Слово охотника - читать онлайн книгу. Автор: Анна Минаева cтр.№ 3

Рядом сидел лысый мужчина с разорванной ноздрёй и шрамами на лице. Такие обычно идут на большую дорогу с ножом и режут глотки тем, кто не делится с ними честно нажитым. Но в ярких зелёных глазах плясали смешинки, мигом сгоняя весь образ и позволяя видеть в этом человеке добрую душу.

Напротив «разбойника» расположилась единственная девушка в компании. Она смеялась и много пила, практически не пьянея. Гостья то и дело поправляла рассыпавшиеся по плечам каштановые волосы и бросала взгляды на барда, который пел о богине Сэлис и тех несчастных, коим она предписывала ужасную судьбу. В фиолетовых глазах отражалось такое понимание, что Фецилле даже стало жаль её. Отмахнувшись от этого чувства, женщина продолжила сверлить взглядом компанию брата.

Возле Леофа сидел юноша с пронзительно голубыми глазами. Разносчицы то и дело останавливались около него и улыбались, как последние идиотки. Неужели не видят, что он нездешний. Цвет кожи намного темнее, да и глаза раскосы. Нет он не алари, но их кровь, все же бежит в его венах. Он всё время поправлял тёмные каштановые волосы, которые издали казались чёрными и улыбался, как последний придурок.

Подпевая барду, за столом сидел худой парень с замусоленными чёрными волосами, собранными в хвост и обёрнутыми вокруг шеи. Он закрывал тёмно-серые глаза и качал головой в такт мелодии.

Напротив него расположился рыжеволосый юноша и неустанно пил. Тёмные, почти чёрные глаза перепрыгивали с поющего друга на барда и обратно. Толстые губы растягивались в улыбке. Но он молчал.

Фецилла ещё раз окинула компанию брата взглядом и пообещала сама себе, что откажет им в любой их просьбе и, если потребуется, применит силу, чтобы забрать брата.

Леоф никогда не разбирался в людях.

– Сыш, Рорик, а шо это за новые рожи? – мужик толкнул товарища локтем в бок.

Лицо его было усыпано оспинами и шрамами. Разорванная под рукой и грязная в нескольких местах рубаха говорила о том, что этот субъект не самое порядочное лицо Кэймора.

Рорик уплетал за обе щеки пирог с чем-то мясным, обильно приправленное специями. Ел и вспоминал слухи о таверне. Ведь поговаривают, что хозяйка наживается как раз на пойле, которое заказывают посетители после переперченной или пересоленной пищи.

– Тебе то какое дело? Пришёл пить – пей.

Мужик приложился к кружке, делая глоток, а потом вновь заговорил. На его лице осталась пенная дорожка усов.

– Посмотри какие нахальные рожи. И одеты хорошо. Может, того их?

Второй поднял глаза на объект обсуждения и хмыкнул:

– Одежду ты заметил, Фарз. А вот на оружие внимания не обратил.

Мужик почесал шею грязными ногтями и отметил про себя, что путники вооружены до зубов.

– Да ладно тебе, небось сынки благородные, а оружие для виду нацепили.

Рорик оторвался от кружки и вновь посмотрел на шумную компанию. Светловолосый мужчина заливался хохотом и хлопал по плечу лысого соседа. Рожа у соседа была такая зверская, что связываться с ним не хотелось.

– Я в этом не участвую.

Фарз презрительно скривился и встал из-за стола. На улице ждали люди, которых он позвал. Сегодня намечалась ночь, которая должна принести им много денег. А если денег у этих господ, странной наружности, не окажется, то возьмут одеждой и оружием.

Да и баба симпатичная, тоже пойдёт.

С этими мыслями мужик покинул таверну и свернул в подворотню. Там разило помоями и мочой. А в самом дальнем и тёмном углу, у стока вод, стояли люди в чёрных одеждах: на головах капюшоны, на поясе ножи.

– Я нашёл, – хрипло проговорил мужик, затем откашлялся и продолжил. – Их семеро. Хорошо одеты и уже пьяны. Никуда не торопятся, скорее всего, сняли комнату.

Получив короткий кивок в ответ, Фарз поспешил вернуться в корчму. Его спутник уже был мертвецки пьян и храпел на полу под лавкой, а над ним высилась хозяйка заведения.

– Спать или на улице, или плати за комнату! – Фецилла пнула пьяницу под рёбра носком туфли.

– Я заберу его, не гневись, хозяюшка, – залебезил мужик, поднимая Рорика, который лишь притворился спящим, с пыльного дощатого пола.

Фецилла славилась своим скверным характером и прекрасной памятью на лица. Те, кто попадал в её немилость больше не смели переступать порог самой известной и в то же время не самой дорогой таверны.

– Вон! – гаркнула женщина, – указывая на дверь.

Слава работала лучше вышибал, которые давно были уволены за ненадобностью.

Когда пьяного товарища вынесли из корчмы, гомон посетителей возобновился, а бард вновь ударил по струнам. В тряпице у его ног лежало несколько медных шурлей с изображением дерева и даже один серебряный оридан с вычеканенным всадником. Бард не заметил, кто из посетителей кинул ему фарлондскую деньгу, но был доволен. Ведь один серебряный оридан приравнивался к пяти серебряным шурлям. А это значит, что сегодня он обогатился.

В этот раз он медленно дёргал одну струну за другой, оглашая лирической мелодией зал с большим очагом. Но слова не звучали, будто не в силах был музыкант рассказать ту историю, к которой сочинил мелодию.

– Спой что-нибудь весёленькое, – гаркнул мужчина неприятной внешности и швырнул в барда медной монетой.

Его спутница, которая была младше в несколько раз, препохабненько засмеялась.

Человек с лютней проследил за полётом деньги и закончив свою мелодию, свернул тряпку, расстеленную у его ног.

– Фецилла, моя благодарность. Пусть Сэлис бережёт твою обитель.

С этими словами он вышел из таверны, захлопнув за собой дверь.

– А моя песня? – как рассвирепевший медведь завыл посетитель.

Но его прервал властный голос хозяйки заведения.

– Мы закрываемся. Тех, кто не оплатил комнату, прошу на выход.

– Почему так рано? – гаркнул кто-то из уже охмелевших посетителей.

Фецилла нашла взглядом говорившего:

– Потому что я так сказала.

Зал опустел быстро. Только два стола оказались заняты. Хозяйка прожгла взглядом спину Леофа и отправилась на кухню, закрывать чёрный ход, через который уходили девушки-разносчицы.

Дверь шаталась на ветру, скрипя давно несмазанными петлями. Плохое предчувствие прильнуло к женщине, как кошка, но та отмахнулась от него и заперла дверь на щеколду.

А в следующее мгновение к её шее приставили лезвие кинжала и зашептали на ухо:

– Тихо. Мы ничего не имеем против тебя и твоей таверны. Если не будешь рыпаться – не тронем. Поняла?

Фецилла кивнула головой. А разбойник ударил её рукоятью ножа в затылок. Женщина кулем осела на пол и затихла.

– Живая хоть? – вопросил голос. – Если прибил, худо нам будет.