История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 176

Присланный опять на следующий день Бежан объявил, что Аббас-Мирза предлагает Реуту потребное число подвод для поднятия тяжестей, обещает снабдить наши войска провиантом, дать в проводники одного из своих ханов и обеспечить им путь отступления.

– Все прочие начальники, – говорил Бежан, – давно уже исполнили предписание Ермолова, и вследствие этого Шемаха, Куба и Нуха оставлены русскими войсками.

На это Реут отвечал, что хотя персияне заняли все эти пункты и он имеет предписание главнокомандующего очистить Карабаг, но с тех пор обстоятельства могли измениться, и для очищения Шуши ему необходимо вторичное приказание. Реут просил Аббас-Мирзу разрешить ему отправить своего посланного в Тифлис.

Персидский принц отвечал, что подчиненный обязан исполнить волю своего начальника по первому приказанию, и потому он не соглашается на отправление посланного в Тифлис, тем более что будто бы русские войска оставили все мусульманские провинции; что помощи ниоткуда гарнизону не будет по случаю войны России с Турциею и всеобщего возмущения в Грузии.

Реут прекратил переговоры, распределил оборону фасов между штаб-офицерами, а сам принял общее командование. «Господа офицеры, – писал он в приказе ^[866], – состоящие на порученных им постах, должны твердо защищать оные без отступления. Ротным и фасным командирам назначить на стены людей цельно стреляющих, а в резерве иметь сильных и мужественных, более способных к действию штыками. Засим остаюсь совершенно уверенным, что всякий из моих сотоварищей по долгу присяги, чести, преданности к государю и любви к отечеству, неизменно будет исполнять свою обязанность, не щадя себя до последней капли крови, имея в виду непременным правилом победить или умереть и тем потщиться приобресть бессмертную славу. В деле формальном нужно сколько можно хладнокровия, потому о соблюдении оного особенно всех прошу и подтверждаю притом, чтобы без необходимости сикурсу из резерва не требовать».

Между тем 8 августа неприятель приступил к заложению новой батареи на шесть орудий на высоте, известной под именем Дав-Талап. Открытое вслед за тем бомбардирование как с этой, так и с других батарей не дало персиянам никаких результатов, и тогда Аббас-Мирза просил Реута прислать к нему в лагерь штаб-офицера для некоторых важных объяснений. Реут назначил майора Клюки фон Клугенау. Встреченный с большим почетом, посланный с переводчиком, капитаном Мурачевым, был введен в палатку Аббас-Мирзы.

– Я потерял всякое терпение, – начал персидский принц, – быть более снисходительным к вам и жителям города. Войска мои неотступно требуют штурма, но я, уважая вас и не желая напрасного кровопролития, по сие время ждал, полагая, что вы образумитесь и примете мои предложения. Неужели вы думаете, что я пришел сюда с войсками только для одной Шуши? У меня еще много дела впереди, ибо предваряю вас, что ежели соглашусь заключить мир, то не иначе, как на берегах Москвы.

Клюки фон Клугенау выслушал эту речь с едва сдерживаемою улыбкою, которая не скрылась от Аббас-Мирзы.

– Вы не верите мне, – продолжал принц, – но я честью уверяю вас, что вы напрасно надеетесь на помощь; вы, верно, не знаете, что государь ваш ведет междоусобную войну со своим старшим братом, следовательно, ему теперь не до Кавказа, а Ермолов давно уже оставил Тифлис.

Клугенау отвечал, что он не имеет никаких приказаний относительно сдачи крепости и что для получения вторичного предписания Ермолова всего удобнее послать в Тифлис, на что потребуется не более 10 дней.

– Ваше высочество, – говорил Клугенау, – обвиняете полковника Реута в упрямстве и неисполнении приказания начальства, но вы, без сомнения, знаете наши обычаи, а также в чем заключается честь и долг каждого воина к своему государю и отечеству; поэтому я уверен, что только одни вы можете отдать нам должную справедливость; все прочие, окружающие вас, не рассуждают о будущем, – они только жаждут грабежа. По словам вашего высочества, Карабаг есть достояние ваших предков, отнятое будто бы от вас русскими несправедливо; но неужели вы хотите ознаменовать первое ваше завоевание кровопролитием и истреблением ваших будущих подданных, которые ни в чем не виноваты? Имея сорокатысячную армию, ваше высочество, конечно, можете взять Шушу; наш малочисленный гарнизон, всего из 1500 штыков, с двумя орудиями, ослабленный трудами и недостатками всякого рода, недолго может сопротивляться; но эти 1500 штыков, защищая свою честь и семейства, не дешево вам достанутся, и, вместо богатого населенного города, вы найдете одни развалины и войдете в него по трупам ваших подданных. И все это через подстрекательство неблагонамеренных людей, желающих только обогатиться грабежами, тогда как через несколько дней вы займете крепость без всякой потери, ибо, ежели удержание Карабага не входит в соображение Ермолова, то он, наверное, согласится на предлагаемые вами честные условия.

– Я сделал все, что мог, – отвечал Аббас-Мирза, – и едва ли в состоянии буду удержать мой народ от желания немедленно штурмовать крепость. В Тифлис же посылать вам незачем, ибо я уже сказал, что русских там нет.

Оканчивая аудиенцию, персидский принц прибавил, что за будущее отвечать он не будет и всю ответственность слагает на полковника Реута ^[867]. На следующий день в персидском лагере было значительное передвижение войск, производилась усиленная работа над возведением батарей, и лазутчики сообщили, что приступлено к подземным работам и что персияне готовятся к штурму. И действительно, в одну из ночей замечено было приближение неприятеля, но лишь только местность осветилась зажженными нефтяными тряпками, выброшенными осажденными, как персияне бросились бежать, провожаемые картечными и ружейными выстрелами.

С такими войсками трудно было овладеть крепостью, и Аббас-Мирза вновь просил прислать к нему Клюки фон Клугенау.

– Ну что, одумался ли ваш полковник? – спрашивал принц. – Кажется, уж пора?

– К сожалению, – отвечал Клугенау, – относительно очищения крепости я не имею никаких наставлений и знаю только, что первое условие к окончанию этого дела – отправить к Ермолову штаб-офицера за приказаниями, а до получения его заключить перемирие.

– Из личного моего уважения к вам, – сказал Аббас-Мирза, несколько подумав, – я предоставляю вам самим составить условия перемирия, и я их утвержу, но с тем, чтобы вы же и отправились к генералу Ермолову.

До возвращения посланного было постановлено не предпринимать никаких военных действий, и в залог этого полковник Реут отправил в персидский лагерь исправлявшего должность карабагского коменданта майора Чиляева и капитана 42-го егерского полка Шевелева. Оба они должны были оставаться там только до возвращения посланного в Тифлис майора Клюки фон Клугенау. Взамен Чиляева и Шевелева, полковник Реут не требовал никого из персиян, так как не желал иметь в крепости такого человека, который бы присутствием своим мог оказывать влияние на жителей, и без того волновавшихся и приходивших в уныние.