Универсариум - читать онлайн книгу. Автор: Антон Кара cтр.№ 81

– Я не вру, – завыл Алик. – Я правду тебе говорю. Это я… его…

Он сглотнул. В его глазах вдруг заполыхала трагедия.

Да ну на хрен!

– Зачем?!

– Я… я его проводил, – ответил Алик.

– Куда проводил?! Че ты лепишь?!

Он как будто снова остыл. Может, потому, что увидел, что я не бросился сразу звонить в полицию и закладывать его с потрохами.

– Это вроде жертвоприношения. В обществе это называется поддержанием баланса.

Меня бесила его речь. Бесили термины, которые он употреблял. Но больше всего меня бесило его спокойствие.

– Какого баланса? В каком, на хрен, обществе?!

– В нашем новом обществе, куда мы ходим по пятницам.

В этот момент я стал ему верить.

Я еще не услышал от него никаких объяснений, а уже в моей голове всё обрело порядок и связи элементов стали очевидны. Как в школе, когда я, не сумев решить задачу, подглядывал ответ в конце книги и, в ту же секунду безоговорочно его приняв, подводил свои рассуждения под уже известный итог.

– Зачем ты это сделал?

– Говорю же тебе, его нужно было принести в жертву, а я его провожал.

Я яростно выбил рюмку из его руки. Но его умиротворения это не испортило. Он просто поджал губы, видимо, не желая сейчас слушать от меня никаких нравоучений.

Да какие нравоучения! Он ведь не десятилетний мальчик, уличенный за курением сигарет.

– Алик, братик, ты совсем свихнулся на этой теме, – взволнованно говорил я. – Ты сам всасываешь, что ты несешь?

Он молчал. Глядел в пол.

– В жертву кому?!

– Вселенной.

Зомбированный он, что ли? Под гипнозом?

– Вселенной? Это она тебя попросила? А Соловьев знал об этом? Ему сказали?!

– Нет, жертва не должна знать, что она жертва, а не то это превращается в самоубийство. И тогда теряется духовная значимость жертвоприношения…

Я ошеломленно слушал слова Венгрова, выходящие из уст Алика.

– …тогда она забирает ее ценность с собой, во Вселенную, а не оставляет тем, кто принес ее в жертву.

Придурок, сука! Придурок.

– Тебе окончательно череп промыли этой хренью о духовности, – я покачал головой.

Алик закурил.

– Ты не понимаешь, это часть культа.

– Какого, мать твою, культа?! – я вскочил со стула. – Ты, сука, человека убил! Это ты, идиот, похоже, не понимаешь! – и двинулся в сторону выхода.

– Ты куда?

– Да пошел ты!

– Эдик, стой! – прокричал он. – Подожди. Пожалуйста.

Я обернулся.

Из спокойного, уверенного в себе мужика он превратился в потерянного, боящегося остаться одному в темной комнате мальчика.

– Не уходи сейчас. Не оставляй меня с этим вот так.

Он выдыхал дым вниз, а не вверх, манерно задрав голову. Это значило, что он чувствовал себя скованно.

– Я расскажу тебе всё. Только побудь здесь. Хоть немного.

Я полностью развернулся, показывая ему, что готов выслушать все его оправдания, какие только можно придумать в такой ситуации.

– Это Венгров тебе сказал убить Толика?

– Угу, – закивал он.

– И как, я не понимаю, как ты мог на это повестись?

– Он объяснил мне про баланс… он сказал… да не помню я… он говорил так логично, он убедил меня, что это правильно, что и самому Соловьеву это нужно, что Соловьев знает, что от него может потребоваться такая жертва во благо более значительной цели.

А может, это я как-то не так понял Соловьева, когда он мне рассказывал в больнице про свои планы? Может, он был ярым адептом до сих пор не понятной для меня секты Венгрова и таким образом сыграл свою роль в общей программе?

Нет, идиотская версия, мне не верилось в это. Соловьевым никто не мог бы управлять, он сам был правителем. Его тупо убили. Но зачем?

– Что за цели? Какая выгода Венгрову от этого?

Алик пожал плечами.

– Никакой выгоды.

– Так не бывает ведь. Какой смысл затевать такое, если дело не касается денег или власти?

– Да он просто одержимый, этот Венгров! У него свой мир, свое видение, он думает совсем по-другому, не как мы…

– Мы?! – вскипел я. – А как думаешь ты?! Ты вообще думаешь? Как ты мог такое отхреначить, до меня не доходит!

– Не знаю, друг, не знаю, я пытаюсь собраться, держаться, но на самом деле мне плохо.

– Как ты это сделал?

Алик потянулся за новой сигаретой.

– Помнишь, тогда, в сауне, я топил тебя, когда притчу показывал?..

Конечно, сука, помню. Я теперь из-за этого дышу вдвое глубже.

– Мне тогда пришла мысль утопить его вот так же, чтоб это выглядело как несчастный случай. Я набрал ему, пригласил. Он согласился, пришел. Но я так нервничал, ты не представляешь, у меня руки дрожали прям. Я не мог даже подойти к нему в бассейне, боялся так.

Алик нервно курил, с цоканьем отрывая сигарету от губ.

– И я не смог. Вот просто не смог, и всё. Это не так-то легко, убить человека. Мы разошлись. Я всю ночь пробухал на стрессе. А на следующий день он мне сам позвонил, позвал смотреть на его строящееся здание, в котором он вроде как собирался устроить новый центр экономики. Он толком не рассказывал, что за идея, да и я не интересовался, мне не до этого было. Мы поднялись на тридцатый этаж, он хотел показать вид, который будет из его кабинета.

Алик, видя, что я его внимательно слушаю, заговорил немного свободнее и увереннее. Еще чуть-чуть – и он шутить начнет.

– А там людей – никого, рабочие какие-то внизу были только. И он подошел к краю, близко так, что-то говорил, показывал, а я за ним стоял. И тут, ты не поверишь, я даже обдумать ничего не успел, просто взял и…

Он отвернулся.

– …и толкнул его.

А затем виноватыми глазами взглянул на меня, то ли ища прощения, то ли – спасения.

– Всё произошло так быстро. Я сразу уматывать стал, не ждал ни секунды. Я эти тридцать этажей по лестницам и не заметил даже. Там все собрались уже, внизу, вокруг тела, и рабочие, и еще, наверное, какие-то люди, прохожие там или кто. Меня и не увидел бы никто. Наверное, не увидел бы, я точно не знаю. Но я не ушел.

Алик сел в кресло, опершись локтями о колени, и вытер ладонями лицо снизу вверх.

– Хорошо я вспомнил, что меня видели с Соловьевым, когда мы туда пришли, а то как в тумане был, поэтому и вернулся. Я пошел к ним, к толпе, делал вид, будто сам не знаю, как так произошло, кричал, чтобы вызвали скорую. А в полиции сказал, что он случайно упал, что близко подошел… в общем, мне поверили… вроде.