Виражи судьбы, или Встреча в Америке - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Уварова cтр.№ 13

Константин сделал еще один глоток и вновь стал вспоминать.

* * *

Старенький декан произнес прочувствованную речь. Они — преподаватели — приложили немало стараний, чтобы из нас получились хорошие специалисты, и теперь он видит, что эти усилия не пропали даром. Он надеется, что все станут работать по специальности, и наши знания очень пригодятся. Он просто уверен в том, что мы будем совершенствоваться в английском языке и после университета. «После университета» должно было начаться уже через несколько минут. Преподаватели и пока еще студенты дружно зааплодировали. Декан произносил эту речь без изменений каждый год, но мы-то, теперь уже бывший пятый курс, аксакалы, прошедшие огонь, воду и медные трубы, слушали ее впервые, адресованную лично нам. Вот наконец и удостоились этой великой чести.

Аудитория была набита битком, не то что в обычный день занятий. Пожалуй, это был первый раз, когда все явились, как один. Все мои однокашники благоговейно внимали речи. Так внимательно они тоже никогда еще не слушали. Во всяком случае, не лекцию.

— Вам предстоит трудиться на ниве образования! — торжественно, как будто читал проповедь, провозгласил декан с кафедры.

Витька, который даже в такой великий день не удосужился пригладить свои рыжие вихры, не выдержал: с последнего стола раздался приглушенный смех, тут же замаскированный под удушливый кашель. Все, как по команде, повернули головы назад. Галина Еремеевна по привычке погрозила недисциплинированному выпускнику пальцем, но сделала это с улыбкой, понимая, что теперь она уже не властна над нашими умами. Да и власти той было не слишком много, раз мы имели возможность ни в чем не отходить от известной традиции, жить весело от сессии до сессии.

Катя была сегодня необыкновенно хороша, и я все любовался ею. В светло-сиреневом облегающем платье, которое решилась купить после долгих с моей стороны уговоров, она казалась еще женственнее. Пепельные волосы рассыпались по плечам, на щеках играл легкий румянец. Подаренное мною золотое колечко блестело у нее на пальце. Скоро с ним по соседству должно было появиться другое — гладкое, совсем простое на вид, но тем не менее особенное, обручальное.

Я представил себе. Вот мы стоим в загсе с букетами цветов, вокруг нас друзья — несмотря на ту вечеринку, с которой все и началось, они все-таки остались друзьями. Мой свидетель — конечно же, Витька, ведь благодаря той драке с ним все и случилось. Катин свидетель — конечно же, Лена, которую я ни разу не видел в глаза, но о которой она много рассказывала.

Вокруг шушукались и посмеивались, декан недоуменно посматривал в мою сторону, но я ничего не замечал, пока до меня не дошли наконец-то его слова:

— Константин Черных, — в пятый, наверное, раз повторил декан. Засмотревшись на Катю, я ничего вокруг не видел и не слышал. Оказывается, уже вручали дипломы.

Я неловко вскочил, умудрившись при этом запутаться в ножках стула, за которым сидел, и чуть не упал по дороге к кафедре, споткнувшись о чью-то весьма предусмотрительно поставленную на моем пути сумку.

— Поздравляю, — торжественно сказал декан, пожимая мне руку. Рукопожатие оказалось очень крепким, чего трудно было ждать от человека, более чем пожилого. — И прекрасно вас понимаю, — добавил он тихо, только для меня. — Вы сделали правильный выбор, — неожиданно он плутовски скосил глаза в сторону Кати, я даже смутился. — Ваша рассеянность вполне извинительна.

— Спасибо, Арсений Геннадьевич! — с чувством сказал я.

Пробираясь на свое место, я совершенно неожиданно для себя впервые за пять лет учебы подумал о том, что преподаватели знают о нас куда больше, чем мы думаем. Хорошая мысля приходит опосля!

Впрочем, мне было не до философии. Сначала я, не отрывая глаз, следил за Катей, которая, получив диплом, также удостоилась рукопожатия декана. На свое место она села, улыбаясь и смущаясь одновременно.

— Он и тебе что-то сказал? — спросил я.

— Да, он ответил: «Вы непременно будете счастливы!» — в глазах Кати блеснули слезинки, и я в который раз подумал о том, что девчонки иногда просто несносны со своей чувствительностью. Для меня было ясно, как день, что мы будем счастливы, и никаких подтверждений со стороны декана или кого-нибудь еще мне не требовалось. Универ позади. Впереди ждала хорошая работа: Витьке удалось переманить меня в продюсерскую фирму, которая потихоньку-полегоньку набирала обороты и грозила перерасти местные масштабы. А совсем в недалеком будущем — буквально через час — всех нас ждала шикарная вечеруха в «Экране». Гулять мы всегда любили и делали это, как правило, с шиком-блеском.

Под столом я тихонько сжал Катину руку, думая о том, как я ее люблю, и как после вечеринки мы будем бродить вдвоем по набережной, и как я обязательно наброшу ей на плечи свой пиджак, потому что рано утром будет прохладно. А потом пойдем ко мне.

Наверное, Катя прочитала эти мысли. Она тоже сжала мою руку и улыбнулась.

* * *

«Экран» считался довольно модным местечком. Раньше это был кинотеатр, но когда видео стало доступно и кинотеатры начали постепенно сходить на нет, «Экран» превратили в ресторан. Место было и впрямь хорошее: прямо на берегу Волги, и вид из окна просто чудесный. А если вам хотелось выйти подышать воздухом, то он был действительно свежий, с реки, не пропитанный смогом.

Стоило все это удовольствие немало, но гулять в честь окончания универа в жизни приходится только раз, и мы все решили не мелочиться: собрали с миру по нитке и теперь чувствовали себя королями и королевами. Вся эта музыка, весь этот свет был для нас, хотя мне казалось, что только для нас двоих, для меня и Кати.

Гулять мы все на курсе любили и умели. И стоило вломиться всей оравой в этот освещенный мягким светом уютный зал, как одни тут же бросились сдвигать столы, а другие в это же время осадили бар. Несколько парочек, спугнутых нашим напором, разбежались было по углам, а потом и вовсе свалили в неизвестном направлении, несмотря на то, что мы честно предлагали им принять участие в торжестве. Таким образом, вся наша большая, веселая, пока еще трезвая толпа полностью оккупировала заведение, что подняло боевой дух до невообразимых высот. А мы начали отмечать торжество.

Впрочем, на торжество это мероприятие перестало походить уже через час. Долгожданная свобода и выпивка делали свое дело с небывалой быстротой. Сначала еще произносились прочувствованные речи и тосты в честь альма-матер, но вскоре тосты и речи утратили всю свою серьезность, и если слишком хорошо знакомое нам выражение «альма-матер» и присутствовало в них, то только в виде «матер», да и то потеряв две последние буквы. Через час все повскакивали из-за столов и принялись танцевать, а еще через час забросили танцы и начали играть в бутылочку. Мы с Катей, правда, от этой затеи отказались, но с интересом наблюдали за происходящим.

Все чуть ли не до икоты хохотали, когда Верке Былинкиной пришлось целоваться с Сапогом, который — вот чудо! — в кои-то веки не скрипел, одетый во вполне приличный костюм. Правда, костюм совершенно не вязался с самыми что ни на есть неформальскими высокими кожаными ботинками на шнурках, вконец убитыми, но придираться к Сапогу в такой торжественный день не стоило. Он и так приложил немало усилий к тому, чтобы выглядеть почти нормальным человеком.