Черная медведица - читать онлайн книгу. Автор: Нина Бьерн cтр.№ 45

Ула познакомила ее с другими женщинами деревни. В их компании Медведица терпеливо корпела над шитьем, заготовкой грибов и ягод и прочими чисто-женскими занятиями. Ей довелось посидеть за прялкой. Хоть бы ее больше не заставляли прясть! Ножная прялка ее, конечно, впечатлила. Хитрое устройство. Но монотонное наматывание свежеспряденной нити на вьюшку прялки нагоняло тоску.

У женщин все это получалось ловко и быстро. Ниточка вилась тонкая и ровная. Мастерицы перецепляли ниточку от колышка к колышку, равномерно заполняя бобины готовой пряжей. Женщины еще умудрялись за работой петь песни и переговариваться.

У Мишки нить рвалась, время от времени путалась. Пряжа прялась медленно и неровно. А раскручивание махового колеса вообще казалось ювелирной работой. Это же надо так согласовать движения рук и ноги, нажимающей на педаль маховика! Она, конечно, научилась бы, если побольше практиковаться. Просто из упрямства. Но не к душе занятие.

Чистить и резать грибы для просушки было проще. И инструмент попривычнее – нож. Эта работа у Мишки спорилась. Аккуратно отрезать шляпку и покромсать ее пластиками – что может быть проще? Перебирать ягоды оказалось менее привлекательно, но тут получалось иногда сунуть в рот парочку ароматно пахнущих красных кругляшек.

Женская работа показалась Мишке вся сплошь монотонной, мелкой и нудной. Но даже ковыряние в крупе доставляло какое-то необычное удовлетворение. Часто женщины работали, собираясь небольшими группками. Эти сборы отличались неким особым уютом. Каждому находился уголок. Каждый вносил свою малую частичку, и получалось общее большое дело. Если бы еще пару месяцев назад кто-то сказал бы Мишке, что она будет терпеливо щипать пух или чесать кудель, она бы рассмеялась ему в лицо. А сейчас в этом глупом, на первый взгляд, занятии виделось особое таинство. И да, Мишка могла бы делать такую работу и дальше.

Мужские занятия привлекали ее несколько больше. Она с удовольствием училась охотиться. Да и топором махать было привычнее. Стучать молотом по наковальне ей тоже понравилось, хоть тяжело и жарко. Но кузнец выгнал ее из кузни. Нечего женщине там делать! Мишка с сожалением вернула щипцы и молот хозяину и, бросив тоскливый взгляд на наковальню, оставила кузнеца в покое.

А вот кожевенное дело Медведицу просто потрясло. Глядя, как седовласый мастер ловко выбивает на коже замысловатый узор, Мишка поняла, что вот этим ремеслом она бы с удовольствием занялась. В мастерской на вешалках и крюках висели готовые ремни и пояса, сбруя и упряжь для ящеров, кожаные ножны, какие-то неведомые явно женские штучки… И запах выделанной кожи ей нравился, хоть и напоминал немного о хозяине Вегране. Кожевенник похихикал над восхищенным лицом Мишки и подарил ей пояс из темно-коричневой кожи. Вдоль всей длины пояса шло красивое тиснение с изображением медвежьего силуэта. Мишка дар речи потеряла от восторга. А серебристый от седины мастер подмигнул ей и сказал, что у него есть одно место для нового ученика. Ула смогла вытащить ее из мастерской только поздним вечером.

«Хорошая она все-таки, эта Ула», – решила для себя Мишка. Заботливая, ласковая. Жаль, что у такой теплой женщины так и не было своих детей. Уле хватало любви на всех: на звонкого и суетливого Яридана, на своенравную и непоседливую Яру, на мужа и приемную дочь Найрани и даже на Мишку, которая, сама того не замечая, интуитивно льнула к ней.

Микан мелькал перед ее глазами постоянно. Помогал Кириану складывать поленницу. А потом они чинили покосившиеся перила на крылечке. Затем коптили рыбу. Поблизости от Микана неизменно крутилась Яра. Это злило. Вынуждало почему-то раз за разом отыскивать взглядом рослую фигуру охотника.

