Хотела кивнуть, но меня будто приморозило.
– Я прав. – Эрван погладил меня по щеке кончиками пальцев, снова сжал ладони своими. – И это нечто связано с побрякушкой на твоем браслете и рунами, которые ты увидела, когда стала зачарованной. Не всеми. А именно с третьей парой.
Я продолжала изображать садовую скульптуру.
– К счастью для нас, все запрещающие заклинания достаточно прямолинейны. – Эрван сгреб меня в охапку, обжег щеку теплом дыхания. – Мы с ними обязательно разберемся.
Как же хорошо стоять в кольце надежных сильных рук и слушать, как бьется его сердце…
– Ты не ответил. Зачем ты ставил ловушки на Леди?
– Хотел с ней побеседовать о проклятии кристальной воды.
– Которое на тебя наложила Сью?
– Нет, не Сью.
Я удивленно отодвинулась от Эрвана, заглянула ему в лицо.
– Она пыталась. – Он склонил голову набок. – Но не вышло. Зато вышло у другой ундины.
– Но здесь Сью – единственная ундина… – Я осеклась.
Нет. Леди тоже была ундиной. А призраки сохраняют частицу силы, иногда. Как наш менталист-артист с развалин особняка.
– Зачем Леди это сделала? – Я в недоумении потрясла головой. – И как?
– Вот это меня тоже интересует. Думаю, мы далеко не все знаем о нашей Леди. Но проклятие на мне ее, и оно темное, и моего невежливого поведения при наших встречах явно мало для того, чтобы тратить столько сил на мое превращение в привязанную к воде медузу.
– Темная? Морская ведьма? Как в легенде о капитане костяного корабля? – растерянно пробормотала я.
Как там? Был благородный пират, грабивший нечистых на руку, женился на ундине. А она оказалась морской ведьмой. Темной, защищавшей дельцов. А капитан так ее любил, что не замечал ничего, пока не схлестнулись их интересы. И она его убила.
Не верю, что Леди могла убить!
У нее ведь есть своя легенда.
Ундина вышла замуж за рыбака. А он ее бросил. Она сильно расстроилась. И поднялась буря. Кстати, бурей она управляет и сейчас! Но ундина опомнилась и спасла неверного мужа. И жила потом в одиночестве.
А что, если…
– Легенды связаны? – ахнула я.
– Да. А что это… – Эрван потряс моей рукой с браслетом. – Мы выясним. И почему милое безвредное привидение, много веков кочевавшее по островам, решило меня проклясть, тоже.
Хорошо бы. А то мне совершенно не нравится быть то безмозглой, то деревянной!
– У тебя сколько свободных дней под экспедиции осталось? – Эрван задумчиво глядел на деревья за моей спиной. – Шесть или семь?
– Пять. Шесть или семь было до последнего похода.
– Отлично. Собираемся.
Я не понимала, зачем куда-то идти из защищенного лагеря. Впрочем, защита мне не особо помогала.
– А куда мы пойдем?
– В экспедицию, – подмигнул Эрван.
– У Бричена сам будешь меня отпрашивать, – вредным голосом сказала я. Чтобы не очень веселился. – Мне прошлой его истерики надолго хватило!
Эрван проводил меня до хижины и отправился радовать Бричена известием, что у того в наличии будет на одну студентку меньше.
В комнате меня ждали Мима и соня. Я переоделась в «походное», расчесалась и сунула расческу в левый карман. Достала пакетик с семенами плюща и пихнула в правый. Кто его знает, куда мы идем, вдруг там поблизости не окажется растений!
Распахнула шкаф и начала складывать вещи на кровать, стараясь взять немного: сказывалось влияние Эрвана. Закончив, оглядела внушительную горку, вздохнула и затолкала половину обратно в шкаф. Потом подумала и… решительно убрала на полки все остальное. Налегке всегда легче, вот!
Кажется, Эрван повлиял на меня куда больше, чем я полагала…
Эрван… Как все девочки, я мечтала о любви, как в сказках. Встретила, увидела, и вот оно, счастье! А вышло? Попалась, попала, еще раз попала и снова попала – под заклинание. И теперь не отвертишься, не спишешь на простое смущение тепло в груди, когда Эрван рядом. И это так волшебно, что никакие «увидел-понял» не идут в сравнение!
Покружившись по спальне, я упала на кровать и покосилась на затихшую живность.
Соня с сомнением дергала ухом, Мимочка постукивала длинным хвостом: мышь из нее вышла крупная.
– Я просто счастлива… – улыбнулась я.
Несмотря ни на что.
– Опять? – У Бричена от возмущения на зализанной макушке одна прядь встала дыбом. Профессор пригладил ее ладонью и сварливо напомнил: – У Хлои две недели до окончания практики, ей скоро отчет писать и сдавать, а вы ее тащите непонятно куда!
– Отчет и сдача осенью после каникул, – пожал плечами Эрван.
Бричен явно забыл, что именно Эрвана прочили в наставники этой группе и потому он прекрасно знал все требования и сроки.
– Писать надо начинать сейчас, пока ничего не забылось, – упрямо повторил Бричен. – А осенью подправлять огрехи и сдавать.
Эрван окинул взглядом пустую столовую и вкушающего кашку профессора. Видимо, сам варил, эстет. Настроения на пикировку с Бриченом не было, как и времени. Конечно, лучше бы дождаться охотника, но…
Побрякушка на браслете, смахивающая на крошечную не то книгу, не то тетрадь. Шесть пар рун Хлои, неожиданно вписавшиеся в местные легенды. Одно нападение, если не считать дуру Сью. Крабу ясно, что только ступором, сковывающим Хлою при попытке поговорить на некую тему, дело не ограничится.
– Заработанные дни у Хлои есть? Есть. Имеет право их потратить, – отрезал Эрван, поднимаясь из-за стола. – Вернемся из экспедиции, набросаем план отчета.
Он подхватил со стола сверток с бутербродами, наструганными на скорую руку, под недовольное ворчание профессора: «Сколько можно эксплуатировать студентов?» – вышел из столовой и зашагал к Вимфре.
Приближалось полнолуние, и оборотня тянуло на воздух даже днем. Эрван нашел его за хижиной в компании Салвины. Та уютно устроилась в кресле-качалке, а закутанный по самый нос профессор сидел напротив нее на стуле, поджав под себя ноги, держал пачку растрепанных листов и читал что-то вслух. Любой другой давно бы упал от всего этого многообразия слоев одежды. А Вимфре лишь опасно покачивался, когда передавал очередную бумагу Салвине.
Приветливо махнув рукой обоим, Эрван приземлился на траву, достал блокнот и начал быстро писать, вырывая один лист за другим и делая пометки в углу, чтобы читающий не запутался.
Вимфре тем временем закончил со своими бумагами и с любопытством покосился на Эрвана:
– Завещание пишешь?
– Вроде того, – кивнул Эрван, выводя ровные строчки.
– О, Нидд озаботился будущим? С чего бы это? – заинтересованно шевельнула бровью Салвина.