Искупление - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Левин cтр.№ 29

Уже в Риме мы вновь повстречали занятное семейство. Их старичок гордо сообщил нашему деду, что неожиданно для всех вывез в боковом кармане пиджачка пару тысяч четвертаками и червонцами. Он так достал таможенников предложениями своих услуг, что те даже формально не стали досматривать ни чемоданы чудаковатого старичка, ни его самого.

Невольную контрабанду обнаружили только в Венской гостинице, перед отходом ко сну. Оказалось, что это накопленные по-немногу, за много-много лет стариковские пенсионные накопления, снятые со сберкнижки и благополучно забытые в пылу тренировочных заплывов. Австрийские банки, к счастью, еще меняли советскую валюту по какому-то невероятному курсу, кажется рубль за шиллинг, раз в десять ниже чем советские официальные туристы в Дунава Банке. Ну да и то слава Богу.

К утру просмотренный багаж оказался сложенным за незримой чертой границы, а эммигранты вновь расселись по креслам, стульчикам и раскладушкам. Снова завязались разговоры, рассказы о великих прорывателях границы… Особенно запомнился один…

Из южного города собирался уезжать деловой кооператор, ушлый, тертый от природы и благотворного влияния окружающей соцдействительности. Начинал сей деятель со строительного техникума, мечтал о великих стройках, но проработав пару лет прорабом поумерил пыл и нашел более достойное применению молодому задору. В общем к рукам кое-что прилипало.

Перестройку сей герой встретил на ура, мгновенно соорентировавшись записался в её прорабы, открыл кооперативчик, но взглянув лишь однажды ненароком в серо-оловянные глаза сотрудников компетентных органов понял, что пришла пора срочно линять. Неудивительно! Стоит только представить огромный, нависший над тобой орган с проницательными оловяными глазами и в форменной фуражке… Чертовщина конечно, хотя с другой стороны — официально узаконенный идиотизм, но видать беднягу до смерти напугало сие страшное видение.

Деньги у прораба водились и не малые. Но кому они там нужны, советские-то? Переводить в доллары и везти с собой зелененькие — очень опасно, хоть прямо заказывай у КГБ охрану. Но не мышам же оставлять нажитое! Решил страдалец прикупить камушки на вывоз. Вопрос — как их вытащить из страны? Если таможня застукает с подобным грузом, то романтическое путешествие в глубину сибирских руд или на лесоповал стопроцентно гарантировано.

За соотвествующее вознаграждение кооператор нанял ушлого, но прозябающего до поры до времени на инженерной зарплате физика-теоретика. Тот подошёл к решению поставленной задачи творчески, как Ландау с Лифшицем учили, прежде всего определил краевые условия — Родные пределы, параметры и константы — милиция довольно глупа, но натаскана и своего постарается не упустить. Ассимптотику — клиента наверняка ведут, но до времени отпускают на вольной веревочке, давая возможность поднакопить жирка, заполучить камушки, а тогда уже повязать тепленького. Решение напрашивалось одно, самому сделать первый ход, навязать врагу собственную тактику и стратегию с матом в эндшпиле.

— Дурак! Нужен настоящий, проверенный, идеологически выдержанный дурак. — Возопил теоретик хлопнув себя кулаком по лбу на манер ньютонового яблочка. — Нам нужен подходящий дурак, нетривиальный, принципиальный и вмеру мужественный. Желательно с партбилетом и уж совсем хорошо бы заиметь своего, из евреев.

Сказано — сделано. Кооператор план одобрил и выплатил аванс, остаток отдал единственному посвященному в суть дела человеку, братишке. Невыездному по неким личным соображениям. Тот обязался выплатить автору плана остаток гонорара только в случае полного успеха.

