Земли обетованные - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Мишель Генассия cтр.№ 145

Проходило несколько дней, и Степан говорил со своей кроткой улыбкой: «Их слишком много, отче, но, если вы не выйдете, они замерзнут до смерти или слишком ослабеют, чтобы вернуться домой». Павел вздыхал: «Таков мой удел. Было бы жестоко отказать им в помощи. Коли уж я однажды согласился помочь, то не могу отвергнуть их, они ждут от меня такой малости: взгляда, улыбки, молитвы, – и я могу утешить их, подарить немного надежды, немного света». И он вставал, надевал овечий тулуп и шел к несчастным людям, которые ждали его за оградой.

Как только Павел появлялся – изможденный, с запавшими от бессонных ночей глазами, в развевающемся армяке поверх рясы, с длинными спутанными волосами и густой бородой, покрытой инеем, – они безоговорочно верили, что перед ними древний пророк или один из тех святых, иконам которых они молились. Павел терпеливо выслушивал этих несчастных, говорил с каждым, хотя от холода у него немели руки и ноги; страстно молился вместе с ними, словно пытаясь передать им таинственную силу; возлагал свои застывшие ладони на больные места, неплодоносные лона и бельмы, на головы, в которых гасло сознание, и тела, уставшие жить; он возносил молитву Иисусу, а потом заклинал Богородицу, призывая Ее вмешаться, оказать милость этим убогим; обнимал их по-отечески, и они уходили счастливые – может быть, не исцеленные, но успокоенные, просветленные, ибо для всех этот отшельник был последней надеждой.

Следует признать, что, вопреки рациональным доводам, чудеса все-таки случались – ведь именно так называют восстановление зрения, заживление ожогов, внезапно зачавшее лоно, рассосавшуюся опухоль. Такое происходило несколько раз. Люди ободряли вновь прибывших, называя мужчин и женщин, известных им лично или по слухам, которых спасло паломничество к Богородице Заступнице Усердной. Скептики смеялись над этими ничтожными цифрами, несравнимыми с тысячами людей, совершивших паломничество: сомнительные исцеления и временные улучшения не превышают десятых долей процента от болезней всех прочих страждущих; стоит ли говорить, что это мало чем отличается от заклинаний, магии или попросту фокусов, не говоря уже о том, какую прибыль это приносит монастырю?!

Словом, столкнулись два непримиримых лагеря: верящие и не верящие, и каждая сторона приходила в ярость оттого, что не могла убедить другую. Было, однако, несколько случаев, которые взбудоражили врачей, неспособных объяснить выздоровление их пациентов. Таких случаев насчитывалось немного. Но достаточно, чтобы молва о них вышла за границы Кунгура и Пермской области и понеслась по стране, передаваясь из уст в уста.

На шестом году отшельничества, в апреле, к Павлу пришли молодые родители из села Калинино с просьбой помочь найти их трехлетнего сына, пропавшего в лесу три дня назад. Этот год выдался на редкость теплым; уже в феврале проклюнулись первые почки, и растаял снег. В воскресенье они пошли всей семьей на пикник; солнце пригревало, прямо как в июне; в какой-то момент они обнаружили, что Виталика с ними нет; они искали его повсюду, поставили на ноги соседей, полицию, организовали поиски, но все безрезультатно. Два дня и две ночи сотня человек прочесывала лес и его окрестности, обследовала речки, болота. Но мальчик бесследно исчез. Лесорубы обнаружили рядом с деревней не меньше десятка волков; мать пришла в отчаяние: только божественное вмешательство могло спасти их сына.

Павел не мог признаться этой насмерть перепуганной женщине, что от его молитв не будет никакого проку, ибо Бог сам сотворил диких зверей, и, когда они голодны, они ищут добычу, и Бог здесь бессилен, как бессилен Он прислушаться к молитвам животных, которых мы поедаем. А кроме того, если их сына похитил волк, его уже никогда не найдут, как не нашли двух других пропавших детей. «Не пришло еще время молиться, дочь моя; мальчик, может быть, еще жив, надо продолжать поиски».

