Где кончается мир - читать онлайн книгу. Автор: Джеральдин Маккорин cтр.№ 18

– Почему Господь дал нам ноги, как у птиц, и сделал нас сметливыми, если хотел, чтобы мы сидели сиднем и ничего не делали? Может, это испытание! Нашей сметлив… ливости. – Он снова сделал паузу, окунувшись в тишину и почувствовав её сырость. – В общем, нам надо чем-то заниматься. Вот как я думаю. Моя ма говорит, бездельникам Дьявол работёнку подкидывает.

Коул Кейн был шокирован, что кто-то осмелился ему прекословить, и никак не мог найтись, что ответить, поэтому решил просто сделать вид, будто его тошнит – у него была специальная мина на такие случаи. Наконец он выдавил:

– Ло! Мальчонка Куиллиам заговорил! ВЕЛИКИМИ СЛОВАМИ.

И Куилл понял: Кейн понятия не имеет, что такое «сметливый» – и это оказалось весьма отрадно. Это был первый раз, когда Куилл знал что-то, чего не знал взрослый: «сметливость». В тот же самый миг его пальцы, нервно стискивающие бесполезный погнутый гвоздь в кармане, подсказали, что этот гвоздь вовсе не бесполезен – из него может получиться отличный рыболовный крючок, если у них закончится птичье мясо. Очень сметливая мысль.

Нельзя сказать, что мнение Куилла изменило хоть что-то. Как и мнения Донала Дона или мистера Фаррисса, которые были согласны с Куиллом и каждый день продолжали выходить на Стак: Дон – искать плавник, Фаррисс – пытаясь вырваться от собственных тревог, словно пёс, пытающийся убежать от собственных блох.

– Ну что? Кто пойдёт поработать? – прорычал мистер Дон и вышел из пещеры с седлом и верёвкой. Но мальчишки остались сидеть. Коул Кейн сказал им, что на Стаке Воина теперь каждый день – день отдохновения, и если они станут работать в такой день, то будут «обречены на вечные муки». Эти слова звучали достаточно пугающе, чтобы держать их во власти напыщенного невежественного человека, которого они не любили и не уважали. Куилл попытался встать, но Мурдо потянул его назад – то ли чтобы спасти его от мук, то ли, что более вероятно, чтобы Куилл прекратил предавать друзей, предпочитавших не работать.

– Нам нужно чем-то заниматься, – прошипел Куилл. – Нам нужны птицы! Ты с голоду помереть хочешь, друг?

Его услышал Кеннет.

– Ха, если у нас закончится еда, я стану есть мелюзгу. – И мотнул своей скошенной челюстью в сторону Дейви, облизнулся и захохотал.

* * *

Некоторое время «пастор» выслушивал их исповеди, по двое, перед клейтом-алтарём снаружи. Когда, на его вкус, там стало слишком холодно, он выгнал всех из пещеры и заставил стоять на промозглом ветру и ждать, пока он допросит каждого мальчишку по очереди. Работа согревает, но просто стоять и ничего не делать зверски холодно.

Даже когда Дон и Фаррисс возвращались с охоты, вскоре они покидали пещеру – уже не покурить на пару трубочку табака, потому что табак весь вышел, а просто оказаться где-то, где нет мальчишек и можно не видеть Кейна.

Так что тем вечером, когда Коул Кейн наконец явил скрывающегося внутри него демона, ни одного из мужчин поблизости не оказалось.

– Я слыхал, среди нас находится тот, кто не верует, – объявил он под бурление в котелке умоляющего быть съеденным ужина.

Юан, уткнувшийся лицом в колени, поднял голову, охваченный паникой, но обвинение было предъявлено не ему. Не неспособность Юана ходить по воде так ужаснула Коула Кейна.

– Здесь есть кое-кто, кто не верует, что настал конец света! Кое-кто, кто погряз в чёрной пучине порока и полон непотребных мыслей. Кое-кто, чья чёрная душа обуглена колдовством.

Это привлекло всеобщее внимание. Даже Куиллиаму стало интересно, кто из них признался на исповеди в «колдовстве».

Ему и в голову не пришло, что это может быть он сам.

– Дейви говорит, что видел, как этот мальчишка «разговаривал с морской ведьмой у воды», – взревел Коул Кейн.

