Двадцать пять лет на Кавказе (1842–1867) - читать онлайн книгу. Автор: Арнольд Зиссерман cтр.№ 180

Какая судьба постигла мой доклад и вообще все предположения генерала Вревского, я расскажу ниже, а теперь представлю небольшой очерк Осетии, согласно материалам, доставленным мне священниками.

LV I.

Осетины, называющие себя ирон (потому что они будто бы выходцы из Рима), населяют значительное пространство Главного Кавказского хребта и часть плоскости по обоим его склонам. Язык, обычаи, нравы у всех одинаковы; религия, как я уже упоминал, – смесь христианства с язычеством и исламом, а в части, прилегающей к плоскостям Малой и Большой Кабарды, – чисто мусульмане.

Занятые ими горные ущелья чрезвычайно суровы и бедны, пахотных мест мало, а пастбища обильны только в некоторых частях и более по южному склону. Встречаются холодные серные и кислые источники, последние носят общее название Нарзан. Есть признаки железных и серебросвинцовых руд. Народ большей частью рослый, стройный, в горах более русый и довольно красивый, женщины же преимущественно красивы. Одеваются в костюм, более всего подходящий к черкесскому. Охотники до верховых лошадей, до украшений на сбруе, одежде и оружии, как и все кавказские племена. До работы не охочи, взваливая почти всю тягость ее на женщин. Живут в каменных дымных двухэтажных саклях с башнями, а на плоскости – в деревянных домах; в первых внизу помещается скот, а люди – за перегородкой, выходят же по приставным деревянным лестницам через верхний, с одной стороны открытый этаж. По недостатку в лесе у большинства кроватей нет, а вместо стульев стоят больше камни; огонь раскладывается посредине сакли, над ним висит железная цепь с котлом для варки пищи, а для печения хлеба привешивают также каменные плитки и кладут пресные лепешки в горячую золу; хлеб большей частью ячменный (карджин). Освещают сакли лучинами. Пища самая скудная: лепешки с сывороткой, кусочек сыра, иногда копченая баранина; свежее мясо изредка, в случае прибытия гостя, при свадьбах, поминках и т. п. Мужчины садятся у огня на стульях, а женщины и дети – на землю; впрочем, невестка, особенно недавно вступившая в семью, в присутствии свекра и старших мужчин не смеет сесть, не должна вмешиваться в разговор и даже на вопросы отвечает наклонением головы, закрывая лицо; зять перед своим тестем тоже отчасти обязан держать себя так. Всем домашним хозяйством заправляет старшая женщина, у которой под замком все припасы.

Осетины не отличаются щепетильной нравственностью: почти каждый из них ищет связей вне дома; женщины следуют примеру мужчин. Места для свиданий преимущественно мельницы. Ни особой строгости, ни преследований в таких случаях незамечено.

Пашут, как и другие горцы, маленькой сохой, парой, редко двумя парами своих невзрачных бычков; молотят, гоня скот по разбросанным на площадке снопам.

Празднуют пятницу, субботу, воскресенье и понедельник. Соберутся на площадку и, покуривая трубочки, болтают, дремлют. Приезд гостя – большое удовольствие. После обычных приветствий: «Гастваи?» – «Хорзчари», примут и уберут его лошадь, снимут оружие, и как только уселись, раздается: «Наог-жирд (что нового)?», затем начинаются длинные рассказы, плоды собственной фантазии. Начинаются угощения, смотря по значению приехавшего, с приглашением соседей и родных. Обычай требует оберегать гостя, не допустить до него обиды, вступиться за него хоть бы с оружием в руках и даже мстить, как за родного.

Осетины очень самолюбивы и горды, это не мешает им, однако, быть дерзкими и часто из-за пустяков затеять ссору, ругань, доходящие до употребления оружия. Сейчас являются миротворцы, разнимут, но нередко остается затаенная месть, и при первом случае возникают кровавые происшествия. Для разбора избираются посредники, иногда несколько раз, пока они придут к единогласному решению. Удовлетворения назначаются материальные и единицей принято считать корову, совершенно так же, как и у хевсур, обычаи коих я уже описал подробно. Вообще у этих двух племен есть много сходных обычаев, хотя они и совсем не знают друг друга, и говорят совершенно разными языками.

В брак вступают не раньше, как по достижении мужчиной двадцатилетнего, а девушкой пятнадцатилетнего возраста, хотя родители задолго до того условливаются и обручают детей. За дочерей берут плату обыкновенно шестьдесят коров, кроме необходимых домашних вещей; счет коров не следует понимать буквально: едва ли во всей горной Осетии у кого-нибудь и найдется шестьдесят коров, в этот счет идут всякие животные и вещи, оцениваемые по стоимости, лишь бы сумма равнялась предполагаемой стоимости шестидесяти коров, или около трехсот рублей.

В назначенный день жених отправляется с компанией в дом невесты, имея с собой достаточный запас пива (бачан) и араки. Старший в доме берет в одну руку поднесенный ему кусок вареной баранины, в другую – рог с пивом и произносит молитву: «Хучау агас вадже» – обращение к Богу о даровании жизни, даровании счастья невесте и прочем. В заключение обращается к разным церквам, о коих он слышал, со словами: «О церковь, на горе сияющая, да будет сия моя молитва тебе угодна и ниспошлешь ты нам милость щедрую; а ты, Христос, ознаменуй нас теми самыми блогословениями, которыми освятился день Твоего рождения». После этого другой, откусив кусок баранины и глотнув пива, говорит, обращаясь к первому: «Да блогословят нас все те святые, имена которых ты сейчас упоминал, а равно и те, о коих ты забыл вспомнить». Все присутствующие громко произносят: «Омеен, омеен (аминь)». У невесты в это время глаза и уши закрыты платком, хотя к ней поочередно обращаются с такими молитвами.

Перед отправлением невесты в дом жениха родители ее приносят новый белый войлок, а сопровождающие жениха завертывают в него все назначенные ей в приданое вещи: платья, нитки, ножницы и прочее. Один из них подает невесте левую руку, в правой держит обнаженную шашку, обводит ее три раза кругом огня, ударяя каждый раз шашкой о железную цепь, висящую над очагом: при каждом ударе невеста, все еще с закрытыми глазами, должна кланяться на все стороны, откуда раздаются дружные голоса, молящие преимущественно святого Георгия о даровании новобрачным и их родителям счастья. Затем, вложив шашку в ножны, шафер ведет невесту в дом жениха, который между тем должен постараться незаметно ускользнуть вперед, а то гости начнут бить его всю дорогу палками, конечно, шутя. Прибыв в дом, повторяют ту же церемонию обвода вокруг огня.

Пробыв и пропировав у жениха день, иногда два, гости расходятся, получив в подарок: кто корову, барана, кто свинью (этих держат, впрочем, мало, и то больше на южном склоне хребта).

Молодая жена в течение трех лет не должна говорить ни с кем и даже с мужем при других, хотя бы ближайших родных; на вопросы должна отвечать или наклонением головы, или передавая шепотом кому-нибудь из меньших детей. Все это время она закрывается, прячется в темные углы и т. п. Если у нее в течение двух-трех лет не будет детей, она не смеет показаться в дом своих родителей.

Молодой муж первые четыре дня тоже не смеет показываться родителям своим; они пригласят гостей, угостят их и пошлют за ним. При этом шаферы и родственники-гости отнимают у невесты все ее свадебное платье и делят между собой; родители должны ее снабдить новым и одевать целый год, после уже это становится обязанностью мужа.