Убойная фарцовка - читать онлайн книгу. Автор: Илья Рясной cтр.№ 28

Вот на рынках возможного сбыта орденов муровцы и решили сосредоточиться. К работе по антикварному миру Москвы привлекли весь одиннадцатый отдел.

В Советском Союзе на антикварную суету компетентные органы всегда смотрели сквозь пальцы. Власть исходила из принципиальной полезности племени коллекционеров, которые часто не только находят старинные предметы, но и систематизируют, реставрируют их, а порой и спасают. Поэтому им давали кучковаться в различных клубах или около антикварных магазинов, где их легче держать под контролем. Иногда те, кто активно занимался спекуляцией антиквариатом, попадали в поле зрения органов БХСС.

У борцов за социалистическую собственность тоже имелся достаточно серьезный антикварный отдел в структуре ГУБХСС МВД СССР. Пару лет назад его оперативники раскрыли разбойное нападение на двух старушек в центре Москвы и нашли похищенную коллекцию Фаберже. Три года назад изъяли один из самых больших бриллиантов в Советском Союзе, кровавые следы которого возникали и терялись с царских времен. Леонид Ильич Брежнев, которому Щелоков показал бриллиант, изрек: «Этот камень должен принадлежать народу…» Время от времени БХСС наседал на антикварных спекулянтов. Но в целом антикварный мир продолжал существовать в отведенных ему границах.

В Москве было четыре основные точки, где толкались любители монет – нумизматы и не меньшие любители орденов – фалеристы. Среди этих точек были магазин «Нумизмат» на Таганке и кинотеатр «Улан-Батор» около метро «Академическая», где располагался главный клуб фалеристов. Оперативники прописались там. Были организованы разведывательно-поисковые мероприятия – служба наружного наблюдения отслеживала движение в этих местах, выявляя наиболее активные и интересные фигуры, которые потом отрабатывались различными оперативными способами.

По выходным там проводились рейды. Оперативники проверяли десятки людей. Сверяли номера предлагаемых на продажу и обмен орденов. К следователям, окопавшимся в десятом отделении милиции, доставляли толпы коллекционеров и мелких спекулянтов – порой у кабинетов выстраивались длинные очереди, как за популярными тортами «Птичье молоко». Свидетелям предъявляли портреты подозреваемых, задавали десятки интересующих следствие вопросов. Расспрашивали об орденах. И один из главных предметов обсуждения – предлагал ли кто-нибудь орден Ушакова?

Орденом Красной Звезды было награждено почти четыре миллиона человек. Орденом Ленина – около полумиллиона. А каждый флотоводческий орден Ушакова был наперечет – всего сорок семь награждений первой степенью, и это с учетом вручения военным частям и соединениям. Естественно, что цена была запредельная, их на рынке практически не было. И если такой орден появится, то с вероятностью почти сто процентов он будет из тех двух, что похищены у адмирала Богатырева. Но пока все фалеристы клялись, что не видели ничего подобного уже лет десять…

Оперативниками проверялись горы информации, по большей части какие-то сплетни и слухи. Отрабатывались какие-то люди. Но это был белый шум. Помехи такие, за которыми нет ничего.

Была выдвинута версия, что золотые ордена могли переплавить на металл для дантистов. Сотрудники БХСС напрягли своих людей в сфере незаконного оборота драгоценных металлов. Но тоже пока ничем порадовать не могли.

Направлялись соответствующие ориентировки по всей России. Теперь и в Ленинграде, и во Владимире, и в Тамбове сотрудники угрозыска, участковые с дружинниками, работники БХСС проводили рейды, изымали ордена. Тут к положительным моментам можно было отнести то, что попутно в ряде регионов было раскрыто несколько десятков краж, грабежей, пара разбоев, связанных с госнаградами.

Уланов разослал запросы по всему Союзу о предоставлении информации по аналогичным преступлениям. Была надежда, что «термиты» уже где-то поработали раньше.

Но все это не приблизило ни на шаг к главному. Воз и поныне был там. И ладно, хоть какая-то зацепка появилась бы – так ведь вообще ничего. Лица преступников так и оставались в рисунках, а не на судебных опознавательных фотографиях в фас и в профиль.

Воскресенье Маслов, Лиза и Уланов потратили на очередной рейд у магазина «Нумизмат» на Таганке. А вечером, по окончании, вернулись на Петровку. Там в теплой компании гоняли чаи.

– Все это тараканьи бега, – сказал Уланов. – Мне кажется, бандиты побоятся скидывать ордена в таких местах, как клуб фалеристов. Даже самому тупому понятно, что угрозыск перекроет кислород именно в местах реализации. Возможно, со сбытом у «термитов» серьезные проблемы. Они сейчас ищут, куда бы все сбросить.

– Ты прав, Михайло, – кивнул Маслов.

– Ну и что с того? – спросила Лиза. – Как нам это поможет?.. Хоть самим лавку древностей открывай!

– Лизонька, ясноглазая моя. – Маслов хлопнул в ладоши. – Устами младенцев и женщин глаголет истина.

– Ну, спасибо, – хмыкнула Лиза.

– Именно лавку! Давайте прикупим пару мешков орденов!

– Это как? – не понял Уланов.

– Очень просто. Даем объявление в «Московской правде»: «Купим ордена. Дорого», – с готовностью пояснил Маслов. – Пустим слушок среди фалеристов, что есть состоятельные ребята, которые скупают все подряд. Телефон оставим.

– Служебный, – усмехнулась Лиза.

– Решим. Это не проблема.

– Ну да. И протокольным голосом спрашивать: какие предметы, клиент, вы желаете приобщить к материалам уголовного дела? – Лиза была поражена вирусом скептицизма.

– Ну зачем так прямолинейно, – укоризненно произнес Маслов. – Очаровательный женский голос будет предлагать златые горы, от которых просто невозможно отказаться.

– Это вы про что? – напряглась Лиза.

– Душа моя, ты и будешь принимать звонки. И клиентов.

– Двусмысленно звучит, – нерадостно улыбнулась Лиза.

– М-да, погорячился, – кивнул Маслов. – Тут вам не «Интурист»… Но сути не меняет.

– А что, мысль дельная, – не мог не согласиться Уланов.

– И этот мир вздрогнет, друзья мои! – улыбнулся Маслов. – Чайку еще плесни, Лизонька.

– Ну да. Надо приучаться обслуживать клиентов. – Лиза насыпала чая и засунула в объемную фарфоровую кружку грубый самодельный кипятильник – воплощенный кошмар коменданта здания и пожарного инспектора.

– Ну, заходи, знакомиться будем, – Маслов сделал приглашающий жест.

На пороге кабинета возникла девочка лет десяти – такая трогательная кукла с бантами, в коричневом форменном платьице с белоснежным передничком – эта школьная форма была еще со времен царских гимназий. Ее хрупкое плечо оттягивал тяжелый ранец, туго набитый учебниками.

– Дочка? – от неожиданности невпопад брякнул Уланов, прекрасно знавший, что дети Маслова давно закончили школу и учатся в институте.

– Да. Но не моя, – усмехнулся Маслов.

Выяснилось, что ребенок приблудный. Маслов, проходя по холлу на втором этаже, где располагаются кабинеты руководства столичного Главка, увидел это чудо с косичками, уютно расположившееся на мягком диванчике, обложившись учебниками. Прикусив от усердия язык, девочка выводила в тетради циферки, трудясь над домашним заданием.