Англичанка, или 17 мгновений III четверти - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Хансен cтр.№ 46

– А тебя никто не спрашивал! (это не я сказала)

– А это на следующий урок?

– Да! Вот книжка «Английские диалоги». Это так, в помощь. Но можно импровизировать с диалогами. Тут 100 диалогов на все случаи жизни. Вам нужно выбрать те из них, которые могут быть телефонными…

– Да, не обо всем подряд можно говорить по телефону. Телефон можно и прослушать….

– Я не об этом. Итак. Вы разбиваетесь по группкам, произвольно, кто с кем хочет…. И разыгрываете беседу по телефону. Каждая группа выбирает себе понравившийся диалог. Все вместе начинаем воспроизводить разговоры, как бы по телефону. Параллельно. Хором. Тихо. Но будет у нас один нерадивый телефонист или просто человек, абонент…

– А, может, телефонистка Кэт?

– Успокойся, Кузнецов! (это уже я сказала)

– Так вот. Он подключается к разным телефонным разговорам и слышит обрывки фраз, ну, случайное подключение к разным абонентам, бывает такое, а кажется, что рассказывает один человек. Куски разговора стыкуются, и получается смешное содержание. Понимаете?

– Супер! Но Лильвовна! Нужно же будет их состыковать, чтобы что-то цельное и смешное получилось, а не абракадабра какая-то.

– Естественно. Поэтому все разговоры должны быть подчинены одному сценарию. Причём смешному, комичному.

– Ух ты! Лильвовна! Это Вы придумали?

– Нет! Марк Твен! У него есть такой юмористический рассказ. Но я не хочу повторять его. Я хочу только позаимствовать идею. Сделаем это в нескольких классах, а потом посмотрим, у кого смешней получится…

– А как мы услышим смешной рассказ, если все будут талдычить одновременно?

– Все будут говорить шёпотом между собой, а по специальному знаку ‘высвечиваемая’ часть разговора будет произноситься обычным голосом. Понимаете?

– Да!

– Но вам нужно собраться и обдумать сценарий. Можно начинать прямо сейчас – 5 минут до конца урока. На следующем уроке выделю 10 минут – посмотрим, что получилось. Диалоги заучивать наизусть пока не надо. Можно читать. И повторю: чуть-чуть можно импровизировать…. Но чуть-чуть. Английский язык должен быть идеально правильным и английским.

– Лильвовна! Это гениально! Английский язык должен быть английским. А не индийским.

– Всё. Задание понятно?

– Да!

Девятиклассники сгруппировались, вырвав у меня из рук книжку «100 английских диалогов», и начали скорее конструировать настоящий английский юмор. Я же немного зажмурилась, так как идея пришла мне в голову только сегодня, и я решила немедленно ее воплотить в жизнь! А чего ждать? Вдруг получится? Так это можно и на фестивале показать. Идея же классическая, литературная. Нужно с Алсанной посоветоваться. Главное, посмотрим, что из этого получится….

ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь

Лильвовна! Ну что? Сегодня в классе? Снег на дворе! А у меня – пирог. Мама испекла. С капустой. Мой любимый-прелюбимый. Сегодня Доктороу. «Рэгтайм». О, классная вещь! Я тоже читал! Короче. Еврейская семья (отец и красавица девушка), беженцы из России, кстати. Ну описывают их скитания по Америке. В конце концов, он изобретает мультики и становится очень богатым. Еще одна семья. Зажиточные белые американцы (пуритане). Здесь еще внутри рассказ об их чёрной служанке и ее возлюбленном чёрном пианисте, их борьба за права чернокожих и смерть. Но я не буду об этом: очень трагическая часть книги – жесть и несправедливость. В конце книги две семьи соединяются. Овдовевшая американка выходит замуж за еврейского эмигранта. Очень много сюжетных ответвлений. Например, МБМ (младший брат матери), его маниакальная любовь к красивой богатой проститутке и ее привязанность к еврейской семье. Еще рассказ о Моргане и Форде. Противопоставление двух гениев. Интересный эпизод: когда Морган хотел собрать 12 самых блестящих людей Америки. Там полный облом вышел. Им не о чем было говорить. А почему? Казалось бы….. У кого какие версии? Почему 12 самым успешным людям Америки было скучно друг с другом, не о чем было говорить? Потому что успешные – не значит умные, образованные…. Ну нет….. умные, как минимум…. За каждым своя невероятная история, уникальный опыт….. Лильвовна! Они все эгоисты! Они привыкли всех под себя прогибать, окружены прихлебателями и подхалимам, которые смотрят им в рот, а они, эти успешные, их за людей не держат: унижают и смотрят свысока. А здесь как бы все равны, все одного уровня. А они и не привыкли с себе равными общаться. Гонору много. Лильвовна! Я первый раз в жизни на 72 процента согласен с Быстрицкой. Снизошёл до меня, грешницы, смотрите-ка, Самсонов? Что я должна сделать чтобы отблагодарить тебя. А просто помолчи и дай мне сказать. Молчу! Я бы назвал это не эгоизмом, Быстрицкая, а интровертностью. Все великие – интроверты. Они привыкли общаться с собой. Они живут богатой внутренней жизнью. Они реально мало общаются. И часто это общение можно принять за высокомерие. Но это не высокомерие. Им реально интересно только с самими собой. Да, их часто раздражают другие люди, кто бы они не были по той простой причине, что эти разговоры отвлекают их от собственных мыслей, планов, теорий, гипотез…… На лицо отсутствие элементарного навыка общения…… Самсонов! Похоже на правду! Это ты сейчас про себя рассказывал? Не совсем….. Но и здесь есть доля правды….. – скромник ты наш! – Я, как две капли воды, похож на своего деда, а он гений! – физик с мировым именем….. ОК. Вернёмся к Доктороу. Можно вопрос? А о чём книга? Чё это за книга такая? Ни сюжета, ни интриги! Лильвовна! Это классная книга по-Вашему? Да, классная! Игорь, а тебе понравилась? Ну, да! Что понравилось? В чём фишка? Там имена есть не у всех персонажей: называют Родитель, Мать, МБМ, Малышка…. А почему Рэгтайм? По ритму повествование напоминает джаз плюс рассказ о чёрном пианисте. Да. Книга из несоединимых частей, напоминает разорванный ритм, отсутствие единого подхода – это стиль. Это рэгтайм. Это Америка. Разношёрстность, разноголосица, неоднородность, отсутствие единообразия. Это единообразие другого порядка. Более высокого. Америка – мозаика. Хаос жизни, который в конечном итоге самоорганизуется и приобретает какой-то порядок. Финал книги говорит о конечной гармонии. Все друг друга нашли.

