Заслужить смерть - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Булгакова cтр.№ 22

— Как рука? — размешивая мед, спросил шаман. — Болит? Кончики пальцев чувствуешь? Покалывание? Онемение?

Я рассказывала, отвечала на уточняющие вопросы и послушно протянула руку, когда было велено. То, что и его левая рука оказалась перевязана, долгое время вызывало лишь смутное беспокойство. Я была уверена, что повязка у шамана появилась не на ровном месте, что это как-то связано со мной. Память подсказала ответ, когда мужчина отошел к печи и, к счастью, не мог видеть выражения моего лица.

Учителя говорили, что некоторые шаманы, молодые, неопытные, тратят не только магическую, но и жизненную энергию, излечивая недуги. Εсли этот колдун из таких, то домашней работой я точно не отделаюсь, а сбежать отсюда будет еще посложней, чем из подвалов Старума!

Сердце тревожно забилось, ладони противно вспотели.

— А ты давно шаман? — прозвучало робко, вопрос наверняка показался хозяину если не глупым, то неуместным, но другая формулировка не придумывалась.

— Давно, — умостив одну глубокую белую тарелку в сгибе локтя, шаман взял вторую здоровой рукой. — Учился долго, восемь лет без малого, и уже десять лет работаю сам.

Он поставил передо мной тыквенную кашу:

— Если ты о своей руке переживаешь, то не стоит. Я знаю, что делаю.

Я кивнула, изобразила улыбку и поскорей опустила глаза в тарелку. Вот теперь стало по — настоящему страшно. Εсли опытный шаман заплатил за мое исцеление жизненной силой, то он не выпустит из когтей мэдлэгч! Не выпустит!

Ела медленно. Горячая каша помогала мне держать себя в руках и не стучать зубами о ложку от страха. Не могло же мне так не повезти! Он не кажется злым. Пусть магия заблокирована, пусть я не чувствую, что движет им, но… Οн ведь добр ко мне, вежлив. Это, конечно, может быть искусной игрой, влиянием на эмоции, но… Может, я надумала лишнее?

— Не могла не заметить твою повязку, — тихо, боясь лишний раз поднять глаза на шамана, сказала я.

— Порезался, — спокойный ответ, будто подобное было в порядке вещей. — Ничего страшного.

— Я могу помочь перевязать. Одной рукой это неудобно делать, — глядя, как он размешивает озерцо расплавившегося масла, пробормотала я.

— Это будет очень кстати. Спасибо за предложение, Алима.

Мужской голос прозвучал мягко, особенно подкупало то, что шаман часто называл меня по имени. Смешно сказать, но теперь это казалось удивительно важным. Оттого еще сильней хотелось поддаться чарам голоса, его красоте. Я всем сердцем надеялась, что не увижу порез на ладони шамана. Такие остаются после ритуалов, а без ритуала невозможно пролить кровь и отдать жизненную силу заклинанию.

— Я не могу сейчас залечить порез магией. Резерв почти пуст, я много чаровал в последние дни, — прежним доброжелательным тоном продолжал шаман, ошеломивший меня таким признанием.

Он сказал чужачке, о которой ничего не знает, что ослаблен. Зачем? Вряд ли это правда, скорей, выдумка. Проверить я не могу — моя магия заблокирована. Он хочет посмотреть, что я стану делать? Попробую ли сбежать?

— Я прилягу на часок, нужно восстановиться.

Точно проверка. Но чего он добивается?

Шаман забрал пустые тарелки, отнес их в уже знакомую бадью с водой.

— Давай сделаем тебе свежую примочку, — он взял бутылку с лекарством и, проверив, плотно ли сидит пробка, потряс. — Ах да, чуть не забыл. Микстуру тебе тоже нужно выпить.

Стоя рядом с кухонным столом, я следила за шаманом, обертывающим мою руку полотенцами. Сладкая микстура от простуды затмила вкус тыквенной каши, примочка интересно пахла, прохлада приносила облегчение. Я старалась думать только об этом, иначе не смогла бы сохранить видимость спокойствия.

Порез, подтверждая опасения, был у шамана на ладони. Ровный, никаких рваных краев, никаких следов того, что шаман примерялся, сомневался. Одно уверенное движение ритуальным кинжалом. Росчерк, привязавший меня к этому человеку. Росчерк, захлопнувший капкан.

Шаман, наигранно улыбчивый и мнимо доброжелательный, ушел в дальнюю комнату и почти сразу вернулся.

— Думаю, ты выспалась, а ходить по дому не станешь, чтобы не шуметь. У меня есть книги на каганатском. Может, тебе они помогут отдохнуть, — он протянул мне красиво оформленный том пьес Чэнья, автора, прославившегося своими трогательными историями о любви.

Боже, умоляю, пусть все пугающие наблюдения окажутся глупостями! Как же хочется, что бы этот милый обходительный молодой мужчина в самом деле был хорошим человеком. Плохих в моей жизни достаточно, пусть он станет исключением! Пожалуйста, Боже, пусть будет так!

Запрятавшись в выделенной мне комнате, ласково гладила переплет, дышала ароматом страниц. Эти пьесы я знала очень хорошо. Многие из них ставили в школьном театре, в каждой из постановок я участвовала и до сих пор могла на память продекламировать свои роли. Поэтому так и не открыла том. Книга об историях влюбленных, как и поведение шамана вообще, натолкнула на другие, невеселые размышления.

Если шаман действительно был таким хорошим человеком, которым хотел казаться, то почему он при всей своей внешней привлекательности и высоком общественном положении одинок? Шаман, как и мэдлэгч, завидный жених. Почему же у взрослого мужчины, которому на вид без малого тридцать, ни жены, ни детей? Что так отвратило от него девушек? Какие деяния и дурная слава оказались сильней мечты о безбедной жизни в почете?

Вывод напрашивался сам собой: шаман вводил меня в заблуждение, усыплял бдительность, влиял на эмоции, вызывая расположение к себе. Вся эта доброта и благожелательность — вывеска, созданная только для обмана. Ничего не подозревающую мэдлэгч можно подлечить, подкормить. Она привяжется к спасителю, которому такую наивную дурочку будет проще использовать.

Не для того я от Старума и Фейольда убегала, что бы стать ингредиентом шаманского зелья!

Нужно поскорей отсюда выбираться. Пока шаман не понял, что, как бы он ни старался, о доверии с моей стороны не может быть и речи. Пока Фейольд, если это, конечно, правда, заперт вместе с подельниками.

О том, что маг оставит меня в покое, не приходилось и мечтать. Непонятно откуда взявшиеся обвинения в том, что именно я виновата в смерти его сестры, и угрозы Фейольда подкреплялись его знаменитой мстительностью. Такой не отступится, будет добиваться своего. Метка, плата мне за унижение, хоть и перестала болеть, подсказывала, что маг где-то близко, не дальше Пупа.

Чем больше я думала о преследователях, тем меньше верила в рассказанную мне вчера байку. Фейольд наверняка влиял на эмоции селян, расположил к себе. У людей нет оснований сомневаться в словах человека со значком стражника, так что вряд ли Вольных орлов повязали. Кроме того, это в своих владениях шаман защищен, но уже в Пупе он не в безопасности. Бандиты вполне могли подловить шамана за границами его земель и либо подкупить, либо угрозами склонить на свою сторону.