Николай Чудотворец - читать онлайн книгу. Автор: Константин Ковалев (Ковалев-Случевский) cтр.№ 57

В таком случае имя богини было символичным, оно могло объединять все эти понятия. Отсюда такая популярность Элевтеры среди жителей Малой Азии, ибо она могла способствовать свободе от всех зол, окружающих страну и особенно город, выбравший ее своей покровительницей.

Храм, или святилище, такой богини словно бы защищал жителей полиса от всех напастей. А жертвоприношения в нем — как считалось — помогали избежать того, что в человеческом понимании является несвободой, — ограничения прав, рабства, заключения в темнице, любых насилий и прочих неприятностей, окружавших жителей со всех сторон света.

В Древней Греции, и даже во времена святителя Николая, в поздней Античности, проводились грандиозные праздники, которые так и назывались — Элевтерии. Связаны ли они были с богами? И да, и нет. Элевтерии представляли собой фестивали, куда стекалось много разношерстной публики. Их проводили и организовывали в городах. Само слово «Свобода» становилось смыслом такого праздника. Элевтерию могли устроить, например, рабы, которые по каким-то причинам получили освобождение. Словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона в начале XX века так и освещал тему: «Элевтерией назывался также ежегодный праздник отпущения на свободу рабов».

Все-таки важно — что понималось под словом «святилище» в Мире. То ли храм в античном (или ином) стиле, то ли некое сакраментальное место для поклонения. Мы не случайно возвращаемся к выяснению этого вопроса. Нам нужно понять — что же именно разрушил святитель Николай и что было таким оплотом местного язычества.

Предположим, что это был храм. То есть — прочное каменное строение в Мирах или вблизи от города. Такое изображение мы видим на монетах III века от Рождества Христова, то есть времени, когда жил Николай Чудотворец. Мы видим дистолический храм, с двумя колоннами и портиком, скорее всего символический, ибо по величине он явно не соответствует описаниям как «большой». Посередине храма изображена сама богиня в длинных одеждах.

Можно сделать предположение, что типичный античный храм содержал в себе статую богини. Она располагалась внутри, а может — в алтарной части или рядом со входом. Возможно, статуя была крупной. И если предположить реалистическую картину (сообразно с изображениями на монетах), то статуя была величиной с колонну портика, то есть от пола и почти до потолка.

В любом случае мы тут имеем картину того, что жители Миры поклонялись статуе богини и совершали обряды перед ней в храме ее имени.

А вот теперь вопрос. О какой богине идет речь? Нумизматы, изучающие древние монеты, считают априори, что изображена Артемида. Но надписи на монетах этого не подтверждают. Там нет никакого имени. Есть только слово «Миры», то есть — название города.

Могла ли это быть не Артемида, а Элевтера, если на других, более древних монетах I века до Рождества Христова все-таки была надпись — «Элевтера» под изображениями богини (хотя это и не были монеты Мир Ликийских)? Конечно, могла. Хотя легче всего здесь остановиться на компромиссе и сказать — это Артемида Элевтера. И все вопросы сняты…

А теперь предположим, что святилищем являлся не храм, а некое священное место, центр для поклонения, то, что мы уже не раз назвали словом «капище». Обратимся вновь к монетам того времени. И, что удивительно, мы и тут находим подтверждение своим предположениям. На монетах того же III века, выпущенных при императоре Гордиане III с текстом «Мира», изображается богиня, явно не соответствующая Артемиде, а скорее — тем самым малоазиатским богиням-матерям, прародительницам всего и вся на планете. Ибо мы видим гигантское священное дерево, на вершине которого среди густых ветвей буквально сидит (живет, обитает) некая богиня. И это, скорее всего, именно Элевтера, так как Артемида в таком виде, как правило, не изображалась.

А почему тогда мы имеем два типа изображения Мирской богини на монетах? По всей видимости, потому, что сами жители так и не определились окончательно — кто покровительствует городу. Вернее, они знали, что в Мирах находится святилище уникальной, единственной и неповторимой богини Элевтеры. Но они же всегда старались заменить ее на богиню Артемиду. И так как окончательно эта замена так и не произошла, появилось «двойное» поклонение, которое и отразилось в изображениях на монетах.

Самое интересное здесь — изображение богини на дереве. Вокруг нее находятся четыре персонажа. Два из них — это змеи, охраняющие дерево от тех, кто хочет его срубить, чтобы предотвратить любые поползновения врагов богини на такой поступок (видимо, такие покушения совершались неоднократно). Другие два персонажа — как раз те, кто с топорами в руках пытается уничтожить священное древо.

По всей видимости, подобные тенденции происходили столетиями. Священное дерево охранялось, а какие-то враги пытались его уничтожить. Кто эти враги? Сами греки, которые пытались заменить Элевтеру на Артемиду? Или еще кое-кто, например, малочисленные тогда христиане, которые вообще были против языческих культов? Можно сказать, что оба ответа нельзя отрицать как несуществующие.

Что ж в таком случае предполагал сделать и совершил святитель Николай? Он, как пишется в житиях, буквально разрушил каменный храм, до основания, полностью, стер его с лица земли? А может, он и не разрушал храма, а просто, преодолев заклятия богини, срубил старинное священное дерево язычников? С кем боролся Николай Чудотворец, с Артемидой или с Элевтерой? Или же с Артемидой Элевтерой? Последний вариант, хотя и самый удобный для объяснения, не вяжется с вышеупомянутыми изображениями на монетах. Ибо на них нет картинки одновременно храма и дерева со змеиной охраной вокруг него.

Скорее всего, речь идет именно о богине Элевтере. Ибо храмов Артемиды в Ликии и в римском мире вообще были десятки, если не сотни. Уничтожать их в те времена было делом весьма странным. Всех не разрушишь. А вот уникального, по-своему неповторимого, очень редкого святилища Элевтеры не было почти нигде, кроме Мир Ликийских. И это был особенный оплот языческого культа. И именно против него начал свою войну епископ Николай.

Итак, под словами «разорил сей храм скверны… разметал по воздуху» можно подразумевать более простые и земные вещи. Святитель Николай в определенный момент явился туда, где было святилище, срубил дерево, быть может, сжег его, не оставив на данном месте даже следа языческого капища. Как писал Дмитрий Ростовский, святитель предпринял свои действия, «ополчившись более на бесов, нежели на самый храм».

Симеон Метафраст в X столетии не упоминает храма как здания, называя место, где проявил себя святитель Николай, только «капищем»: «Святого, воинствующего против злых духов, посещает некое вдохновение свыше, и божественный промысл велит ему не оставить нетронутым капища Артемиды, но обратиться против него и, подобно прочим, уничтожить. Капище это, чудное своей красотой и величиной превосходящее остальные, было любимым прибежищем демонов. Потому-то святого охватила великая ненависть к тому капищу, и он смело восстал и разрушил не только все, что возвышалось над землей, но и стер его до самого основания: части, находящиеся высоко над землей, он обрушил, те же, что располагались ниже или под землей, рассеял по воздуху. Злые демоны дрогнули при приближении святого и, испуская вопль, бежали, жалуясь, что он их жестоко теснит и они принуждены покинуть свое убежище. Так святой сражался с демонами, и война эта с ними кончилась победой».