садится за руль дорогого «панара». Его спутница куталась в рваную шаль. Когда полицейский попытался их задержать, девушка отбросила шаль, и все узнали дочь миллионера Тодда. В этот день на обеде в Пилгримз-Понде все избранное общество нарядилось обитателями трущоб. Мисс Тодд и джентльмен в тюремной одежде просто отправились прокатиться».

Под этой вырезкой оказалась другая. «Дочка миллионера сбежала с заключенным! Костюмированный обед был специально придуман ею. Сейчас беглецы благополучно…»

Мистер Грейвуд Ашер, не дочитав статью, оглянулся, но отец Браун уже ушел.

Есть где-то в Бромптоне или в Кенсингтоне нескончаемо длинная улица, вся застроенная высокими, но большей частью пустующими особняками, улица, похожая на аллею гробниц. Даже крутые ступени, ведущие к темным, угрюмым входным дверям, напоминают уступы пирамид. В такую дверь не постучишься сразу, а помедлишь немного — вдруг да ее откроет мумия. Но больше всего удручает, что сплошная серая стена домов непрерывна и бесконечна. Путнику, бредущему по улице, начинает казаться, что ему уже никогда не встретится просвет или поворот. Однако исключение, одно-единственное, все-таки имеется, и пилигрим приветствует его чуть ли не криками восторга. Между двумя особняками, буквально в щели, если сравнить с протяженностью улицы, помещается нечто вроде извозчичьего двора. И сюда же в тупичок ухитрилась втиснуться игрушечного вида пивная, или трактирчик, милостиво дозволенный богатыми господами своим кучерам.

В один осенний вечер, тоже в своем роде сказочный и таинственный, можно было увидеть, как некая рука отодвинула в окне красную занавеску, которая вместе с крупной белой надписью на стекле скрывала внутренность трактира, и в окне показалось лицо, точь-в-точь как у добродушного домового. На самом же деле обладатель этого лица носил вполне человеческое и безобидное имя Браун, был в прошлом священником в Эссексе, а ныне исполнял те же обязанности в Лондоне. Его друг, Фламбо, частный сыщик, сидел напротив него, занося в записную книжку последние заметки по делу, которое только что кончил распутывать здесь, по соседству. Они сидели за столиком вплотную к окну. И тут вдруг священник отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Он подождал, пока единственный прохожий минует окно, и тогда опустил занавеску на место. Его круглые глаза уставились на неясную белую надпись на стекле над его головой, затем перебежали к соседнему столику, у которого сидел рудокоп за пивом и сыром и рыжеволосая молодая женщина за стаканом молока. Потом, увидев, что друг его спрятал записную книжку, он мягко сказал: