Желание - читать онлайн книгу. Автор: Трейси Вульфф cтр.№ 112

И когда он смотрит на меня этими своими бездонными голубыми глазами, я могу только таять.

Я могу только пылать.

Даже до того, как он притягивает меня к себе. До того, как он прижимается ко мне своим длинным, стройным крепким телом. До того, как он ведет меня по танцполу и я опускаю глаза…

– Мы сейчас на седьмом небе, – шепчу я, чувствуя, как меня опять накрывает жар.

Он улыбается.

– Теперь ты знаешь, каково это.

– Каково что?

– Находиться рядом с тобой.

От этого его признания все во мне замирает, и я прижимаюсь к нему еще теснее, потому что желаю, потому что мне необходимо почувствовать, как он прижимается ко всему моему телу.

Должно быть, он чувствует то же самое, поскольку поднимает меня все выше, выше, пока наши лица не оказываются на одном уровне, а наши тела не прижимаются друг к другу от плеч до колен.

– Привет, – шепчу я, когда наши губы оказываются в нескольких дюймах друг от друга.

– Привет, – отвечает он, когда мои ноги инстинктивно обхватывают его бедра.

Он содрогается, его глаза темнеют – это его зрачки расширились настолько, что я почти не вижу голубизну его радужек.

– Весь мир исчезает, когда ты рядом, Хадсон, – шепчу я на судорожном выдохе. – Мы одни?

Он издает низкое ворчание, и нас охватывает желание.

– Еще нет.

Все мое существо словно затаивает дыхание в ожидании того, что он сделает теперь.

И мы начинаем переноситься по воздуху, вверх по лестнице, в мою комнату, и все это между одним вдохом и следующим.

Следующий день мы также проводим в Нью-Йорке – по необходимости, а не из желания поболтаться без дела и дать Нури лишнюю возможность наехать на нас. Дело в том, что Лука и Хадсон пили человеческую кровь – Хадсон, ясное дело, больше, чем Лука, – и потому мы не можем отправиться в путь, пока не стемнеет.

Иден и Мэйси пользуются случаем, чтобы покататься по городу на «Экоссе», новом мотоцикле Иден, а Флинт и Лука проводят время с Эйденом и Нури – король и королева драконов хотят пообщаться с бойфрендом своего сына, что, конечно же, объяснимо.

А мы с Хадсоном проводим весь день в моей комнате, лежа в кровати и болтая обо всем. До Кэтмира я всегда много читала – хотя с тех пор, как мир сверхъестественных существ намалевал на моей спине мишень, у меня почти не было на это времени, – и сейчас мне приятно спорить с Хадсоном о Хемингуэе (он был конченый женоненавистник, так что мне нет дела до того, что он писал), о Шелли (Перси, а не Мэри, и неважно, насколько ты талантлив, если ты конченый говнюк) и о неиссякаемой любви Хадсона к французским экзистенциалистам (ничто не может быть таким скверным, каким они считают все вообще).

– Ладно, если ничего не имеет значения, то почему они только и делают, что ноют?

– Я бы не назвал это нытьем, – говорит Хадсон, и я вижу, что задела его за живое. Как-никак это тот самый парень, который пассивно-агрессивно читал «Нет выхода» Сартра, когда был заперт в моей голове, и злился на меня за то, что я целовалась с его братом.

Но тут я ему не уступлю.

– «Все что угодно было бы лучше, чем эта душевная мука, чем это ползучее страдание, которое грызет, и теребит, и ласкает человека и никогда не причиняет достаточно боли», – цитирую я Сартра.

– Ну хорошо, это немного похоже на нытье. – Он смеется. – Но они не все такие.

– «Это правда, что мы не можем спастись от душевных мук, ибо мы сами суть душевные муки», – парирую я. – Продолжай его защищать. Я могу продолжать цитировать его хоть весь день.

Хадсон поднимает руки, давая понять, что сдается.

– Твоя взяла. Может быть, прежде у меня просто было много причин для того, чтобы ныть.

– Прежде – это когда? – спрашиваю я.

Он не отвечает, а только качает головой. Но он нежно смотрит на меня, и я понимаю, чего именно он не говорит. До меня.

Я не знаю, что на это ответить, и потому не говорю ничего. А просто наклоняюсь и целую его снова и снова, пока час спустя в дверь не стучит Флинт и не говорит, что пора отправляться в путь.

Меня вновь охватывает знакомая тревога. Мы оттягивали время, но сейчас пора. Ни Хадсону, ни мне не хотелось портить остальным удовольствие от пребывания в Нью-Йорке разговорами об Этериуме и Карге, и мы рассказали им об этом только за ужином перед тем, как отправиться обратно в Кэтмир.

Тогда почему у меня сейчас холодеет сердце, почему мне кажется, что мы ждали слишком долго?

Едва мы входим в Кэтмир, как с четвертого этажа спрыгивает Джексон и приземляется прямо перед нами.

– Не слишком ли много драматизма? – спрашивает Хадсон, когда к Джексону, спустившись по лестнице, присоединяется Мекай.

Джексон только скалит зубы, не слишком убедительно изображая улыбку.

– Я говорил насчет тебя с Далилой, но если тебе не хочется слышать, что она сказала, я могу вернуться к себе.

– Лично мне не хочется это слышать, – чуть слышно бормочу я.

Но у вампиров острый слух, и Хадсон бросает на меня многозначительный взгляд.

– Не суди ее, пока не узнаешь всего.

– О том, что ей пришлось вытерпеть, – насмешливо продолжает Джексон, – об этом же думаю и я, хотя и не говорю.

Хадсон подчеркнуто игнорирует Джексона и обращается ко мне:

– Нет, я не стану ее защищать. Она сама вырыла себе яму, когда выбрала Сайруса. Она не могла от него уйти, но меня она защищала изо всех сил. Она вытерпела куда больше, чем ты можешь себе представить.

– Как и я, – насмешливо бросает Джексон, повернув голову так, что становится виден его шрам. – И у меня нет времени для того, чтобы думать обо всем том, что она делала для тебя. Потому что я слишком хорошо помню, как ей хотелось уничтожить меня из-за тебя.

Хадсон смотрит на его шрам, но вид у него все равно такой, словно он хочет продолжить спор. Я кладу руку на его локоть, надеясь, что он не станет спорить дальше. И в конце концов он говорит только одно:

– И что же она сказала?

– «Кажись слабым, когда ты силен».

– Хорошо, спасибо. – Хадсон вздыхает и трет лицо рукой. – Ты не мог бы просто сказать, что она хотела мне передать, чтобы мы могли лечь в кровать?

– Только это, – говорит Джексон, и его глаза похожи на черные ямы. – Так что пусть каждый понимает ее в меру своей испорченности.

– Только это? Неужели тебе требовалось явиться ко двору только для того, чтобы выслушать цитату из «Искусства войны»? – спрашивает Хадсон.

И я не могу не рассмеяться его изумлению – ведь он изумлен не только тем, что его мать велела передать ему эту цитату, но и тем, что она предлагает ему притвориться слабым. По-моему, он не смог бы выглядеть слабым, даже если бы захотел.