История иудаизма - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гудман cтр.№ 136

В свете всех этих волнений неудивительно, что в первой половине XVIII века в общинах всей Европы то и дело сыпались обвинения в симпатиях к саббатианству. В 1715 году в Лондоне хахам (главный раввин испано-португальской синагоги) Давид Ньето опубликовал труд, где в резких выражениях обвинял в саббатианстве своего современника Нехемью Хайона, чье лурианское по сути учение о ликах Божества получило одобрение хахама в Амстердаме, но подверглось критике со стороны ашкеназского раввина города. Еще более рьяно преследовал саббатианскую ересь Моше Хагиз, сам крупный каббалист и сторонник авторитета раввинов. Между 1713 и 1715 годами Хагиз, как и Ньето, нападал на Нехемью Хайона; в 1720-х участвовал в активной полемике против Йонатана Эйбешюца, а в 1730-х — против Моше-Хаима Луццато [48].

В случае с Луццато Хагиз, можно сказать, добился своего. Луццато, замечательный мистик и поэт, в возрасте двадцати лет испытал откровение, в котором ему явился магид (подобное случалось и с другими, например с Йосефом Каро). Среди учеников Луццато был Моше Давид Валле, считавший себя Мессией — сыном Давида (Шабтай Цви был, по его мнению, Мессией — сыном Иосифа). Сам Луццато считал себя воплощением Моисея, а его брак, заключенный в 1731 году, должен был символизировать союз мужского и женского начал в божественном мире — первый шаг на пути к избавлению. Таким образом, Хагиз имел некоторые основания заподозрить Луццато в саббатианстве, и в 1735 году венецианские раввины вынудили Моше-Хаима переселиться в Амстердам, а его книги сожгли. Венецианский суд запретил Луццато писать каббалистические труды, и тогда он написал в Амстердаме одну из самых важных работ по еврейской этике за всю историю иудаизма — «Месилат йешарим» («Путь праведных»), где описал тропу нравственного восхождения, по которой должен идти человек, пока не достигнет святости:

Свидетельством силы нравственных прозрений Луццато является то, что, несмотря на обоснованные подозрения в симпатиях к саббатианству, даже два века спустя в литовских ешивах движения Мусар, делавшего акцент на обучении этике (см. главу 19), труды Луццато входили в перечень обязательного чтения [49].

Не столь ясно, были ли в равной степени обоснованными нападки Хагиза на Эйбешюца. Йонатан Эйбешюц из Кракова прославился своими познаниями в Талмуде. Он возглавлял ешивы в Праге, Меце и Альтоне (ныне район Гамбурга) и получил широкое признание как автор комментариев к ѓалахическим сводам, однако в его каббалистических занятиях современники усматривали склонность к саббатианству. Главным оппонентом Эйбешюца был не Хагиз, а амстердамский раввин Яаков Эмден, сын того самого раввина ашкеназской общины Амстердама, который несколько ранее нападал на Нехемью Хайона. В 1751 году Эмден обвинил Эйбешюца в том, что тот является тайным последователем Шабтая Цви, доказательством чего должны были служить амулеты с написанными Эйбешюцем саббатианскими формулами. Обвинение привлекло внимание светских властей, в том числе короля Дании; в споры оказалось вовлечено множество раввинов, выступавших на той или другой стороне. В 1753 году польский Ваад четырех земель вынес постановление в пользу Эйбешюца; его ѓалахические труды используются и поныне, несмотря на все подозрения современных историков в том, что обвинения Эмдена могли иметь под собой основания [50].

После бури, вызванной Шабтаем Цви, еврейская жизнь уже не могла остаться прежней, но постепенно страсти утихли, по мере того как самопровозглашенные мессии приходили и уходили. Самым прочным наследием той поры стало проникновение языка лурианской каббалы в общепринятую литургию. Это, в свою очередь, повлияло на самое долговечное из движений, зародившихся в начале Нового времени, — хасидизм.

В конце XVIII века Соломон Маймон — польский еврей, оставивший иудаизм и ставший в Берлине философом-идеалистом и последователем Иммануила Канта, — скептически описывал субботний обед, на котором присутствовал несколькими десятилетиями ранее, еще юношей, при «дворе» Дова-Бера из Межерича, известного как Великий Магид (это было в начале 1770-х годов, незадолго до смерти последнего):