Черная медведица - читать онлайн книгу. Автор: Нина Бьерн cтр.№ 67

Мишка улыбнулась. Какая же она добрая и заботливая – эта маленькая женщина с таким молодым лицом и легкой проседью в темных волосах. Какие у нее ласковые руки. Ни у кого больше нет таких.

Мысленно обняв напоследок Улу, Медведица вернулась в дом друзей, постояла возле двери спальни Айгира и Найрани, пожелала им всего хорошего. Потрепала волосы спящего Яридана и с тяжелым сердцем вышла на улицу.

К реке! Нужно обязательно сходить к реке, опустить в последний раз руки в ее холодную чистую воду. И в рощу на излучине зайти, посидеть в последний раз на гнутом стволе старой ивы.

Медведица шла к реке, стараясь запомнить каждый свой шаг. Потопталась по круглым камням на дне высохшего рукава реки, насладилась на берегу ощущением влажного песка под стопами, посидела на своем любимом валуне над самым стремительным местом реки и, наконец, обняла ствол ивы, сев на его изгибе.

Не хочу уходить!

В глазах стояли слезы. Медведица прислонилась лбом к шершавой коре ивы. Сердце гулко стучало, заранее изнывая от тоски по этому месту. Оно стало ей родным. Она стала думать о нем, как о доме. Она будет скучать по этой бешеной реке. Она, наверное, будет видеть во снах эти небольшие, но такие уютные бревенчатые домики. Но главное, она никогда не забудет этих людей, с которыми ей было так хорошо. И она всегда будет помнить охотника с золотыми глазами, который сделал возможными эти волшебные три недели здесь, просто впустив ее под щит.

– Мишка! – вскинувшая голову на окрик Медведица увидела до боли знакомую фигуру, идущую прямо к ней. У не заправленной за пояс, расстегнутой на груди рубахи были неизменно закатаны почти по локти рукава. Несобранные в привычный хвост волосы свободно колыхались в такт его шагам. На лице – беспокойство. В сознании Мишки словно что-то щелкнуло, и в груди волшебной волной разлилась нежность. Она согрела все тело целиком, прокатившись до кончиков ногтей. Она смешалась с тоской и потребностью быть рядом, превращаясь в гремучий поток, сносящий все преграды на своем пути. Она подняла с места Мишку, которая вскочила на ноги, повинуясь порыву. Идти навстречу! Дыхание сперло, ноги дрожали.

– Микан… – голос дрогнул. – Микан!

Она побежала навстречу. Он тоже сорвался на бег. Она влетела в его объятья, обвила руками за шею.

– Что с тобой? Что слу…

Он не успел договорить. Она притянула его к себе, обрывая его вопросы поцелуями. Лихорадочными, горячими. Она зарывалась ладошками в гриву его волос. Задыхаясь от нежности и невысказанных чувств, она целовала его губы, щетинистый подбородок, гладила его щеки. Замирала, уткнувшись носом ему в шею и прерывисто дыша.

Микан поймал ее лицо руками, забирая у нее ведущую роль. Сцеловывал слезы с ее щек и судорожные всхлипы с ее губ. Уверенно забирал ее дыхание и возвращал его следующим поцелуем. Тонул в порывах ответной ласки. Наслаждался тем, насколько необходим ей сейчас. Нужнее воздуха, ценнее биения сердца.

Она таяла. Разлеталась на миллионы радужных искр и заново обретала новую себя. Подчиняясь, отпуская себя. Отдавая себя. Всю! Целиком! И еще что-то большее.

Мишка забиралась ладошками под его рубаху и млела от ощущения горячей кожи под пальцами. Гладила рельефную спину под тонкой тканью. Прогибалась навстречу, чувствуя на своей талии требовательные широкие ладони.