Всё прошло как по маслу. Дурак свое дело сделал наилучшим образом. В ОВИРЕ проблем не возникло, все документы подписывал сам старшой начальник, скромно затеняя блестящие от радостного охотничьего азарта глазенки ресницами. Все штампики поставил, подписал. До скорого, говорит, свидания уважаемый гражданин. Дальше как водится у евреев — билеты, багаж, валюта, аэропорт, досмотр…

В таможне его уже ждали, разве что плакатик кумачовый приветственный не вывесили. Все действующие официальные лица оказались в сборе и развернули действие по заранее намеченному сценарию. Благодаря дураку органы наперед четко знали, что, где, когда и в чем повезёт беглец.

Дураку, естественно совершенно случайно, позволили услышать страшную тайну, нечто такое, что всю ночь бедный промучался без сна в потной скомканной постели. Выходил, бедолага, в пижаме и тапочках на балкон, мусолил папироски, кряхтел, пыхтел, решал вечный россейский вопрос Стучать иль не стучать?. Думал, между прочим и о том, что со стороны эти его метания очень напоминают мучительные раздумия кинематографических героев и полны драматизма. Возможно в будущем поставят об этой ночке фильм. Для воспитания на патриотическом примере неразумной молодежи. Вроде Семнадцати мгновений. Отличный жизненный патриотический матерьяльчик, со вступительным словом чекисткого, усталого начальника.

На утро вместо работы дурачок побежал стучать. Там его, естественно, приветили, обласкали и похвалили. Назвали истинным патриотом и партийцем. Так растрогали, что аж слезы покатились чистыми ручейками по плохо выбритым от волнения щечкам. Докладывал дурашка прерывающимся голоском, сбиваясь:

— Всю ночь не спал… рассвета дождаться не мог. С утра — сразу к вам.

— Не надо так волноваться, дорогой ты наш, настоящий советский человек. — Подоброму басил в ответ начальник. — Позвонил бы, и спатки, со спокойной совестью. Вот и на работу не пошел… Ну этот вопрос мы сейчас решим, не волнуйся. Ты где говоришь работаешь?

Начальство выслушало, подцепило рукой телефонную трубку, набрало номер.

— Тихонович? Это Васильев беспокоит… Да, родной, именно тот. Нет, нет, по пустякам не звоню… Хорошо, что сразу не узнал… Богатым буду.. — Заговорщицки помигнул дурачку.

— Тут такое дело… Сейчас у нас твой работник находится… Знаешь такого? Что? Работал? Увольнять собрался? Прохиндей… лодырь… пьяница… из партии гнать? Гора компромата… Почему звоню? — Игриво помахивая трубкой, начальство между делом ставило в известность о содержании разговора несчастного стукача. Барину смешно до слез, а тому всё становилось более и более неуютно, холодно, мокро, липко по телу… под бельишком… в паху… под мышками… Вдруг дико захотелось вернуться во вчера, забыть всё ненароком услышанное, нырнуть в теплую постельку и рвануть с утречка на опостылевшую работу. Впрочем, разговор наконец принял совершенно иную, благоприятную тональность.

— Увольнять! — Заорал, от шеи к лысине заливаясь жарким багрянцем, чекист. — Я тебе уволю! Не позволю обижать хорошего, настоящего советского человека и патриота. Не дам! Для того и стоят органы!

Трубка вновь отчаянно забубнила, заскулила, неразбочиво затявкала.

— Что? Что? Ах спутал, маленько! Фамилия распростараненная… О, передовик… Идейно выдержанный… Ударник… Повысить собрался… Это дело другое. Вот и выставь ему сегодня восьмерочку, да тихо, без шума. Твой человек сегодня у меня поработает… Понятно? Прекрасно… Физкультпривет жене.

— Вот как все хорошо уладилось. — Сообщил потирая сухонькие ладошки начальник мокрому словно мышь новобранцу тихушного фронта. — Вот тебе друг-ситный телефончик, запиши, а еще лучше — запомни. Бегать сюда больше не следует. Чуть, что не нашенское увидишь, услышишь, прочитаешь — немедленно звони. Ну, а мы всегда поддержим, поможем, для того и поставлены товарищем Феликсом Эдмундовичем Дзержинским. Так с тех пор и стоим на страже страны.