Политический дневник - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Розенберг cтр.№ 30

В остальном, сталкиваясь с кваканьем сплетников, я предпочитаю не использовать высказывания фюрера обо мне [лично]. И хотя мне хорошо известно, что мое время еще не настало, горько порой наблюдать, как люди заправляют тем, что в духовном отношении подготовлено мной. Однажды я сказал об этом фюреру, на что он мне ответил: «Как вы думаете, случайно ли я дважды упоминаю ваше имя в крупных речах на съезде партии? Мне нелегко говорить вам об этом: но если меня спросят о вас, я скажу, что вы наиболее глубокий ум Движения. Вы отец церкви в движении национал – социализма».

Если Керрл станет рассказывать разным людям в своем министерстве о том, что фюрер якобы назвал мой труд мусором и нелепицей, то такой образ действий будет выходить за рамки той ограниченной беззаботности либо беззаботной ограниченности, которую можно ожидать от Керрла. При случае я расставлю точки над «i».

Фюрер назначил Риббентропа послом в Лондоне. Такое решение этого вопроса, обсуждавшегося на протяжении многих недель, кажется мне удачным во всех отношениях. Р[иббентроп] не хотел уезжать, он хотел остаться здесь, имея твердое намерение занять место Нейрата и постоянно быть вблизи фюрера. Мы ведем свою борьбу уже 10 с лишним лет, а Р[иббентроп] в результате удачной женитьбы был представителем завода игристых вин «Хенкель», а также представителем английского завода по производству виски. В свое время у него было много деловых связей в Лондоне, здесь – связи с Папеном и т. д. Его посредничество в 1932 году оказалось для фюрера весьма значимым ^[333], он чувствовал себя крайне обязанным Р[иббентропу]. Если за это время Р[иббентроп] в Лондоне добьется каких – либо результатов для Германии, все воспримут это с радостью. Тот факт, что он сам чинит себе препятствия собственным тщеславием и высокомерием, однако, ни для кого не секрет. В письмах к нему я указывал на эту манеру поведения, обнаружившую себя, едва солнце воссияло над ним. Многие пережили подобное, а потому его личная репутация в лондонских клубах едва ли может стать хуже нынешней. Счастливое стечение обстоятельств в начале пути: благодаря ситуации в Испании даже пребывающие в неведении гувернантки Лондона начинают понимать, что такое большевизм. Если Р[иббентроп] проявит некоторую сноровку, то попутный ветер наполнит его паруса. В остальном его задачи в Л[ондоне] конкретны и четко очерчены, он будет лишен возможности проявлять дилетантство, как прежде. Его «бюро» ^[334] намеревалось охватить весь мир, не имея в своем распоряжении людей, обладающих знаниями.

Р[иббентроп] тоже беседовал с Гогой. Последний поинтересовался у меня: «Что представляет собой господин ф[он] Р[иббентроп]? Он вел сентиментальные речи о товариществе немецкого и венгерского оружия, спрашивал о Румынии, причем вопросы эти были простейшими, дилетантскими».

Поручил направить фюреру предложение о созыве в Г[ермании] Всемирного антибольшевистского конгресса. Время, кажется, пришло, следует сохранить лидерство в этой борьбе, необходимость которой ясно увидели лишь мы. Я не пошел в Рейхсканцелярию, поскольку вынужден был оставаться дома с опухшей стопой: старая болячка, гематома в суставе большого пальца ноги. Однако благодаря этому появилось время писать.

Фюрер дважды поручал мне разработать агитационные тексты на случай нападения русских. Я составил и направил ему две докладные записки; отдельные работы уже имеются и теперь должны быть расширены. Это деятельность исключительно литературного характера. На практике же это означает: объединение государств на Востоке, в бассейне р[еки] Дунай вплоть до Афганистана, далее Япония. Именно этой цели подчинена деятельность Нордического общества, которое я курирую и которое теперь вызвало живейший интерес (700 скандинавов в Любеке), кроме того, утомительная работа с Кузой ^[335] и Гогой, а также экономические переговоры с Югославией, Ираном и проч. Министр иностранных дел и обороны Афганистана в десятиминутной речи поблагодарил моего сотрудника Маллетке: только благодаря В[нешне]п[олитическому] в[едомству] НСДАП его страна была введена в Европу и обрела признание.

X

Читаю произведения Горха Фока ^[336]. Очень чистый незамутненный ум. С непредвзятым отношением в адрес тысячелетней истории христианства – истории искаженных представлений. В одном месте он верно замечает, что христианству неведом смех; нигде не упоминается о том, что учитель когда – либо смеялся. Я помню, что пастор Хан ^[337], проводивший обряд моей конфирмации, также упомянул об этом – с особой гордостью!

Работы Фока исполнены такой радости творчества, что немедленно вдохновляют. Мне понятен его трепет, когда он рассказывает, как во время поездки в Норвегию он увидел свое «Мореплавание» ^[338] лежащим на одном из шезлонгов: «Это ли не молодое вино для меня?» – Действительно, особенное чувство – когда твое духовное детище является вдруг перед глазами. Бывая в Бадене или Рейнланде, я нередко обедаю в дороге: и вот уже подходит владелец заведения и просит подписать для него одну из моих книг. В Данциге некий человек, узнав меня, бежит домой, хватает «Миф», вновь находит меня и просит оставить автограф. Автомобильный сторож из Кольберга рассказывает, что он трижды «перепахал» книгу… Во всех книжных магазинах Германии мои работы стоят на одной полке с работой фюрера.

И наконец. В Нюрнберге возводится крупнейший в мире Зал собраний ^[339]. Именно там в грядущие годы и столетия будут приносить присягу на верность вечной Германии. В фундамент этого гигантского здания на все времена замурованы два произведения: «Майн кампф» и «Миф».