Кристин, дочь Лавранса - читать онлайн книгу. Автор: Сигрид Унсет cтр.№ 309

И Эрленд забыл о своем горе, повернул к ней личико, целуя ее, лаская липкими губами и пальцами. Вдруг в дверях появилась Юфрид.

– Вы взяли его в дом, матушка… В этом не было нужды – я ведь тут близко, наверху.

Кристин рассказала о беде, которая приключилась с маленьким Эрлендом во дворе.

– Неужто ты не слышала, как он плакал?

Юфрид поблагодарила свекровь.

– Но теперь мы больше не станем вам докучать…

Она взяла на руки ребенка, который теперь уже сам тянулся к ней, и вышла из горницы.

Кристин поставила на место горшочек с медом. А затем села, опустив руки. С сундуками и Ингрид управится.

Предполагалось, что когда Кристин переберется в старый дом, то Фриду она возьмет с собой. Но случилось так, что на Фриде женился один из слуг, что прибыли с Хельге Дюком, – совсем молодой парень, который скорее годился ей в сыновья.

– Так уж заведено в наших краях: слуги слушаются своих хозяев, когда те подают им благие советы, – сказала Юфрид своей свекрови, подивившейся было, как это сладился такой брак.

– А в здешних местах, – ответила Кристин, – бедняки не привыкли повиноваться нам, когда мы утрачиваем благоразумие, или слушаться наших советов, если они не пойдут им на пользу в той же мере, что и нам. Я даю тебе добрый совет, Юфрид, не забывать об этом.

– Мать правду говорит, Юфрид, – сказал Гэуте. Но голос его звучал робко.

Еще до венчания Кристин замечала, что он очень редко перечит Юфрид. А теперь и вовсе стал покладистым супругом.

Свекровь не отрицала, что Гэуте во многом мог всецело положиться на советы жены, – она была толковой, дельной и работящей, как немногие. А что до легкомыслия, то и сама Кристин была в молодости ничуть не лучше – ведь и она тоже растоптала свой дочерний долг и попрала свою честь, когда ей не удалось менее высокой ценой заполучить того, кто был ей по сердцу. Но стоило ей лишь поставить на своем, как она стала наидостойнейшей и верной супругой. Кристин видела, что Юфрид горячо любит мужа – она гордится и красотой его, и его знатным родом. Хотя сестры ее и вышли замуж за богатых, но ведь на мужей их лучше было глядеть ночью, да и то, когда не светит луна. А уж об отдаленных их предках и говорить нечего, издевалась Юфрид. Она ревностно, хотя и на свой лад, пеклась о благополучии и доброй славе Гэуте, а дома потворствовала ему во всем, как только могла. Но если Гэуте случалось хоть в чем-нибудь высказать иное мнение, пусть даже по самому пустячному поводу, Юфрид хотя и уступала ему, но с таким видом, что Гэуте сразу же начинал колебаться. И тогда она принималась уговаривать его и в конце концов обводила мужа вокруг пальца.

Но все это не мешало Гэуте чувствовать себя счастливым. Никому и в голову не приходило усомниться в том, что молодые жили в добром согласии. Гэуте по сердцу была Юфрид, и они оба очень гордились сыном и любили его.

Все было бы теперь и ладно и хорошо, не будь Юфрид, дочь Хельге… Да, она была жадной. Другого слова Кристин не могла подобрать. Если б не это, Кристин не очень огорчало бы властолюбие невестки.

Уже во время жатвы, в первую же осень, с тех пор как Юфрид вошла в их усадьбу женой сына, Кристин почувствовала, что работники и работницы чем-то недовольны, – хотя чаще всего они этого и не высказывали. Но старая госпожа все замечала.

Быть может, и в те годы, когда хозяйкой была Кристин, людям тоже случалось есть ржавую сельдь, сухое и желтое, точно сосновая лучина, сало и протухшее мясо. Но тогда по крайней мере все знали, что в другой раз госпожа уж постарается вволю накормить их чем-нибудь повкуснее – молочной кашей или свежим сыром, а то и попотчевать добрым пивом в неурочное время. А когда в усадьбе на стол подавалось съестное с неприятным привкусом, от которого все же не приходилось отказываться, то все понимали: виной тому домовитость Кристин, запасавшей впрок такое множество всякой снеди, что клети ее ломились от давних припасов. Но зато, когда соседям было туго, припасы в Йорюндгорде выручали весь приход. А теперь люди не очень-то были уверены в том, что Юфрид проявит такую же щедрость, если в округе начнется голод.

Все это гневило свекровь – ей казалось, что подобная скупость порочит честь усадьбы и ее хозяина.

За один лишь этот год Кристин на себе самой пришлось почувствовать, что невестка более всего блюдет собственные интересы. Но это бы еще куда ни шло. Уже к празднику Святого Варфоломея старая хозяйка получила только две козлиные туши вместо полагавшихся ей четырех. Правда, минувшим летом в горах среди мелкого скота свирепствовал падеж, но все же Кристин считала, что это просто срам – выгадывать на убое каких-то двух козлов в такой большой усадьбе, как Йорюндгорд. Но она молчала. И так было со всем, что ей полагалось в усадьбе, – с мясом от осеннего убоя, с хлебом и мукой, с кормом для ее четырех коров и двух верховых лошадей, – она получала либо слишком мало, либо что-нибудь похуже. Кристин чувствовала, что Гэуте было от этого не по себе, что он испытывал стыд, но не решался идти против жены и делал вид, будто ничего не замечает.

Сам Гэуте был таким же щедрым, как и все сыновья Эрленда, сына Никулауса. Но у братьев его щедрость переходила в расточительство. Гэуте же был трудолюбив и довольствовался малым. Ему бы только иметь лошадей, и собак получше да несколько хороших соколов, а в остальном он вовсе не хотел жить лучше, чем простые люди в округе. Но если в усадьбе появлялись чужие, Гэуте радушно принимал всех гостей и щедрой рукой одаривал убогих. Таким вот, по мнению матери, и должен был быть настоящий хозяин. Она считала, что так подобает жить родовитым и знатным вельможам в своих наследственных поместьях в родных долинах: приумножать добро, ничего не расточать попусту, но и не скопидомничать, когда любовь к Богу и беднякам и забота о поддержании чести рода потребуют расходов.

И еще Кристин видела, что из друзей и родичей Гэуте Юфрид больше по душе были те, что побогаче и познатнее. Но уж в этом-то, видимо, Гэуте меньше всего хотелось угождать жене. Он все-таки старался держаться старых дружков юности – дружков-сображников, как называла их Юфрид, и теперь Кристин убедилась и в том, что Гэуте бражничал гораздо больше, нежели ей было известно. Но с тех пор как он стал женатым человеком, его прежние друзья уже больше не являлись в усадьбу незваными. И все-таки ни один бедняк не уходил от Гэуте, не получив помощи. Правда, за спиной у Юфрид он всегда подавал больше, чем у нее на глазах. Однако за ее спиной сделать удавалось немногое.

Кристин понимала также, что Юфрид ревнует мужа к свекрови. Дружба и доверие Гэуте целиком принадлежали матери еще с тех самых лет, когда он был ее бедным, хворым малюткой, который не в силах был ни жить, ни умереть. Теперь она стала замечать: Юфрид не по душе было, если Гэуте приходил к матери, советовался с ней или, как бывало прежде, просил ее рассказывать всякие истории. Стоило мужу засидеться в старом доме у Кристин, как у Юфрид уж непременно находилось там дело…

Она ревновала к ней и маленького Эрленда, когда Кристин слишком заботилась о нем.