Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 57

– Уймись. Хватит и одной ошибки.

– Я же думал, что он один из наших. Думал, это входит в спектакль.

– Хм! Тебя бы предупредили.

Когда Монро-Альфа отправился на свидание, Гамильтону решительно нечего было делать. Столичная ночная жизнь предлагала человеку уйму способов избавиться от лишних кредиток, но все это ему давно опостылело. Он безуспешно попытался найти какое-нибудь оригинальное развлечение, но потом сдался и предоставил городу развлекать его по собственному усмотрению. Коридоры были, как всегда, переполнены, лифты битком набиты, Большая площадь под портом кишела народом. Куда они все идут? Зачем спешат? И что они ожидают найти там, куда так стремятся?

Впрочем, присутствие некоторых людей в объяснениях не нуждалось. Случайный мужчина в повязке почти наверняка просто шел куда-то по делам. Объяснялось и присутствие здесь немногочисленных вооруженных граждан, носивших в то же время повязки, утверждавшие их уникальный статус полицейских наблюдателей, – они имели оружие, но при этом были неприкосновенны.

Но остальные – вооруженные и разодетые мужчины со своими столь же кричаще разукрашенными женщинами, – они-то почему так суетились? Почему бы им со своими девицами не посидеть дома?

Гамильтон сознавал, что, забавляясь наблюдениями над толпой, он и сам является ее частицей. И без всяких сомнений, он не один занимал здесь такую позицию: более того, могло статься, что все остальные, устав от самих себя, собрались здесь, чтобы позабавиться, наблюдая безумства друг друга.

Некоторое время спустя он оказался последним посетителем маленького бара. Коллекция пустых рюмок возле его локтя выглядела впечатляюще.

– Герберт, – обратился он наконец к хозяину бара за стойкой, – почему вы держите эту забегаловку?

Герберт на секунду прекратил протирать стойку.

– Чтобы делать деньги, – ответил он.

– Хороший ответ, Герберт. Деньги и дети – какие еще могут быть цели в жизни? У меня слишком много первых и совсем нет вторых. Наливайте, Герберт. И давайте выпьем за ваших детей.

Герберт поставил на стойку две рюмки, но покачал головой:

– Лучше за что-нибудь другое. Детей у меня нет.

– Да? Простите за бестактность. Тогда выпьем за детей, которых нет у меня.

Герберт наполнил рюмки – из двух разных бутылок.

– Что это вы там пьете? Дайте попробовать!

– Вам не понравится.

– Почему?

– Ну, по правде говоря, это просто подкрашенная вода.

– Вы пьете это под тост? Почему, Герберт?

– Вам не понять. Мои почки…

Гамильтон с удивлением уставился на бармена. Тот выглядел вполне здоровым.

– Вы и не догадались бы, верно? Да, я дикорожденный. Но у меня собственные волосы. И собственные зубы – в основном. Держу себя в форме. Не хуже любого. – Он выплеснул жидкость из своей рюмки и вновь наполнил ее – из той бутылки, откуда наливал Гамильтону. – Ладно! Один раз не повредит. – Он поднял рюмку. – Долгой жизни!

– И детей, – механически добавил Гамильтон.

Они выпили. Герберт снова наполнил рюмки.

– Взять вот детей, – начал он, – каждый хочет, чтобы у его детей жизнь складывалась лучше, чем у него самого. Я женат уже четверть века Мы с женой принадлежим к Первой правде и не одобряем этих нынешних порядков. Но дети… Это мы решили уже давно. «Марта, – сказал я ей, – не важно, что подумают братья. Главное – чтобы у наших детей было все, что есть у других». Она подумала, подумала – и согласилась. И тогда мы пошли в Совет по евгенике…

Гамильтон тщетно пытался придумать способ остановить его излияния.

– Надо сказать, они были очень вежливы и любезны. Сначала они предложили нам хорошенько подумать. «Если вы прибегнете к генетическому отбору, – сказали они, – ваши дети не получат пособия дикорожденных». Как будто мы сами этого не знали. Да разве в деньгах дело? Нам хотелось, чтобы дети выросли красивыми, здоровыми и были умнее, чем мы. Мы стали настаивать, и тогда они составили на каждого из нас карту хромосом.

Прошло недели две или три, пока они нас снова пригласили. «Ну, док, – спросил я, едва мы вошли, – что скажете? Что нам лучше выбрать?» – «А вы уверены, что хотите это сделать? – говорит он. – Оба вы – хорошие и здоровые люди, и государство нуждается в таких, как вы. Если вы откажетесь от своей затеи, я готов дать рекомендацию, чтобы вам увеличили пособие». – «Нет, – сказал я, – я свои права знаю. Любой гражданин, даже дикорожденный, если хочет, может прибегнуть к генетическому отбору». Тогда он мне все и высказал – напрямую.

– Что?

– А то, что у нас с женой и выбирать было нечего…

– Как это нечего?

– Правда… Хотя, может, и не вся. Можно было исключить сенную лихорадку Марты – но это, пожалуй, и все. А о том, чтобы создать ребенка, способного на равных соревноваться со всеми генетически запланированными детьми, и речи быть не могло. Не было материала. Они составили идеальную карту всего лучшего, что могло быть скомбинировано из наших с Мартой генов, – и все же ничего хорошего у них не получилось. По общей шкале оценки сумма получилась лишь на четыре с хвостиком процента выше, чем у нас с женой. «Больше того, – сказал он нам, – вам и на это не приходится рассчитывать. Мы можем перебирать ваши зародышевые клетки на протяжении всего периода вашей половой зрелости – и ни разу не наткнуться на те две гаметы, которые могут быть увязаны в этой комбинации».

«А как насчет мутаций?» – спросил я его. Он только плечами пожал. «Прежде всего, – говорит, – чертовски трудно зафиксировать мутацию в генетической структуре самой гаметы. Обычно приходится выжидать, пока новая характеристика не проявит себя в зрелой зиготе, и уже потом искать соответствующие изменения в структуре гена. А вам нужно не меньше тридцати мутаций одновременно, чтобы получить ребенка, какого вы хотите. Это математически невозможно».

– И в результате вы отказались от мысли иметь запланированных детей?

– Мы вообще отказались от мысли иметь детей. Точка. Марта, правда, предложила стать приемной матерью любому ребенку, которого я смогу завести, но я сказал – нет. Если это не для нас – значит не для нас.

– Хм… Боюсь, что так. Если вы с женой оба дикорожденные, зачем вам держать этот бар? Дивиденды граждан плюс два пособия дикорожденных – вполне приличный доход. А вы не похожи на человека с экстравагантными вкусами.

– У меня их и нет. Сказать по правде, после того разочарования мы попробовали так жить. Но не вышло. Тоска одолела. Раздражительность. Однажды Марта пришла ко мне и говорит: «Как хочешь, Герберт, а я собираюсь опять открыть свою парикмахерскую». И я с ней согласился. Вот так все и вышло.

– Вот оно, значит, как все вышло, – кивнул Гамильтон. – В странном мире мы живем… Давайте-ка еще по одной.

Герберт продолжал протирать стойку.