Убойная фарцовка - читать онлайн книгу. Автор: Илья Рясной cтр.№ 27

Тогда еще всесильный Щелоков, близкий друг Брежнева, мог прикрывать своих сотрудников и не давал посторонним хозяйничать в его ведомстве. Известна была его знаменитая фраза, когда ему доложили, что сын зампредседателя Верховного суда СССР, пристроенный на теплое местечко во ВНИИ МВД, на почве гомосексуализма был завербован чекистами:

– Уволить. Мне в министерстве ни кагэбэшников, ни гомиков не нужно!

Да, тогда все это воспринималось больше с иронией. Но вот теперь всем стало не до смеха. Начался целенаправленный погром милиции.

Пока Уланов вместе с коллегами возился с журналистами, МУР тряхнуло, как при землетрясении. В здании на Петровке появилась бригада следователей и оперативников КГБ и с разрешения руководства Главка провела обыски в отделе по борьбе с кражами личного имущества, изымая оперативные и агентурные дела. Вслед за этим был арестован старший оперуполномоченный этого отдела. Еще через два дня пришли за его напарником.

Оба были на хорошем счету и чуть ли не еженедельно задерживали квартирных воров. Как потом выяснилось, методика у них была простая. В отделе на связи состоял очень ловкий агент, сам из закоренелых воров, для которого воровской мир был родным с глубокого детства. С утра он отправлялся на Три вокзала и выискивал в толпе тех татуированных с ног до головы братьев по крови, кто приехал в Москву «на работу» – поживиться имуществом «зажравшихся» москвичей. Агент легко входил в доверие и за кружкой пивка предлагал гастролеру наводку на квартиру. После кражи забирал себе часть ворованного, а новых корешей без всякого сожаления сдавал уголовному розыску.

С одной стороны, такие методы работы отдавали провокацией. С другой – позволяли вычищать Москву, поскольку гастролеры все равно вломились бы в чью-нибудь квартиру, но ушли бы безнаказанными. Что поделаешь – с уголовной преступностью редко борются в белых перчатках.

Это высокоэффективное предприятие накрылось, когда агент поругался с сожительницей, которая посчитала, что он ей не докладывает мяса и вообще зажилил французские духи и новые сапоги. Слово за слово – скандал, развод. И женская месть.

Поскольку женщина была в курсе всех дел своего благоверного, то в рамках осуществления страшной мести отправилась в приемную КГБ и заложила всех. Там у ребят давно был план на привлечение сотрудников милиции к уголовной ответственности, поэтому приняли ее как родную.

Начальник МУРа был чернее тучи. На совещании, куда собрались все оперативники, он категорически запретил писать в агентурных сообщениях коронную фразу «преступники планируют совершить кражу по такому-то адресу». Мол, если знаете, по какому адресу они идут работать, то обязаны пресечь преступление на стадии приготовления, чтобы не создавать угрозу для проживающих в этих квартирах граждан. Резон в этом был.

Настроение в кабинетах и коридорах МУРа царило упадническое. Все понимали, что волна репрессий покатится дальше. И последуют какие-то оргвыводы. Оперативники стали просто бояться вылезать из кабинетов на оперативный простор, раскрывать преступления и реализовывать материалы. Видели, как легко ненароком попасть в число врагов трудового народа.

Уланов испытывал неприятное ощущение от всего этого. Как черная клякса на душе. Все это было несправедливо и гнусно. Не дай бог простому человеку быть зажатым в жернова истории. А то, что эти жернова начали вращаться все быстрее и быстрее, было заметно невооруженным глазом.

Между тем работа по раскрытию убийства адмирала Богатырева продолжалась. И машина сыска снова стала пробуксовывать. Первоначальные мероприятия ни к чему не привели. В активе на сегодняшний день имелись портреты возможных подозреваемых. Хотя и это тоже не факт. Можно вспомнить немало случаев, когда оперативники цеплялись за людей, была стопроцентная уверенность в их причастности, а в итоге преступниками оказывались другие.

