Умная и добрая к простым людям, уважительная и скромная.
Если бы несколько недель назад я задумался о том, чтобы когда-то жениться, был бы доволен, если бы моя будущая жена обладала хотя бы одним из этих качеств. Я уже смирился, что вся работа будет на мне, потому что моя жена будет слишком занята вышиванием или выбором изящных тканей вместо того, чтобы иметь дело с крестьянами.
Я хочу быть с ней. Эта мысль оседает во мне, и я больше не могу от нее избавиться. В последние дни она снова и снова приходила мне в голову, но я мог вытеснить ее, убедив себя, что Давина не из этих мест и, следовательно, не была бы принята в наших землях, в этой деревне.
Когда Давина оборачивается ко мне и улыбается, у меня на сердце становится так тепло, что я чуть не произношу эти слова вслух.
Я хочу быть с тобой, Ви.
С трудом проглатываю их и улыбаюсь в ответ. Я должен дать ей время. Она согласилась остаться. Это больше, чем я еще вчера смел надеяться.
Все остальное решится само собой.
Глава 19
Давина
Грета настаивает, чтобы Леандр провел ночь в другом месте. Я ожидала возражений с его стороны, но он закатывает глаза и быстро целует меня.
Без него я плохо сплю. Все еще слишком взволнованная после всего произошедшего. Эта новая, чуждая сила пульсирует во мне, но я могу держать ее под контролем. Она подчиняется моей воле, хотя я боялась, что будет иначе и что я закончу так же, как моя бабушка: запертая в темной тюрьме, где не буду ни для кого представлять опасности. Сейчас, ночью, сила пульсирует сильнее, словно что-то ищет. Я чувствую себя разбитой и ворочаюсь с бока на бок, пока Грета не ворчит, что мне, черт возьми, пора спать.
Утром я чувствую себя измученной. Я рада, что Грета не очень разговорчива и не обращает на меня внимания во время своей работы.
Даже при дневном свете ледяная сила покалывает мои вены, будто в них бегают тысячи муравьев, и я продолжаю растирать руки в надежде, что смогу изгнать раздражающее покалывание.
Только когда Леандр входит в дверь, моя сила успокаивается. Теперь не переставая покалывает у меня в животе, и каждый раз, когда я смотрю на рыцаря, становится хуже.
– Доброе утро, дамы, – приветствует он нас в хорошем на удивление настроении.
– Ты вообще слышал о стуке в дверь? – ворчит Грета, помешивая непонятный отвар в своем котле.
Леандр избегает спора пожатием плеч.
– Я сегодня похищаю твою гостью. Но к вечеру мы вернемся.
– Куда это вы направляетесь? – интересуется Грета, и я тоже навостряю уши, хотя мне совершенно все равно. Пока я могу проводить время с Леандром.
– В Браннвин, – отвечает Леандр. Грета тут же поднимает голову.
– Вы хотите в город?
Леандр кивает, нежно глядя на меня. На мне та же одежда, что и вчера, – идеально для поездки верхом. Он, напротив, одет в простую одежду: светлую рубашку, рукава которой закатал до локтей, и коричневые кожаные брюки. Кроме того, на его плече висит плащ из темного льна.
– Я должен послать королю сообщение и объяснить свое отсутствие. Если он лично объявится здесь, будет некрасиво.
– А зачем тебе Давина? – спрашивает Грета.
Мне хотелось запротестовать. Неважно, почему он хочет взять меня с собой. Пока я могу быть с ним, я счастлива.
– Она также должна послать кому-нибудь сообщение.
Я приподнимаю бровь при ответе Леандра.
– Твоя семья, – говорит он. – Знаю, ты не собираешься возвращаться во Фриску – и я ничего не имею против этого! – Он одаривает меня кривой усмешкой. – Но, пожалуйста, сообщи семье, что ты жива и с тобой все в порядке. Тебе не нужно объяснять им свое решение, если ты не хочешь, но не оставляй их в неведении. – Его взгляд затуманивается. – Я бы хотел, чтобы у меня осталась семья, которой я мог бы сообщить, что вернулся из битвы целым и невредимым. Что бы ни произошло между вами, пожалуйста, дай им знать, что ты жива.
Эйфория, которую я испытывала с тех пор, как он вошел, утихает, как и всегда, когда я думаю о своей семье. Оправившись от нападения на эскорт, я увидела бесконечные возможности, которые теперь открывались передо мной. Я смогла отклониться от намеченного пути. Смогла распахнуть дверь клетки и выйти на свободу. И мне было все равно, что подумает об этом моя семья.
Но теперь мое решение навсегда отвернуться от них пошатнулось. Леандр прав. Что бы ни случилось между нами: они моя семья. Где-то в глубине души они беспокоятся обо мне и могут задаваться вопросом, что со мной стало.
– Хорошо, – говорю я. – Я отправлю им сообщение, чтобы они знали, что со мной все в порядке. Но все остальное… – Я обнимаю себя обеими руками, но это не помогает. Меня охватывает дрожь. – Не у всех любящая семья, как у тебя, Леандр.
Он сдвигает брови. Я ясно вижу, что он хочет спросить подробности, и благодарна, что он этого не делает.
– Хорошо. Я не буду настаивать, чтобы ты поддерживала с ними связь, если ты этого не хочешь.
Он протягивает мне руку, и мне хочется вздохнуть, когда я, наконец, вновь касаюсь его. Будто сами собой наши пальцы переплетаются, и я наслаждаюсь теплом его кожи. Я останавливаюсь перед ним; носки моих сапог касаются его. Слегка тянусь к нему в надежде украсть поцелуй, но недвусмысленное покашливание Греты напоминает мне, что мы не одни.
– Я должна послать с вами Ханну в качестве компаньонки, – ворчит она.
Забавляясь, Леандр кривит рот.
– За кого ты меня принимаешь?
– После вчерашнего вечера? – отвечает старуха. – Я уж было подумала, что придется бежать за ведром холодной воды, чтобы разделить вас на танцевальной площадке. К счастью, земельцы избавили меня от хлопот.
Леандр закатывает глаза.
– Что ты опять говоришь! Не настолько мы плохи.
Взгляд Греты перемещается от Леандра ко мне и, наконец, к нашим рукам.
– Нет, конечно нет. Только вся деревня была свидетелем, как ты засунул ей язык в горло. – Она смотрит на меня. – Я расскажу тебе, как держать его подальше от себя, если он подойдет слишком близко.
Леандр вздыхает.
– Грета, пожалуйста, это…
– Тебе просто нужно очень быстро поднять колено и врезать ему туда, где действительно больно, – завершает она свое объяснение.
Мне приходится сдерживать смех, но взгляд на Леандра сообщает, что ему не до смеха.
– Ты считаешь, будто я – ходячая опасность для молодых женщин, – негодует он.
Грета скрещивает руки на груди, некоторое время молча глядя на него.
– Нет, это не про тебя. Ни здесь, в деревне, ни во время твоих походов. Торговцы много болтают, когда проезжают эти места, но твое имя никогда не упоминалось, когда они говорили о разврате рыцарей и самого короля. Я благодарю богов, что в тебе больше порядочности, чем у большей части войска.