ДОМА: ура!

В своём сумбурно-организованном повествовании я намеренно пропускаю воскресенья по той простой причине, что обычно в этот день ничего особенного не происходит: стирка, уборка, готовка, поход за тяжёлыми продуктами, разнос телеграмм, сон и просмотр тв программ, разговоры по телефону с подругами…. Нет, ну, естественно, бывают походы в театр или на вечеринки, но в этот раз ничего такого не было, поэтому мы сразу перескочили в понедельник.

В понедельник Дашка была чернее тучи, так как не выспалась, а приехав из Жаворонок, не обнаружила БаБусю дома. Отсутствовали также две сумки и чемодан, одна из полок в буфете с посудой была пуста, а также в книжной полке зловеще зияли пустотами несколько ячеек. Дашка, не раздеваясь, кинулась на улицу и помчалась к метро, по дороге обдумывая, что, собственно, делать дальше, и зачем она бежит туда. В этот самый момент сквозь густую пургу она увидела пожилую женщину в зимнем пальто с каракулевым воротником, с сумками и чемоданом, прорывающуюся сквозь снег по колено прям навстречу Дашке. Это была Бусинка. Она была невероятно счастливой. Улыбка озаряло лицо. Дашка встала, как вкопанная (в снег). Увидев Дашку, улыбка на лице БаБуси расползлась еще шире: «Наконец, я дома! В Москве! Ты не поверишь, как я счастлива, наконец!» По наводящим вопросам Дашка сложила, как из крошечных кусочков калейдоскопа, незатейливые приключения Бусинки в один рассказ о том, как она собрала вещи и решила, никого не напрягая, самой рвануть на Мерзляковский. Дойдя до метро и увидев, что находится в Москве, она решила, что уже приехала в центр и поэтому пошла обратно со всей поклажей и уверенностью, что идёт на Мерзляковский. Но все было так запорошено снегом, что она почти не узнала дорогу, что посчитала вполне естественным. И тут из снега нарисовалась Дашка, с которой они благополучно пришли домой. Бусинка как ни в чём не бывало распаковала сумки, разложила все по местам и, счастливая, села пить чай с остатком Наполеона. И всё было бы не плохо, если бы часа через два она не сказала, что не понимает, как они оказались опять на даче. И все началось сначала: сборы, планы, хлопоты…. Дашка, больше всех на свете любившая свою бабушку, и пытающаяся найти в себе и проявить намного больше терпения, сострадания и любови, чем заложено в среднестатистическом человеке, и то иногда от отчаяния впадала в ярость. Нет, не на Бусинку! На ситуацию, на природу, на болезнь, на несправедливость…. Видеть, что происходит с рассудком умнейшего, организованнейшего и дисциплинированнейшего человека, который всю жизнь был примером доброты, здравого смысла, невероятной эрудиции и блестящей памяти, знавшего наизусть всего Пушкина, Лермонтова, Есенина и почти всего Чехова, было невыносимо и иногда казалось издевательством. Обрушение интеллекта было подобно лавине, сбрасывающей со скалы тонны снега и хоронившей под собой тысячи историй, жизненных впечатлений, любимых воспоминаний, семейных радостей, романтичных переживаний, интимных секретов, профессиональных достижений….. А главное, этот безжалостный коллапс необратимо разъедал без надежды восстановления тот железобетонный каркас, на котором, собственно, и держится наша память, а значит, и личность, микромир. Мы можем забывать кучу всяких мелочей: куда положила ключ, как пишется слово ‘пловец’, чем закончился роман «Селёдка под Шуберта», но мы вряд ли сможем перепутать маму с тётей, подругу с бабушкой, дочку с внучкой….. Естественно, Дашкины родители консультировались по поводу состояния Бусинки и прогрессирования ее болезни с лучшими профильными специалистами. Прогнозы были неутешительными. Во-первых, деменция практически не поддаётся лечению. И по выражению самой Дашки, таблетки, которые принимает Бусинка – то же самое, что сосать кусочек мела в классной комнате. Во-вторых, вся линейка ‘старческого слабоумия’ может передаваться по наследству, хотя бы в виде предрасположенности, что тоже оптимизма не вселяет. И в-третьих, самое печальное: Бусинка очень быстро угаснет. И это необратимо. Дашка сидела на ступеньках в нашем подъезде и так горько плакала, что у меня чуть не разорвалось сердце.