Дейви разинул рот. Он перевёл взгляд с Куилла на «пастора» и обратно.

– Я только сказал… В этом не было ничего дурного! Я только сказал, Куилл – вот тебе крест, чтоб мне умереть! Я сказал, в том, как птица к тебе прижималась, не было ничего дурного!

– Ничего дурного, значит, дитя, в том, чтобы общаться с призраками и демонами? – переспросил Кейн. Дейви что-то забормотал, заикаясь, в попытке исправить недоразумение, но «пастор» вооружился своей властью, как кузнец вооружается молотом. Он ткнул пальцем в Куилла. – И это ещё не всё. Встань, неотёсанный мальчишка. Мало того, что ты водишься с морской ведьмой, так Кеннет ещё и сообщает мне, что ты «занимался грехами плоти» с племянницей мистера Фаррисса.

– Это ложь!

Некоторые ахнули (в основном из-за того, что Кейн так открыто выдаёт сказанные ему наедине секреты). Кеннет прыснул.

– А теперь ты подстрекаешь пареньков нарушить мои заповеди и работать в день отдохновения!

Он так описывал Куилла, будто тот был воплощением всех грехов, неповиновения и колдовства.

Куилл думал, что все засмеются – что хоть кто-то – кто-нибудь – засмеётся. Но никто не засмеялся. Они просто смотрели на него: со страхом и недоверием.

Потом Кеннет подобрал гальку и бросил его в Куилла. Мурдо разъярённо поднялся со своего места, но «пастор» положил благословляющую руку Кеннету на голову и погладил его по волосам.

– Вот так, паренёк. Нельзя позволять колдуну ни осквернять наше гнездо, ни замутнять разум.

И Кейн тоже подобрал камешек и швырнул его – не так метко, как Кеннет, но явно приглашая всех остальных следовать его примеру. Нерешительно, неуверенно мальчишки стали искать вокруг себя камни.

– Правильно, пареньки. Господь велит нам изгонять демонов во имя Его. Давайте изгоним демона Куиллиама во Тьму Кромешную.

Бывает подходящее для споров, объяснений, возражений время: но не в этот раз. Куилл вышел из пещеры, даже не захватив шапку.

* * *

Никто, обладающий хоть толикой здравого смысла, не передвигается по скалам в темноте. Но Куилл так и сделал. Он соскальзывал и скатывался вниз, надеясь встретить Фаррисса или Дона и взмолиться о помощи. Но их нигде не было видно. Небо усеивали птицы – какой-то скрытный и пугливый род, прилетавший домой лишь после заката. Они с такой скоростью стремились к берегу, что казалось, будто они хотят убиться о скалы все скопом. Три или четыре раза одна из них пролетала так близко от Куилла, что ему казалось, будто она в него врезалась – так громко шелестели в ушах птичьи крылья.

Куилл, столь же скрытно и пугливо, устремился в собственную нору – решил добраться до Нижней Хижины, спрятаться от луны, хоть всё, что он мог видеть во владениях Ночи, была лишь зубчатая металлическая поверхность моря, раскинувшегося далеко внизу. Всё остальное казалось чёрной массой пустоты. Он не мог даже разглядеть скалу, по которой спускался – посмотреть, что за выступы и зазубрины наносили ему столько ссадин, синяков и порезов.

Было безумием полагать, будто он сможет отыскать Нижнюю Хижину в темноте. Уже через несколько минут Куилл потерялся. Через час он так перенапряг мышцы рук, что ладони подпрыгивали, как лягушки; он улёгся плашмя на каком-то уступе, чувствуя, как они дёргаются и скребут по высохшему птичьему помёту, сведённые судорогой, и не веря, что это вообще его ладони. Он ничего не мог контролировать – ни руки, ни чего-то другое. Каким-то образом он превратился в Колдуна Куилла, одержимого демонами. Он даже ощущал этих демонов внутри – словно горящий в животе дёрн: Ярость, Ненависть, желание засунуть Коула Кейна в его собственный церковный колокол и колотить и колотить по нему лопатой, пока рот Кейна не лишится зубов, шотландка – тартана, а ничтожная обвислая рожа – самодовольства…