Где-то на задворках разума мелькнула мысль, что если Яра будет и дальше прилипать к Микану так же настойчиво, будет трудно выполнить это проклятое задание. Но эта мысль почему-то быстро потонула в умиротворении, которое постепенно заполняло душу. Думать о задании совсем не хотелось. Не сейчас. Не сегодня, когда светит такое теплое солнце, когда оконная рама раскрашивает пол домика золотыми яркими четырехугольниками, когда в кухне витает такой уютный аромат свежей выпечки, а на подносе накрытые полотенцем остывают пузатые румяные пирожки с лесной земляникой.

Мишка аккуратно приподняла двумя пальчиками белоснежный уголок и умыкнула еще пышащий жаром пирожок. Он обжигал пальцы, вынуждая перебрасывать добычу из руки в руку. Надломилось, наконец, поджаристое тесто. Из источающей ароматный дымок сердцевины выглянули распеченные нежные чуть розоватые ягоды.

– Молока налей, – рассмеялась Ула, глядя на Мишку, откусывающую от пирожка горячие крошки. Та махнула рукой и ускользнула на улицу.

Сидеть на берегу реки спиной к дереву она тоже полюбила. Жаль только, что пирожок слишком быстро закончился. Во рту все еще оставалось сладкое земляничное послевкусие. Мишка раздумывала, сходить ли за еще одним пирожком или поддаться этой послеполуденной неге и подремать в теньке. Как выбрать между восхитительным и замечательным? Она расслабленно улыбнулась и поерзала, устраиваясь поудобнее.

Вечером вся семья собралась у костра на берегу реки.

Солнце уже скрылось за верхушками гор, рассыпая по мохнатым склонам последние бордово-оранжевые всполохи. Едва ощутимый, уже чуть прохладный ветерок стаскивал из расщелин нежный серебристый туман и укладывал его над рекой слоями, как легкие взбитые сливки на изысканный десерт. Мишка не переставала удивляться величию этих гор. Суровые, каменистые, поросшие колючими темно-зелеными елями и нежно-изумрудными кустами и березами. Горы преподносили уроки, учили, кормили и защищали живущих здесь людей и животных. Здесь, в горах, Мишка остро ощущала собственное единство с природой. Звериная сущность слилась и сплелась с этой землей, рекой, ручейками, облаками, тягучим и таким ароматным воздухом.

Все разместились ровным кружком на ковриках, принесенных из дома. Бодро прыгало по дровам уютное языкастое пламя, облизывая и разгрызая полыхающие деревяшки. По краям костра уже прогорели дрова, и все закапывали палочками в шипящие тлеющие угольки овальные картофелины. Мишка выгребла из костра очередной клубень и, соскоблив с него серебристую пепельную корочку, умяла печеную картошку, заедая ее поджаренным на том же костре хлебом. Кто-то передал ей кружку с наливкой, кто-то предложил соли.

Айгир обнимал за плечи Найрани. Яридан бегал от края рощицы до костра, засовывая в огонь упавшие сухие веточки. Ула прижималась спиной к Кириану, который обвил рукой ее талию, спрятав пальцы под ее шалью. Яра примостилась на коврике Микана и украдкой, незаметно старалась придвинуться все ближе.

Мишка потягивала наливку. Яра на нее не смотрела. Вообще не замечала. Или, может, просто делала вид. Девушка тянулась к мужчине. Мишка видела это так же ясно, как узор на своей кружке. У Яры есть такая роскошь – выбрать себе мужчину. Она имеет право смотреть на охотника, как кошка на сметану. Имеет право быть рядом. Имеет право на семью и на спокойную жизнь здесь. Яра смотрела на Микана с обожанием. Но отсутствие ответного интереса к девушке во взгляде Охотника неожиданно порадовало. Не мечтай, милая! Воображение непрошенно подсунуло картинку, на которой она сама, Мишка, сидела на коврике рядом с ним, доливала ему наливку в кружку и делила спекшиеся картофелины на двоих.