1937 год: Н. С. Хрущев и московская парторганизаци - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Абрамян cтр.№ 36

Хотя лично Хрущева обсуждение дел Бухарина и Рыкова до поры не касалось, регион, им возглавляемый – Москва и Московская область, – упоминался в выступлениях постоянно. В докладе Ежова и в прениях по вопросу о деле Бухарина и Рыкова часто вспоминались события 1928–1929, 1932, 1936 гг. (борьба с правыми, с рютинской платформой, кампания по выявлению троцкистов), происходившие в Москве. Подробно обсуждался период руководства Московским комитетом партии Н.А. Углановым в конце 1920-х гг., московские встречи оппозиционно настроенных к режиму Сталина лиц в последующие годы.

Доклад Жданова, несмотря на довольно будничное название, впервые затронул проблемы непосредственной работы партийных организаций. Именно здесь прозвучало первое критическое замечание в адрес уже современного руководства московской парторганизации.

На декабрь 1937 г. были назначены всеобщие тайные выборы по новой Конституции. Выборы эти никто не собирался пускать на самотек. Наоборот, как подчеркнул докладчик, партийные организации должны были «возглавить поворот в политической жизни нашей страны и руководить выборами». Однако могли ли это сделать парторганизации, которые сами часто нарушали устав партии? Иллюстрация нарушений заняла изрядную часть доклада.

Среди прочего коснулся Жданов «вредной практики» кооптации, т. е. включения без выборов различных руководителей в члены выборных органов – пленумов, бюро горкомов и обкомов. Московская партийная организация также попала в число нарушителей. Средняя цифра кооптированных в бюро Московского комитета составила 17 %.

Исправить недостатки, по мнению Жданова, могли выборы партийных органов по новой тайной системе голосования на всех уровнях. Причем весь процесс докладчик предлагал завершить к концу апреля 1937 г.

Сжатые сроки выборной кампании вызвали протест многих партийных руководителей. За продление срока кампании высказались С.В. Косиор, М.М. Хатаевич, Л.И. Мирзоян. Свою позицию они объяснили трудностями при совмещении выборных процеспия черновика протокола заседания комиссии Пленума ЦК ВКП(б) по делу Н.И. Бухарина и А.И. Рыкова от 27 февраля 1937 г. с правкой и подписью А.И. Микояна. (Там же. С. 82–83.) сов с кампанией по весеннему севу. Первый секретарь ЦК КП(б) Туркмении Я.А. Попок, напротив, поддержал предложение Жданова.

В прениях по докладу выступил и Хрущев. В дискуссию о сроках проведения кампании он не вступил. Свою речь он начал с того, что признал «оживление некоторых враждебных групп» в связи с подготовкой к выборам. В качестве примера назвал эсеровскую группировку, выявленную в 1936 г. в Рязани, озвучив и фамилию ее руководителя – В.Н. Остапченко ^[418]. Фамилия была названа не случайно. В начале 1937 г. нарком внутренних дел Ежов направил Сталину донесение о вскрытой и ликвидированной сети эсеровского подполья по СССР. Среди множества упоминаемых здесь лиц, как бесспорный руководитель террористической группы в Рязани, фигурировал и Остапченко ^[419].

Затем Никита Сергеевич взялся пояснить, сколько людей было фактически кооптировано бюро Московского комитета. Оказалось, что на деле 17 % кооптированных – это четыре человека в областном и один в городском комитетах. Такие цифры вызвали удивление зала, посыпались реплики: «Вот это дело», «Устойчивая власть». Л.М. Каганович даже шутливо заметил: «Извиниться придется, что так мало». Однако другой член Политбюро К.Е. Ворошилов предпочел указать, что это не является заслугой московских руководителей, пояснив: «Здесь сказалась близость Центрального комитета».

Несмотря на низкий по сравнению с другими регионами процент кооптированных, Хрущев признал: «Я считаю, что мы, безусловно, имели бы возможность не допустить и этого». Благодаря проведенным в 1936 г. выборам из-за районирования г. Москвы, низким оказался процент кооптации и в райкомах – всего 7 человек. По области точное количество нарушений в ходе выборов партийных органов Хрущев не назвал, ограничившись перечислением районов, где они были зафиксированы – в Алексинском, Арсеньевском, Верейском, Дедиловском. В большинстве случаев в состав бюро обкома и райкомов кооптировались заведующие отделами – таким образом те получали дополнительный политический вес.

Ответив на критику Жданова, Хрущев перешел к другим проблемам. Все внимание далее он сосредоточил на проблемах работы низовых партийных организаций и советских органов власти, вплоть до Моссовета и Мособлисполкома. Как выяснилось позднее, некоторыми это было расценено как недостаточная самокритика.

Районирование 1936 г. уменьшило число первичных организаций столицы, которое в отдельных районах прежде доходило до 600. Однако Хрущев заметил, что и после этого отдельные районы насчитывают более 300 первичных организаций. «И не всегда, – признал Никита Сергеевич, – районный партийный комитет в состоянии справиться с этой огромной сетью, которая имеется в его районе». А огромная разветвленность сети парторгов на предприятиях, как следствие, ослабляла работу с ними. «Среди них мы не работаем, не используем всех возможностей, которые мы имеем на предприятиях», – заключил Никита Сергеевич.

Главный недостаток советских органов Москвы Хрущев видел в том, что деятельность руководящих работников (председателя Моссовета, его заместителей) была «больше похожа на директорскую работу, чем на работу председателя выборного органа». Назвал он и причину такого положения – слабая организация действий хозяйственных органов.

Выступление Хрущева произвело впечатление. Взявший вслед за ним слово первый секретарь Казахского краевого комитета Л.И. Мирзоян признал: «Лов. Хрущев рассказывал, что в Московский комитет кооптирован только один товарищ, а в областной комитет – четыре. Мы, конечно, не можем похвастаться такими данными. У нас гораздо больше кооптированных».

Заведующий Отделом партийной пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) А.И. Стецкий первым постарался развить некоторые положения речи Хрущева: «Лов. Хрущев сегодня говорил относительно эсеровской организации, которая раскрыта в Рязани и которая вела подготовку к выборам». Далее он вспомнил предложение К.Б. Радека в комиссии по разработке Конституции – разрешить выставлять любому гражданину или группе граждан свою кандидатуру на выборах в совет. Стецкий сделал вывод: «Очевидно, здесь был далекий расчет на то, чтобы провести кое-кого из своих, своими средствами и т. д. Несомненно, осколки, остатки троцкистской организации и правых еще имеются». Чуть шире он предложил взглянуть на проблемы избирательной работы в Москве, крупнейшем советском мегаполисе. Несмотря на то, что в столичных районах большинство населения находилось под контролем партийных, профсоюзных и прочих организаций, 30–40 % рабочих мелких кустарных мастерских, людей свободных профессий, домохозяек оставалось за этими рамками. Во время выборов это могло дать непредсказуемый результат. Стецкий призвал обратить внимание на эту неконтролируемую группу людей: «К ним тоже необходимо будет подойти, и с ними своевременно нужно поставить работу, чтобы выяснить их нужды, установить, что они из себя представляют, для того, чтобы во время выборов у нас не было никаких неожиданностей».