История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 110

Желая оставаться обладателями церковных имений и лишь в прежней зависимости от Синода, духовенство волновало народ: архиереи действовали на князей, а священники на чернь ^[528]. Они воспользовались двумя ошибками правительства и представили имеретинам распоряжения его в самом невыгодном свете.

Не ознакомив предварительно население с пользою преобразований, экзарх Грузии, архиепископ Феофилакт, наложил денежную подать, которая была странна для народа, а для некоторых и отяготительна, потому что превышала их доходы с тех же имений ^[529]. Описание церковных имуществ должно было ограничиться одними казенными имениями, а Феофилакт приказал произвести описание и в имениях помещичьих ^[530]. Эта последняя мера подала повод к различного рода толкам и всеобщему неудовольствию. Имеретины полагали и были убеждены, что после переписи духовенство и дворяне лишатся принадлежащих им от имений выгод, а жители будут не в состоянии платить налагаемой на них церковной подати, что церкви останутся без доходов и что начнутся рекрутские наборы ^[531].

Спустя не более двух дней после начала описания имений первейшие князья обратились к правителю в Имеретин генерал-майору Курнатовскому с просьбою о дозволении им объясниться с преосвященным Феофилактом и узнать от него, с какою целью приступлено к описанию имений. Курнатовский отказал, и тогда в День Петра и Павла жители Шаропанского и Кутаисского округов подали ему прошение, в котором писали, что не могут принять учреждения о преобразовании духовенства. «За сим учреждением, – писали просители ^[532], – во многие века кровью приобретенные, от царей в награду заслуг пожалованные, купленные и наследственные крестьяне, имения движимые и недвижимые, по бедному состоянию нашему украшенные образа и кресты от Рождества Христова и доныне, выйдут из нашего ведения: несколько церквей упразднится и многое число престарелых и юных мужского и женского пола останутся без прославления всевышнего Создателя и молитвы; также исторгнуты будут от нас воспитанные нами священники, приносящие ев. жертву о здравии и спасении душ наших, а затем последует теперь же и горше того».

Имеретины просили Курнатовского исходатайствовать высочайшее повеление, чтобы не была поколеблена вера их, «от распятия Христа доныне удержавшаяся»; чтобы предоставить им самим заботиться о благолепии церквей и спасении душ. Говоря, что под властью магометан хотя они перенесли многие телесные мучения, но что турки никогда не касались их дел духовных, имеретины писали, что если государь не уважит их просьбы, «то как угодно поступить с нами: или велите бросить в воду, или же истребить всех, так как за веру с радостью готовы понести всякую скорбь от сего учреждения. Впрочем, нашему государю посвящаем тело свое до последней капли крови, кроме души».

Итак, чисто гражданский вопрос переходил на почву религиозного, на защиту религии. В глазах народа грубого и невежественного, не имевшего никакого понятия об общественном благоустройстве, посягательство на преобразование церковных имений было равносильно с посягательством на изменение религии. Последнее всегда и везде вызывало упорное сопротивление, и борьба за религию была самою ожесточенною и упорною. Имеретины готовились к этой борьбе и во многих местах решились не допускать к себе русских чиновников, которые, не имея подробной и точной инструкции, при описании имений поступали по своему усмотрению. Так, нередко лица, имевшие царские указы, освобождавшие их от податей, записывались в число платящих подати; некоторые священники были сделаны свободными, отчего прежние владельцы их, получив убыток, были крайне недовольны; в некоторых имениях подати, без всякой видимой причины, были увеличены, а в других уменьшены.

Имеретины роптали на то, что духовенство их, «представляющее образ Христа», терпит поругание, тогда как жившие между ними евреи пользуются свободою при устройстве своего духовного правления ^[533].

Князья и дворяне Бакинского округа собирались в значительном числе в квартиру окружного начальника и требовали от него объяснений, с какою именно целью производится описание помещичьих священников.

– Мы не желаем и не позволим описывать, – говорили более горячие головы, – а если поступят противно нашим желаниям, то из этого могут выйти дурные последствия.

То же самое заявили князья и дворяне Шаропанского округа своему окружному начальнику. В местечке Сачхерах, принадлежавшем князю Церетели, прибывшие туда чиновники были посажены в крепость Моди-Нахе. Князья объясняли такой поступок тем, что вынуждены будто бы были скрыть их от народа, требовавшего выдачи чиновников для немедленной высылки их в Грузию ^[534]. Лица, посланные в округ Рачинский, Мингрелию и Гурию, не были допущены к описанию и возвратились без всякого успеха. Отправляя в Мингрелию архимандрита Афанасия и с ним родственника Дадиана, имеретинского князя Григория Церетели, экзарх Феофилакт поручил последнему сказать князю Левану Дадиану: «Если заповеди моей не исполнишь, то ты будешь причиною падения твоего княжества и предания владения». Слова эти, переданные князем Григорием Церетели в присутствии многих мингрельцев, испугали Дадиана.

«Чем я согрешил?» – спрашивал владетель Мингрелии и решился разъяснить свое положение. Он писал Ермолову, что готов содействовать всякому преобразованию, но просил не отчуждать имений в ведение синодальной конторы, потому что имения эти составляют не церковную, а его собственность; что церковными они названы потому только, что доход с них предоставлен временно архиереям вместо жалованья, «но выгоды от них, – писал Дадиан ^[535], – и повинности, в виде гоми, вина и денег, принадлежат мне, как и другие собственные имения в моем владении; дворяне и крестьяне тех вотчин служат мне и, чтобы не распространяться, – обязательства их ко мне всегда были те же, как и собственных моих вотчин».