Павел попросил отца мальчика показать ему на карте сектор, где поиски ничего не дали, собрал группу из паломников и монахов, и этот новый поисковый отряд из двадцати пяти человек отправился на участок, где мог находиться мальчик, прочесывая его в противоположном направлении. Вооружившись палками, люди шли в ряд на расстоянии пятидесяти шагов друг от друга, стучали по деревьям и звали: «Виталик! Виталик!» Они шли так часа три, потом остановились передохнуть и двинулись дальше. В конце дня Павел благословил каждого верующего и поблагодарил за помощь; мать ушла в деревню вместе с ними, с Павлом остались только отец Виталика и Степан, которому архимандрит дал указание присматривать за отшельником. Они продолжали идти до самой темноты, часто окликая мальчика и останавливаясь в надежде услышать отклик. Безрезультатно. Наступила ночь; они поделили между собой буханку бородинского хлеба, которую Степан захватил с собой в суме. Отец спросил:

– Отче, как вы думаете, найдем мы Виталика живым?

– Все мы в руках Божьих, и Ему решать.

Они встали на колени и долго молились, затем сгребли в груду сухие листья и улеглись на них. В лесу стояла таинственная тишина, сквозь кроны деревьев проглядывали звезды. Степан и отец мальчика заснули. А Павел стал вслушиваться во тьму. Через два или три часа он услышал голос, зовущий его: «Франк! Франк!» На этот раз он не собирался попадать в ловушку и бежать за призраком, но впервые голос прозвучал совсем рядом. Павел встал, на ощупь двинулся вперед, стараясь не натыкаться на деревья. «Франк, Франк»! – кричала женщина где-то вдалеке, и он шел в этом направлении. Он шел до первых солнечных лучей, на верхушках сосен туман рассеялся, и Павел подумал, что у него начались галлюцинации: раздался волчий вой, а следом за ним – женский голос. Павел шагнул вперед и вдруг увидел, что вместе с ним идут Степан и отец Виталика – но как могли они оказаться здесь в это время? Уж не сон ли все это? Так втроем они подлеском прошли километр и оказались на скалистом склоне, выступавшем из песка. Они спустились, пошли по песку и через двадцать метров увидели лежащего зверя – это был волк с серебристыми полосами на темно-серой шкуре и с черной полосой на морде; он смотрел на них желтыми глазами, а рядом с ним лежал спящий ребенок. Павел хотел подойти, но Степан удержал его за руку:

– Не подходите, отче, это волк-одиночка, они самые опасные, такой может вцепиться вам в горло; лучше вернемся в деревню за подмогой и тогда избавимся от этого отродья.

– Мы все в руках Божьих, и Ему решать.

Павел медленно подходил к волку. Когда он был уже в пяти метрах, зверь встал и отошел, припадая на правую заднюю лапу. Павел присел на корточки рядом с ребенком, осторожно взял его на руки и почувствовал тепло детского тела. Мальчик еще спал, когда они вышли из леса. Хромой волк следовал за ними на большом расстоянии. Время от времени они оборачивались и видели, что он не отстает. Когда они уже были на краю деревни, зверь остановился, посмотрел им вслед и скрылся в лесу.

* * *

Игорь вышел на пенсию. Если бы это зависело от него, он продолжал бы работать в кунгурской больнице, но директор считал, что есть возраст, пределы которого нельзя переходить, и в восемьдесят лет человеку пора на заслуженный отдых. Игорь считал такую логику нелепой: на здоровье он не жаловался и лечил лучше, чем его коллеги по больнице. Но делать нечего. Пациенты были недовольны новым врачом, который поминутно поглядывал на часы, тогда как у Игоря прием длился столько, сколько требовалось. Некоторые бывшие больные теперь приходили его проведать, поболтать с ним, при случае попросить совета и пожаловаться на недомогание, которое не проходило, несмотря на лечение, предписанное новым доктором. Игорь осматривал, ощупывал, прослушивал, прописывал травяные чаи собственного изобретения или звонил коллеге и объяснял ему, что, возможно, пациент страдает другим заболеванием и ему пришлось рекомендовать другие лекарства. Эти бесплатные консультации привели к тому, что Игорь стал незаменим: многие бывшие пациенты взяли в привычку вызывать его посреди ночи или в воскресенье, даже когда улицы были завалены снегом.