Желание - читать онлайн книгу. Автор: Трейси Вульфф cтр.№ 163

Но хотя моя рука болит, я не могу не смотреть на нее. Илайза знает, о чем говорит – как, похоже, знала и мать Реми, – потому что это самая красивая татуировка на свете. Что, как я полагаю, хорошо, если учесть, что она находится на моем теле.

Сперва меня беспокоил тот факт, что Илайза отрезала рукав моей тюремной робы, но сейчас, глядя на татуировку, я в восторге. Останься рукав на месте, я бы не смогла видеть тату, а я, если честно, не могу оторвать от нее глаз.

Она начинается на внешней стороне левого запястья, обвивается вокруг руки и идет косо вверх, заканчиваясь в районе подмышки. Издалека это выглядит как изображение изящного вьюнка с цветками и каплями росы, но, если подойти поближе, становится заметно, что настоящих линий в этом тату нет. Оно состоит из миллионов крошечных разноцветных точек, находящихся так близко друг от друга, что они составляют невероятную картину – как пиксели на телевизионном экране. Если бы этот экран переливался.

Если смотреть на нее издали, она прекрасна. Вблизи же и вовсе выглядит умопомрачительно – и невозможно представить себе, как составилась эта картина. Да, я присутствовала при этом, наблюдала за тем, как все происходило, но я все равно не имею ни малейшего понятия, как из множества точек получилась эта изысканная и женственная татуировка, которая приводит меня в полный восторг.

Теперь есть только один вопрос – сработает ли она. Разумеется, это такая тату, которой я буду гордиться всю жизнь, но будет еще лучше, намного, намного лучше, если она и впрямь сотворит то, что нам нужно. Это кажется неправдоподобным, я согласна, но не более неправдоподобным, чем все остальное, творящееся в этом месте.

Когда мы возвращаемся к нашему столу для пикника, я тут же забываю о татуировке, поскольку Хадсон сидит (хотя даже само слово «сидит» – это натяжка) с таким видом, будто его переехала фура.

Я всматриваюсь в него и кидаюсь к нему по лабиринту из столов для пикника.

Оба глаза подбиты, нос немного искривлен, чего не было прежде, кожа под левым глазом рассечена, как и нижняя губа. Костяшки пальцев сбиты в кровь, его шея расцарапана ногтями, и почти каждый дюйм его открытой кожи покрыт черными синяками. Судя по тому, как он скорчился над столом, держась за бок, становится понятно, что те травмы, которые скрыты под его робой, еще хуже.

– Ничего себе, – говорю я, подойдя ближе и поняв, как он избит. Я начинаю немного психовать, но здесь я ни за что этого не покажу, не подам виду. Только не на глазах у Реми и остальных заключенных этой тюрьмы, которые глядят на него с такими лицами, словно у них руки чешутся навалять ему еще. – Могу представить себе, как выглядит сейчас другой парень. Или мне надо сказать – другие парни?

– Ты лучшая, – говорит он мне с обалделой улыбкой, вызывающей у меня еще большее беспокойство, чем его синяки. – Вот видишь, Реми, поэтому-то тебе и нужна пара. Ты даже помыслить не могла, что я проиграю, да, моя сладкая?

Моя сладкая? Сколько же раз его ударили по голове? Теперь он широко улыбается мне, и губы у него распухшие, улыбка кривая, но такая счастливая.

– Ни на секунду, – отвечаю я ему, пытаясь рассмотреть его глаза, чтобы определить размер зрачков.

– Сколько ты выиграл? – спрашивает Реми, но прежде чем Хадсон успевает ответить, между столами проходит Колдер, неся Флинта на плече. Тот во все горло распевает песню Билли Айлиш Bad Guy, пьяный в стельку.

– Какого черта? Что ты с ним сделала? – раздраженно спрашивает Реми, когда Колдер кладет Флинта на стол.

Флинт лежит на столе, распевая, пока не доходит до припева, и тогда улыбается мне еще более обалделой улыбкой, чем Хадсон.

– Привет, красотка! – говорит он мне с самой неумелой имитацией южного акцента, которую я когда-либо слышала.

– Привет, Флинт!

– У тебя красивые волосы. Я говорил тебе, что у тебя красивые волосы? – Он хватает одну из моих кудряшек.

– Нет, не говорил.

– Да, у нее красивые волосы, верно? – соглашается Хадсон, беря в руку кудряшку с другой стороны моей головы.

– Неужели это и вправду происходит? – спрашивает Реми, оглядываясь по сторонам и словно ожидая, когда кто-то расскажет ему некую грандиозную шутку. – Это что же, двое из пятерых не в здравом рассудке? Самое подходящее время…

– Извини, – говорит Хадсон. – Но циклопы бьют очень сильно.

Реми ошеломленно смотрит на меня.

– Ты сразился с циклопом?

– Он хотел сразиться, – объясняет Хадсон. – А ты сказал мне, что мне нужно сражаться. Вот я и сражался.

Флинт заканчивает петь песню Билли Айлиш и переходит к песне группы BTS Dynamite. И, боже мой, слушая, как он горланит один из лучших хитов этого бойз-бэнда, я едва удерживаюсь от смеха.

– Черт побери, что ты с ним сотворила? – выдавливает из себя Реми, сердито сжав зубы и глядя то на Колдер, то на Флинта.

– Ты сказал нам, чтобы мы пошли к Беллами и узнали цену. Ну так вот, мы ее узнали. Но нам пришлось пить с ним, пока он достаточно не опьянел, чтобы выложить ее нам. – Она с нежной улыбкой смотрит на Флинта. – Похоже, он далеко не так крут, как кажется.

Флинт по-дурацки машет ей рукой и переходит на песню Майли Сайрус Wrecking Ball.

– Похоже на то, – соглашается Реми и поворачивается ко мне. – Ты можешь им как-то помочь?

Я смотрю то на Флинта, то на Хадсона, который нюхает сейчас мои волосы и говорит, как хорошо от них пахнет, и спрашиваю:

– А какие у тебя предложения? Что я, по-твоему, должна делать? Как-никак вся эта хрень была твоей идеей.

Реми делает долгий выдох, затем опускается на скамью напротив Хадсона.

– А какую цену назвал тебе Беллами?

С лица Колдер мигом сползает вся веселость.

– Он сказал, что это будет стоить по меньшей мере сто тысяч.

– На человека?

– Да.

Реми пожимает плечами, словно говоря: «Беда не приходит одна». Затем вздыхает и спрашивает Хадсона:

– Ну и сколько ты выиграл?

Хадсон перестает нюхать мои волосы и, достав из-под стола мешок с деньгами, кладет его на стол рядом с головой Флинта. Он полон золотых монет – их так много, что у меня начинает кружиться голова, – но у Реми делается разочарованный вид.

– Если это все, то мы в жопе, – говорит он.

Но Хадсон только смеется, затем стонет и опять хватается за ребра.

– Больно, – хрипит он, глядя на меня.

– О, дорогой. – Я легко-легко целую его в плечо. – Мне так жаль. Как я могу тебе помочь?

– Не давай ему смешить меня, – отвечает он. Затем нагибается и достает еще один мешок денег. И еще один. И еще один.

И еще один.

– Ничего себе, – говорит Колдер, и у нее округляются глаза. – Со сколькими людьми ты дрался?