История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 73

Из числа судей каждая сторона выбирала по одному тлукуо: это адвокаты-руководители, которые, выслушав жалобы и доводы обвинителей, передавали их судьям, потом выслушивали показания обвиняемых и таким образом переходили от одного кружка тяжущихся к другому до тех пор, пока судьи не узнавали все подробности дела. Адвокатов выбирали преимущественно из тех, кто славился красноречием и умел излагать мысли. Черкесы вообще обладали прекрасными ораторскими способностями, умели с необыкновенным искусством произносить длинные речи, замечательные по содержанию, логике выводов и силе убеждения. Тут им помогал давний обычай. Князья и дворяне, выйдя в поле весной или осенью, делились на две команды, и каждая предъявляла другой свои претензии и требования. Обе стороны избирали судей, перед которыми ответчики защищались со всей силой своего красноречия, а обвинители со своей стороны не стеснялись сильных выражений для победы над противниками. Таким образом, для каждого открывалась возможность показать силу своего красноречия и знание законов и правил своей нации. Эта простая забава служила черкесам настоящей школой ораторского искусства.

Собрав показания и ознакомившись с сущностью дела, судьи обеих спорящих сторон сходились, выслушивали свидетелей, которых иногда приводили к присяге, а иногда нет, в зависимости от важности разбиравшегося дела. Свидетелями могли быть только люди честные и хорошего поведения. От обвинителя и обвиняемого требовали присягу. В прежнее время клятву приносили на посохе, вырубленном в священной роще, и присягающий начинал ее словами: «Я клянусь тем, кто создал эту ветвь...» С распространением ислама Коран заменил посох, но, по сохранившемуся еще обыкновению, его вешают на палку, воткнутую в землю. Черкесы, имевшие смешанные верования, клялись могилами родителей. Присягавший на Коране подходил к священной книге, дотрагивался до нее рукой и произносил: «Я клянусь этой книгой слова Божия…» Окончив клятву, подносил Коран к губам и отходил. В некоторых общинах для присяги закалывали овцу и прикасались языком к окровавленному кинжалу.

Обвинитель клялся, что, когда будет вынесено решение, он обязуется забыть всякую неприязнь к обвиняемому, а последний – что беспрекословно подчинится приговору и не станет уклоняться от его исполнения. Для обеспечения исполнения клятвы брали от каждого присягавшего по поручителю, которые и отвечали за поведение своих клиентов. Очень редко случалось, чтобы тяжущиеся после подобной церемонии выражали недовольство решением суда.

У черкесов-магометан, где был введен суд по шариату, истец не имел права спрашивать кади о деле до его решения, в противном случае как истец, так и кади платили 20 рублей штрафа. Истец, не представивший в пятнадцатидневный срок свидетелей, лишался права иска, дела, один раз решенные судом, не возобновлялись, точно так же и дело, решенное одним кади, не могло быть пересмотрено другим, и кади, отступивший от этого правила, платил 100 рублей штрафа. Виновный, не удовлетворивший истца по решению шариата, кроме продажи всего его имущества обязан был заплатить 20 рублей штрафа. Дело, решенное аульным муллой, имело такую же силу, как и решенное в суде.

Отсутствие ответственности за ложные показания ставило судей в затруднительное положение, поскольку каждый мог смело лгать и давать изворотливые ответы. К тому же по безграмотности черкесов все сделки заключались на словах, и удостовериться в правдивости показаний было трудно. Поэтому прибегали к очистительной присяге, которую мог предложить сам обвиняемый для своего оправдания. Так как после такой присяги обвиняемый освобождался от всякой ответственности, чтобы присяга не приводила к безнаказанности тех, кто не страшится ложной клятвы, требовалось, чтобы оправдывающийся, являясь на подобную присягу, имел определенное число свидетелей безукоризненного поведения. Последние клялись, что верят всему сказанному обвиняемым. Такое свидетельство называлось таирко-шес — ручательство за верность клятвы, и число поручителей зависело от важности иска и значимости преступления. К присяге не допускались родственники, лица, участвующие в пользовании имуществом с тяжущимися, и те, кто жил с ними под одной крышей.

У черкесов не существовало ни тюрем, ни телесных наказаний, никаких видов лишения свободы, а потому наказание ограничивалось наложением штрафа сообразно проступку, который увеличивался в случае рецидива. Пеня всегда уплачивалась в назначенный срок и не иначе как в присутствии адвокатов-руководителей, а в серьезных делах, кроме того, и в присутствии двух судей. Люди эти служили посредниками для определения стоимости вещей, представляемых в уплату, и для решения, по какому именно счету вещи должны быть приняты.

Размер пени определялся не произвольно, а по установленным правилам для каждого случая. Черкесы никогда не имели письменных законов, а руководствовались своими древними обычаями, которые изустно передавались из рода в род. Совокупность этих обычаев называется адат. Каждое племя имело собственный адат, но все адаты в основе сходны между собой. В прежнее время кабардинский адат считался лучшим и был принят почти всеми черкесами.

Адат не оставался неизменным. По мере того как народ развивался, возникали новые потребности, новые интересы, которые усложняли и отношения между людьми. Претензии, споры и иски росли, в адате не находилось установлений на новые случаи, и судьи были вынуждены, соотносясь с общим духом адата, выносить новые и небывалые решения. В таких случаях приглашали пожилых людей, искушенных в обычаях стариков, которые могли сохранить в памяти какие-нибудь случаи, похожие на разбираемый. Новые решения, повторенные потом в других подобных случаях, укоренялись в обычаях, присоединялись к адату и, расширяя его, совершенствовали самый адат. Прежде суд основывался исключительно на адате, с введением мусульманства в среду черкесского народа был внесен еще и духовный суд, шариат, или письменный закон. Право суда было отдано в руки кади, которые решали дела как по духовным, так и по гражданским преступлениям.

Черкесы предпочитали адат шариату, тем более что последний допускает произвольное толкование муллами постановлений письменного закона или Корана. Так как Коран был мало известен черкесам, да и немногим больше понимали его и полуграмотные муллы, во всех сколько-нибудь важных делах народ руководствовался постановлениями адата. В мелких и неважных делах тяжущиеся обращались к муллам – больше для того, чтобы избежать медленности и затруднений в поисках посредников.

Равная законность судов по адату и по шариату допускала произвол, предоставляя тяжущимся выбор, к которому из них обращаться. Если обвинитель видел, что может выиграть дело по адату, он требовал, чтобы его судили по законам предков, а о шариате и слышать не хотел. Если же видел, что для решения его дела шариат выгоднее, то, прикинувшись строгим фанатиком, требовал суда не иначе как по книге Божией, которой буквы изобретены и ниспосланы на землю самим Богом…

Черкесы не знали монеты, и денег у них до последнего времени в обращении не было. Поэтому при наложении пеней они установили собственную стоимость, за единицу которой приняли цю – быка. Один бык равнялся шести moon — отрез материи, которого достаточно на мужское или женское платье. Из совокупности этих предметов составилась мера пени, или сха. Сха была двух родов: вуокесха — по кровной мести привилегированного класса, и просто сха — по кровной мести за простолюдина. Стоимость первой больше второй, но ценность обеих нельзя определить с точностью.