Книга двух путей - читать онлайн книгу. Автор: Джоди Пиколт cтр.№ 61

Я начинаю судорожно вспоминать, не опаздываю ли я на какую-то встречу. А потом до меня доходит: Мерит собирается на танцы в своем лагере, а мы с Брайаном приглашены на обед к декану факультета.

Учитывая специфику моей работы, нам трудно участвовать в светских мероприятиях, но прием у декана очень важен для Брайана. От этого зависит его назначение заведующим кафедрой. Поэтому я твердо обещала пойти, а он твердо обещал, что Гиты там не будет.

– Я только быстренько надену платье. А Мерит готова?

– Она передумала.

Я замираю на середине лестницы:

– Почему?

– Без понятия. – Брайан смотрит на часы. – Она уже достаточно взрослая и вполне может побыть дома одна. Нам нельзя опаздывать.

Конечно, она может побыть дома одна, но это отнюдь не означает, что ей следует. Если Мерит уступит боязни тусоваться с ровесниками, тем самым она только подбросит дров в костер. Друзья станут развлекаться без нее, они не позвонят и не пришлют сообщение. А Мерит будет сидеть весь вечер одна и думать: «Вот видишь, я была права, что не пошла. Никто по мне особо и не скучает».

Я взбегаю по лестнице и барабаню в дверь комнаты дочери. Оттуда доносятся отрывистые звуки музыки, похожие на пульсации в голове при мигрени. Не получив ответа, я осторожно поворачиваю ручку и вхожу. Мерит, в тренировочных штанах и футболке, лежит на кровати с книгой в руках, безразличная к шуму. От бухающих басов у меня учащается сердцебиение; новолуние и его приливы.

– Эй! – Я решаю включить дурака. – А во сколько за тобой должна заехать мама Сары?

– Я никуда не поеду, – огрызается Мерит.

– Не поедешь на танцы?!

Я подхожу к лэптопу дочери понизить уровень децибелов. Мелодии, собственно, никакой нет, просто бит и фристайл. Интересно, каким образом каждому следующему поколению удается находить музыкальный стиль, абсолютно неприемлемый для предыдущего?

Мерит не отвечает. Она поднимает книгу, закрывая лицо.

– Ничего не понимаю! Ты ведь так этого ждала.

Действительно ждала. Несколько дней назад. Она вернулась домой вместе с Сарой. Они перешептывались, втихаря обменивались записочками, и я даже уловила имя: Тодд. Кто бы это мог быть? Надеюсь, он ни словом, ни делом не обидел Мерит.

Чисто инстинктивно мне захотелось дать ему сдачи.

– Это даже не танцы. А кучка ребятишек, трущихся друг о друга, – отвечает Мерит.

– Ну, – беззаботно произношу я, – ведь лагерь STEM – это и есть своего рода притирка.

Мерит откладывает книгу:

– Ты этого не говорила!

Я нежно сжимаю руку дочери:

– Может, все будет лучше, чем ты думаешь. И вообще, разве у тебя есть другой вариант? У нас с папой деловой обед.

– Мне не нужна нянька.

– Мерит, – ласково начинаю я, – но ты даже не пытаешься…

– Но тогда никто не скажет, что я лузер! – взрывается Мерит и отворачивается от меня. – И вообще, мне нечего надеть.

Открыв ее шкаф, я снимаю с вешалки платье:

– А как насчет этого?

– Я надевала его на похороны.

– Джинсы? – предлагаю я.

– Мама. Это ведь танцы.

Я стягиваю Мерит с кровати:

– Пошли. Поищем тебе что-нибудь.

Очень неохотно Мерит тащится за мной в нашу спальню, а именно в гардеробную. Я хорошо помню, как в детстве дочь частенько пробиралась сюда, чтобы примерить мои платья и украшения, после чего, спустившись к нам, устраивала показ мод. Я достаю расшитую пайетками блузку, которая нравилась Мерит, но была слишком дорогой для игр с переодеванием.

