— Женат, дети есть?
Стремительный взгляд на Интену — и я внутренне возликовала. Так вот почему он пришел, к тому же так быстро! Не ради меня, не ради моего приказа. Интена — вот, кто был ключом. Замечательно! И раз сама Интена заговорила со мной о нем, он ей тоже был небезразличен.
— Никак нет.
— А хотел бы?
— Желаете сосватать, Ваша светлость? — тонкие губы искривляются, и на меня смотрят насмешливые глаза, но секунда — и мужчина меняет выражение лица на нейтральное. — Так я невыгодный жених. В ходах, безземельный, калека… За меня и по Вашему приказу никто не пойдет.
— За Вас пойдет любая, у кого есть глаза и сердце, — отчеканила я. — Что до остального — это дело наживное. Было бы желание, а возможности всегда найдутся.
— Боюсь, мои возможности невелики. Сами видите, — переступив с ноги на ногу, продемонстрировал он.
Хм, учитывая рассказ Интены, речь шла о ноге, но судя по тому, что я теперь видела, бывшего старшего еще и отметелили после ослушания. Потому что хромота явно была следствием кривого срастания костей.
Не то чтобы я очень разбиралась в медицине, нет. Врачом при прошлой жизни не была, а вот на медсестру выучилась уже в зрелом возрасте, благодаря свекру. Было это, правда, так давно, что моих знаний в этой области, осталось, пожалуй, мизерно мало. Тем более что по специальности я отработала всего полтора года. А так я сварщик, строитель, уборщица… Кто угодно, но только не врач (кем мне только не приходилось работать. И швец, и жнец, и в дуду игрец). И лишь с сорока пяти лет — предприниматель. Стала им буквально спустя три месяца после того, как в СССР приняли закон о кооперативах.
Да и будем откровенны, если бы не свекор, земля ему пухом, все могло сложиться совсем иначе. Он помог, подготовил, направил… И до самой смерти был опорой.
— Полагаю, Ваш опыт и ум остались при Вас. А там, даст Священная Пара, и я смогу помочь, пусть не в полной мере, но хоть частично, — специально сказала это, подтвердив то, что имею дар.
И смотрела на него прямо.
Мужик-то совсем не глупый. Понятно, что раньше он меня воспринимал как молоденького неоперившегося птенца, которого не стоило принимать в расчет. Да и сейчас стояла перед ним разукрашенная герцогиня, вынужденная в собственном замке приходить инкогнито, да еще в таком виде! Такая себе рекомендация…
Но на войне все средства хороши, а этот явно о боевых действиях не понаслышке знает. И хитрость — одно из средств, способствующих выживанию.
Взгляд мужчины изменился. На меня смотрели уже не снисходительно, а заинтересованно.
— Так как, Аррияш Тарейский, желание есть? — я не дала ему разорвать зрительный контакт, и отчасти даже надавила своим тяжелым взглядом.
Он у меня всегда такой был. А то, что тело не мое — мелочи. К тому же я решила отбросить сомнения и говорить прямо. С ним точно не стоило юлить.
Молчит. Смотрит недоверчиво, ждет продолжения.
— Легкой жизни не обещаю. Наоборот, во многом будет трудно. Но за верную службу награжу, не обижу. Слово герцогини Дарремской.
— Службу? И как должен служить калека?
— Верой и правдой служить должен, — не стушевалась я. — Наставлять подчиненных, быть защитой и опорой нанимателю и отцом своим солдатам.
И тут я поняла, что попала не в бровь, а в глаз. Вздрогнул, посмотрел неверяще. Неужели думал, что и я такой же самодур, как мой муж? Который раскидывается людьми, словно у него в подчинении все королевство?
— Неповиновения не потерплю, однако и приказов отдавать в том, чего не понимаю — не стану. Все можно и нужно обговаривать. Я дам тебе такое право.
— И смиренно примете возражения от простого человека?
— От старшего своей охраны — приму. Аргументированные. Самодурства не потерплю.
— Ваша светлость! — вспыхнул мужчина.
Ну хоть какое-то проявление эмоций! А значит, попалась рыбка на крючок, осталось только подцепить и выудить.
— Два золотых в вехиман, — продолжила между тем соблазнять. — Одежда, еда — за мой счет.
Дороговато, учитывая, что герцог платит своему один золотой, дает униформу (состоит из комплекта парадной и двух комплектов для ежедневной носки) и кормит, но повседневную одежду для тех же увольнительных его старший покупает за свой счет и о земле не помышляет. Эту информацию мне собрали сироты и Интена.
Слово «мой» я подчеркнула, давая понять, что служить он будет только мне и никак иначе.
— Если согласишься и будешь верно служить, выделю землю под строительство своего дома, — добила вояку.
Возникла пауза, заполненная лишь шумным дыханием мужчины. Я не добавила более ничего, просто ждала.
И оказалась несколько обескуражена тем, что сделал Аррияш (мне бы хватило простого согласия, закрепленного клятвой). Но то мне. А вот в нынешних обстоятельствах мужчина сделал все правильно.
Он опустился на здоровое колено, не особо грузно, но и не плавно, склонил голову и произнес:
— Я, Аррияш Тарейский, клянусь, что буду хорошо и верно служить Ее светлости герцогине Анастейзи Дарремской, герцогине Моррисон, и буду поступать со всеми людьми правильно, согласно законам и традициям нашего королевства, без страха и личного расположения, привязанности или недоброжелательности. Да поможет мне Священная Пара.
— Да поможет Священная Пара, — произнесла я прежде, чем успела подумать. — Я принимаю твою клятву, поднимись.
И тут между мной и Аррияшем вспыхнул зеленый огонек и тут же пропал.
— Благословление Священной Пары… — сипло выдохнул мужчина. — Приказывайте, Ваша светлость.
И улыбнулся широко и счастливо!
Назад мы возвращались перебежками, а я — еще и облегченной на три золотых. Два — задаток Аррияшу, один — на сборы и вербовку солдат. В этом плане я полностью положилась на вояку. Заодно и проверю, как справится.
Также мы условились, что он вернется в замок через две вехи вместе с теми, кого наймет, для дальнейшей инструкции, а также для осмотра того, что должен будет охранять. И кого, естественно. Понятно, что у королевской охраны будут свои планы по транспортировке герцогини, и в чем-то ему придется подчиняться королевскому старшему. Но свои уши и глаза — это уже отлично. Вряд ли этой самой королевской охране дали распоряжение охранять меня и на герцогских землях Моррисон. Скорее всего, ограничатся доставкой.
Мы проделали полпути, когда навстречу выбежал запыхавшийся мальчишка, один из моих подопечных, и врезался в Интену.
— Там… эта… Там спешить надоть!
— Герцог? — спросила я.
Ребенок отрицательно покачал головой. Рудик — вспомнила я его имя.
— Гости?
Такой же жест. Ну и кто тогда?