Микан прижимал ее спиной к стволу какого-то дерева. Она обхватывала его пояс ногами, сцепляя их за его спиной. Одежда улетела куда-то за пределы пространства между двумя изнывающими от жажды людьми. Мир вокруг распался на ничего не значащие по отдельности куски, растворился, потерял четкость и яркость. Жизненно необходимыми стали горячие ласковые руки, стоны с придыханием, ощущение себя частью чего-то совместного на двоих. Они пьянели от близости. Кожа к коже. Жар к жару. Чувство к чувству. Сливались в едином сладостном ритме. Будь со мной. Для меня. Забирай. Насовсем. Навсегда! Для тебя! Твоя!

Поврежденная рука уже не болела так сильно, как неделю назад. Она еще плохо подчинялась и с каждым движением простреливала в мозг новыми вспышками боли. Пришлось сунуть ее за испачканную грязью и кровью полу камзола. На отбитых боках разлились сине-черные синяки, местами уже начавшие светлеть. Пробитая голова больше не уже болела. Кровь на ране запеклась и слепила волосы корками. Он пытался промыть рану водой из ручья, но это оказалось сложным делом, когда не видишь, что промываешь.

Скорчившись за кустами, разросшимися на краю небольшого оврага, Тим отчаянно пытался унять собственное хриплое дыхание. По другому края оврага двигалось войско, частью которого недавно был он сам. Одетые в одинаковые камзолы воины почти бесшумно текли неумолимой рекой вперед, словно армия муравьев-убийц. Мелькали среди деревьев лица, спины, обтянутые коричнево-зеленой тканью. Изредка всхрапывали лошади.

«Нашли!» – было первой мыслью Тима. Его не обнаружили только потому, что он предпочел уйти с пологого, ровного края оврага на другой – с расщелинами и порослью деревьев и кустов. Туда, где можно было спрятаться от дождя и отдохнуть.

Когда первое волнение улеглось, он подумал, что слишком много чести было бы со стороны хозяина Веграна посылать на поиски якобы-совратителя своей жены всю армию. Если бы шли за ним, ограничились бы небольшой группой.

Нет. Войско пошло в наступление. А то, что пути войска и Тима пересеклись, могло означать только одно: он заплутал и вместо равнины двигался в сторону горной деревни.

Тим провожал взглядом воинов, некогда бывших товарищей, и размышлял. Если войско двинулось вперед, значит лазутчице удалось выполнить свою часть задания. Либо еще нет, но этого ожидают в любую минуту.

Нужно идти за войском. До деревни ближе, чем до равнины.

Если девке удалось задуманное, то войско разорит деревню, а после них можно будет разжиться тканью на повязки или даже продуктами. А может, получится спрятаться в одном из домов, пока не заживут раны и не вернутся силы.

Если деревня еще не тронута, он предупредит местных о той заварушке, которая затевается против них, в обмен на помощь.

Предатель? Нет. Своему бывшему хозяину Тим больше ничем не обязан и ничего не должен. Даже здоровому и вооруженному дойти в одиночку живым до Равнины сложно. Что уж говорить о полукалеке. Горы – очень суровый край.

Бывшие сослуживцы не станут ему помогать. Судя по тому, как легко удалось Тиму избежать вторичной поимки, те, кого послали сначала выбить из него наглость соваться к чужим женам, а затем казнить, не рассказали хозяину о побеге. Наверняка соврали, что приказ выполнен. Они сдадут предателя хозяину в расчете на прибавку к жалованию. Или добьют. И плевать им, что он госпожу и пальцем не трогал. Ну, отпустил пару ехидных шуток. Но языком ворочать – не руки в ход пускать. Хотя он был бы не против.

Тим еще не встречал женщины красивее госпожи. И он искренне надеялся, что хозяин не причинил ей зла. Повезло же этому злобному сухарю! Красивая, мягкая, ласковая, смотрит на него, как на божество… Этих богатых не поймешь. Вот все при нем: деньги, связи, дом большой, жена красивая, сам не урод… Чего еще не хватало? Чего в горы поперся? Да еще и жену с собой потащил. Ведь мог хозяин отправить ее к родителям на время своего похода? Мог. Кругом столько опасностей.