– Вот, – говорю я.

У Мерит глаза лезут на лоб.

– Ты серьезно?

– Если ты не станешь тереться в ней о других.

Мерит с глупой ухмылкой стягивает футболку, повернувшись ко мне спиной. Я помогаю дочери надеть через голову блузку. Но когда Мерит ее одергивает, швы под мышками опасно натягиваются.

– Знаешь, это просто такой странный фасон. Примерь-ка вот это. – Я достаю практически квадратную тунику, которая свободно садится на Мерит, и разворачиваю дочь лицом к зеркалу.

– Надо же, я надела на себя палатку!

– Дизайнерскую палатку, – поправляю я, хотя туника действительно здорово добавляет объема.

Я начинаю лихорадочно рыться в одежде на вешалках. В моем гардеробе полно черного, так как я часто хожу на похороны. Пара платьев вроде бы ничего, подходят, но вот, боюсь, молния не застегнется.

– А знаешь что? Это какие-то старушечьи платья. – (Мерит растерянно моргает.) – Но зато у меня есть просто отпадные туфли.

Я начинаю рыться в недрах гардеробной. И касаюсь рукой зашпаклеванной стены. Когда я подросла, мама спрятала в слое изоляционного материала мой детский башмачок, чтобы отогнать злых духов. Тогда я сочла это глупостью и все же, переехав к Брайану, сделала в точности то же самое. Даже если вы спрячете что-то за толстым слоем штукатурки, вам не удастся забыть об этом.

У нас с Мерит одинаковый размер обуви: восьмой. Я протягиваю дочери пару туфель на каблуке, пожалуй слишком высоком для нее.

Мерит молча берет туфли. Мы обе знаем, что заключили концессионный договор. «Только ничего не говори!» – мысленно заклинает меня дочь.

Я возьму ее на шопинг. Куплю ей новую одежду, чтобы она почувствовала себя красавицей. Покажу ей, что я вижу, когда смотрю на нее. Но сейчас все это нам не поможет.

– На крайняк и джинсы сойдут, – говорит Мерит, и ее слова разрывают мне сердце.

Сгорбившись, она идет к себе в комнату. Словно став меньше. Невероятно, что человек, озабоченный своими размерами, может сделаться таким маленьким.

– Погоди!

Я беру дочь за руку, затаскиваю в ванную комнату и усаживаю на закрытое сиденье унитаза. Достаю тональный крем, подводку для глаз, тени и румяна. В детстве Мерит любила смотреть, как я накладываю макияж, и вечно упрашивала сделать ей такой же.

И я обычно, придвинувшись к зеркалу, красила ресницы тушью, после чего закручивала крышку тюбика и делала вид, будто точно так же накладываю макияж и Мерит. Румяна для щек. Помаду и блеск для губ.

Но на сей раз я не делаю вид. Мерит – мой чистый холст. И я ничего не создаю. А просто обвожу существующее произведение искусства.

В прежнее время, наложив макияж, я обычно поднимала ручное зеркало, и Мерит поворачивала туда-сюда свое маленькое личико, словно действительно могла разглядеть несуществующую разницу. «Мамочка, а теперь я красивая?» – спрашивала она.

Я целовала ее в лоб и говорила: «Ты и была красивой».

Декан факультета Хорас Джермейн живет в доме из бурого песчаника на Массачусетс-авеню, все еще украшенном для Хэллоуина, несмотря на летнее время. Хотя, возможно, это объяснялось тем, что жена декана Келси Хоббс, по слухам, потомок одной из салемских ведьм. Так или иначе, Келси нравится мне куда больше, чем ее муж. И пока Брайан обхаживает кого-то там, кто отвечает за назначение заведующих кафедрой, я стою в углу с третьим бокалом белого вина, изображая живой интерес к обсуждению транспортной проблемы в Кембридже.