Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Андреев cтр.№ 87

Гуманизм как вектор культуры – это поступательное информационное движение от индивида к личности.

И цель человека, его максимальное самоосуществление – гуманизм. Эта утопия – самая реальная перспектива, за которой стоит вся логика развития культуры. Иной перспективы (обоснованной в принципиально научной парадигме) просто не существует.

Хорошо, выразимся осторожнее: иную перспективу имеющимися в нашем распоряжении информационными возможностями разглядеть не представляется возможным.

Альтернатива – благие пожелания, которыми, как известно, вымощена дорога совсем не туда, куда хотелось бы, и душевные страдания, гениально оплакивающие ценность угасающей жизни (натуры).

Язык психики озвучивает только хотения, желания и страхи.

Гуманизм говорит языком разума.

В среде душевно-гуманитарной интеллигенции людей либерально ориентированных на порядок больше, нежели тех, кто ориентирован консервативно (нелиберально, антилиберально). Это подтвердит любой, кто так или иначе сталкивался с гуманитариями.

Более того, спешим заострить нашу мысль, не боясь при этом слишком погрешить против истины: говорим гуманитарий – подразумеваем либерал (говорим либерал – подразумеваем свободу-Д, говорим свобода-Д – подразумеваем деньги, говорим деньги – подразумеваем культ силы, закон джунглей).

Либерализм каким-то образом соотносится с природой гуманистики, можно сказать входит в ее «состав». Каким именно образом?

Человек, склонный к углублению в проблемы гуманитарного характера, не может не примерять к себе такие «абстрактные» категории, как свобода, счастье или истина, например. Эти категории становятся вполне конкретными, взятыми из жизни. Уровень личной свободы при этом для человека хоть немного думающего, способного к рефлексии, всегда будет выше того, что в состоянии предложить ему социум. Об этом мы уже говорили.

Думающему человеку свободы всегда не хватает, он всегда готов к большему, однако консервативный социум ограничивает устремления свободолюбивых гуманитариев.

Отсюда критический настрой гуманитариев-либералов по отношению к социуму: они всегда склонны если не воевать за свободу, то непременно расширять зону свободы, делая это в согласии со своей совестью, опирающейся на выкладки интеллекта.

Хорошие и честные гуманитарии (уже не говоря о циниках и прагматиках, которых в этой сфере еще больше) всегда либералы. Порой они, склонные к экзальтации (даже от глотка свободы голова всегда идет кругом), ничтоже сумняшеся называют себя то совестью нации, то солью земли, то еще чем-то весьма редко встречающимся в жизни, но чрезвычайно важным, типа пупа земли.

Наиболее одаренные из гуманитариев рано или поздно понимают (осознают), что сопоставлять уровень личной свободы следует не с планкой, которую способно предложить общество здесь и сейчас, а с информационным потенциалом человека, с природой человека, с его возможностью существовать в мире высших культурных ценностей. В этом случае уровень личных притязаний на свободу всегда оказывается ничтожным по сравнению с тем, на что в принципе способен человек. Он способен быть личностью, а ворчит по поводу того, что общество ограничивает его права и свободы в отношении «легких» наркотиков, например.

Либерал становится карикатурой на свободного человека.

Личность достигает таких степеней свободы, что перестает быть либералом – просто потому, что ее представления о свободе и истине совершенно не вписываются в «толерантную» идеологию либерализма. Личность, ориентируясь на информационные возможности человека по максимуму, начинает оперировать такими категориями, как диктатура культуры, например, что приводит в ужас либералов, молящихся демократии как главному политическому инструменту свободы (то обстоятельство, что демократия на деле обеспечивает диктатуру натуры, либералы великодушно не принимают в расчет).

Личность живет в мире законов, и потому она знает реальную цену свободе; либералы живут ощущением свободы (мало свободы, много свободы), можно сказать, оперируют количественным ощущением свободы, боясь даже помыслить о том, что у свободы есть качество.

Всякий уважающий себя либерал боится думать (испытывает страх от мыслетворчества), ибо он, глубоко задумавшись, рискует утратить ощущение свободы. «Кто жил и мыслил, тот не может, в душе не презирать людей» (Онегин). А презрение к людям, что хорошо усвоено каждым отдельно взятым либералом, унижает того, кто презирает. Людей нужно любить. Презирать можно только личность, ибо она того заслуживает. А также «быдло», которое в количественном отношении подозрительно напоминает массы народные. Собственно, стада людей.

Эти аксиомы также из азбуки либералов. Они никогда не спутают народ с «быдлом». Никогда. Ни за что на свете. Двойная бухгалтерия всегда работает.

Личность, как ни странно, чаще всего выбирает сторону общества (народа), с трудом идущего на перемены, медленно двигающегося в направлении свободы. Либералы, понятное дело, пышут злобой и святой ненавистью, смешанной с соком святой любви, называя личностей замшелыми консерваторами, врагами свободы и, само собой, фашистами.

Общество получает представление о свободе из рук либералов, однако по-настоящему ценит личностный подход к свободе. Почему?

Либералы, эти клоуны и фарисеи истории, не живут, а безответственно рисуются, позерствуют, не понимая того, что свобода без законов убивает и разрушает. Ответственность (оборотная сторона свободы) – это ноша и крест личности, которая корнями уходит в народ. Если личность презирает – то по делу; если уважает – значит, есть за что. Отношение не только честное, но и принципиальное.

Вот почему в количественном отношении либералов всегда абсолютное большинство (это закон, грустный или нет, судите сами), и они во многом формируют климат в обществе; однако честный и умный либерал неизбежно превращается в личность (этот информационный закон – хорошая новость для народа).

Идут вроде за либералами, но всегда при этом посматривают на личность. Сермяжный опыт подсказывает: искренний и честный, но глупый либерал – это катастрофа; умный человек, хотя и не свой в доску, как показушный либерал, – это шанс на выживание.

Сегодня выбор между умом и глупостью – это, по сути, выбор не между либерализмом и консерватизмом; это выбор между жизнью и смертью.

И либералы, похоже, свой выбор сделали, хотя им этого не объяснить. Они честно мыслят, то есть не объективно мыслят, получают удовольствие от вранья самим себе, ставя свое субъективное «умненькое» отношение выше понимания (выше жизни, по сути).

Вроде и люди хорошие, а ничего, кроме презрения, не заслуживают. С позиций тех, кто жил и мыслил, конечно.

Спрашивается: кого так люто и бескомпромиссно ненавидят либералы, когда они ненавидят личность?

Правильно: они ненавидят личность в себе; по сути дела, себя ненавидят, потому так безответственно и заигрывают со свободой, играя судьбами мира. Смерть – это их спасение от презрения к самим себе. От бремени быть личностью. От нежелания думать. От бремени работать над образом будущего.