Руководитель следственной группы Геннадий Штемлер тоже прекрасно это понимал. Поэтому не сосредотачивался полностью на одной версии. Отрабатывались и другие, в том числе – «убийство совершено на почве застарелой неприязни и связано с прошлым адмирала».

В работе следственной группы принимали участие оперативники из Третьего Главка КГБ СССР – военной контрразведки. Они и занялись изучением героического прошлого адмирала. Как ни странно, при том, что Богатырев всю жизнь занимал большие должности, прошел все этапы карьерных битв, отличался требовательностью к подчиненным, явных недоброжелателей себе не нажил. Поскольку был требователен всегда не только к другим, но и, прежде всего, к себе, отличался болезненной честностью и был всегда справедлив.

Правда, у военных контрразведчиков появлялись некоторые варианты, но тут же отпадали. Потом возникали другие – и тоже отправлялись на свалку. Чекисты все глубже погружались в прошлое погибшего. Пока не дошли аж до тридцать восьмого года. И там наткнулись на интересную историю.

В тридцать восьмом году блестящий флотоводец, командир бригады подводных лодок Тихоокеанского флота, пионер подледного плавания Богатырев был арестован органами НКВД за связь с японской разведкой. В самый разгар ежовщины гремели дела по заговору военных. И знаменитый подводник попал в мясорубку, уцелеть в которой шансов у него не было никаких. Он получил свой срок – хорошо еще не расстреляли.

Когда нарком Ежов был смещен и на его место пришел Лаврентий Берия, многие дела были пересмотрены в связи с вопиющими фактами нарушения законности. Помог «всесоюзный староста» Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Калинин, который вручал молодому флотоводцу орден Красного Знамени и хорошо запомнил его. Так что Богатырева выпустили, он вернулся на флот и всей своей последующей военной карьерой доказал преданность Родине.

Но встал вопрос: как же он попал в тюрьму? Значит, были недоброжелатели. Может, с тех времен дотянулись?.. Чекисты подняли старые дела с грифом «хранить вечно». И нашли тот самый донос, в результате которого Богатырев оказался на нарах.

Написал пасквиль один из его заместителей. Взыграли какие-то мелкие обиды, воспаленное самолюбие и зависть перед более удачливым коллегой. Подобная взрывная смесь часто детонирует, снося остатки здравого смысла, совести, чести. Самые большие подлости и злодеяния часто проистекают из самых мелочных мотивов.

– Нужно найти этого доносчика, – согласился Штемлер, выслушав доклад чекистов. – Бывает, что обиды вспыхивают и через сорок лет.

Доносчика нашли. На Кунцевском кладбище. Скончался он еще двадцать лет назад. Так что и эта версия с треском провалилась.

Уланов с самого начала не верил в эти фантастические построения. Он печенкой чувствовал, что реальная версия может быть только одна – корысть. Китель с орденами – вот за что убили вице-адмирала.

По практике раскрытия дел, связанных с хищениями культурных и исторических ценностей, Уланов четко представлял перспективы. Если в течение нескольких дней уголовный розыск не получает какой-либо информации, позволяющей найти преступников, – следы рук, номера автомобилей, хорошие описания, позволяющие провести опознание по альбомам, тогда все затягивается надолго. И остаются два наиболее реалистичных пути раскрытия. Это – оперативная информация, когда жулик в порыве гордости или пьяной откровенности проговорится корешам об удачном дельце и волшебным образом об этом станет известно уголовному розыску. Притом часто такая информация приходит из мест лишения свободы, где злодей уже отбывает наказание за другие преступления и вынужден хвастаться своими подвигами для укрепления авторитета. Второй вариант – сбыт краденого. Антикварный предмет уникален. Но хорошую цену за него дадут только коллекционеры, перекупщики и контрабандисты, большинству же людей это неинтересно. Потому самым эффективным способом борьбы с подобными преступлениями является оперативное прикрытие каналов сбыта.