Николай Чудотворец - читать онлайн книгу. Автор: Константин Ковалев (Ковалев-Случевский) cтр.№ 55

Источником для Аничкова мог бы стать и Метафраст, ибо он также описал эти детективные события, и с не меньшими пафосом и подробностями. Вот что он рассказал:

«Неких мужей, живущих на расстоянии многих дней пути от Ликии, охватывает великое желание посетить могилу святого, чтобы взять от мирра и причаститься благодати. Нагрузив корабль съестными припасами, они собрались плыть в Ликию. Но злой демон, некогда обитавший в капище Артемиды, которого преславный Николай, разрушив храм до основания, изгнал оттуда вместе с другими демонами… принял обличье женщины с сосудом елея, который, по ее словам, она собиралась принести на могилу святого, но ее-де страшило долгое плавание. «Нельзя, — говорила она, — женщине пуститься в далекое плавание по открытому морю. Поэтому прошу вас доставить этот кувшин на могилу святого и налить елею в стоящий там светильник». Так говорил злой демон и так просил, отдавая тот кувшин в руки боголюбивых странников. А заключалась в нем злая сила, достойная того, кто дал елей. Долгими просьбами женщина уговаривает их согласиться, и они берут кувшин. По свершении первого дня пути — и это чудо, о верный слуга Господень и надежный заступник в опасности, сотворил ты, — представ во сне одному из странников, Николай велит бросить кувшин в море. Встав на рассвете, эти мужи сделали так и бросили сосуд с елеем в море. И тотчас высоко в небо поднялось пламя, показался зловонный дым, а воды расступились и, вскипев из глубины, громко взревели и обратились в огненные струи. Корабль, подхваченный таким водоворотом, начал тонуть, и плывшие на нем, устрашенные невиданной опасностью, смотрели друг на друга с отчаянием и ужасом и были в совершенном смятении. Но тот, кто, находясь вдали, заботился об их спасении и повелел выбросить кувшин в море, предстал тогда странникам и чудесно избавил их от страшной беды и опасности».

История о том, как Элевтера пыталась в виде мести сжечь христианский храм в Мирах, по сути, — кафедральный собор города и епархии, напоминает мифы Древней Греции. Она настолько же исторична, насколько можно поверить в реальность существования самой богини. Однако и такие истории встают в один ряд с теми, которые можно подтвердить историческими документами, включая рукописи, книги, архитектурные объекты или археологические артефакты.

Существование капища Элевтеры или посвященного ей храма в Мирах изучается и косвенно подтверждается благодаря трудам различных ученых. Однако не всегда так, как бы хотелось. То есть открываются уникальные страницы истории, показывающие символичность и загадочность некоторых аспектов бытия того времени.

Одним из примеров такой мистической запутанности является осознание того, что в Мирах Ликийских мог быть вовсе не храм Артемиды Элевтеры. Точнее сказать — там вообще не было храма. А существовало древнее капище, на месте которого росло старое дерево (кипарис), которому, собственно, язычники и поклонялись.

Но могло быть все по-другому. Когда-то первоначально ликийцы (малоазиаты) построили здесь капище для поклонения богине-матери, где сажали священное дерево, которое росло столетиями. Затем на этом месте, может быть, даже и возвели храм этой неизвестной нам богини. А уже греки назвали ее Элевтерой (слово это греческое, хотя имеет старые корни), позднее совместив ее со своей богиней Артемидой. И именно греки построили тут позже свой античный храм Артемиды Элевтеры.

Не случайно А. А. Тахо-Годи напоминает, что «в Троянской войне она вместе с Аполлоном воюет на стороне троянцев, что указывает на малоазийское происхождение богини». Да, Троя, стоявшая на пути из Ликии на север, в сторону будущих столиц Римской империи, была под защитой Артемиды, напоминая о своем возможном «происхождении» не из классической Греции.

Вспомним «Илиаду» Гомера еще раз, когда речь идет о Троянской войне.

Версий много, но они не случайны.

Некоторые считают, что храм Артемиды Элевтеры был построен в Мирах во II веке от Рождества Христова. Причем даже называется имя вкладчика-строителя. Это известный в исторической науке греческий эвергет (меценат и благотворитель) — Опрамоас (Опрамой). Он был очень богатым и знатным человеком. Очень удачно назвала его «гражданским благодетелем» Кристина Коккиния — автор статьи «Opramoas» в «Энциклопедии Древней Истории» (Чичестер, 2013).

Два слова об эвергетах и эвергетизме. Прямой смысл этих понятий переводится приблизительно так: «свершение добрых дел». То была особенная традиция. Высокопоставленные и состоятельные люди старались распределять часть богатств в общественной жизни в пользу менее имущих. Иногда этот феномен называют «эллинистическая щедрость». В эту щедрость, правда, входили в первую очередь общественные развлечения — театры, городские удобства, частные банкеты, бани, библиотеки, гимназии и рынки. Как правило, оставлялись надписи на камне рядом с появившимися объектами с приблизительно такой подписью: «de sua pecunia fecit» («сделано на его собственные деньги»).

Во всяком случае, мы можем сегодня сказать, что подобного рода деятельность имела три важнейших направления, связанных с разной мотивацией. Можно разделить ее на филантропическую или меценатскую (поддержка талантов, финансирование театра, гимназий), собственно благотворительную (помощь немощным, больным, нуждающимся, обремененным) и милосердие (оказание помощи раненым воинам и населению, особенно в периоды войн или стихийных бедствий).

В III столетии, когда жил святитель Николай, эллинистический эвергетизм медленно угасал. А ему на смену приходили христианская добродетель и милосердие. Вот почему мы несколько подробнее остановились на рассказе о деятельности меценатов. Она будет связана с трансформацией самой традиции не только в период жизни святителя Николая, но и в содержании житийных текстов о нем.

Магнат Опрамоас родился и жил в ликийском городе Родиаполис во II веке нашей эры, не так далеко от Мир. Кстати, именно в Родиаполисе служил еще один епископ Николай. Но это было позднее, ибо он присутствовал в 518 году на Константинопольском соборе.

Среди прочих заслуженных Опрамоасом важных и почитаемых должностей и регалий выделим две. Он стал гимнасиархом в своем родном городе (покровитель образования и воспитания), а также агонофетом в Мирах и Патаре (почетный судья или распорядитель во время народных праздников, игр и иных зрелищ объявлявший победу и награждавший победителей, а также считавшийся беспристрастным и неподкупным человеком).

Опрамоас стремился оставить после себя как можно больше надписей на камнях о своих достижениях в делании добра. «The Oxford Classical Dictionary» поясняет, что имя его «в Ликии известно по огромной надписи, выгравированной на его храмовой могиле». Впрочем, так поступали тогда почти все греки, у которых для этого было достаточно денег. У Опрамоаса они были.

И еще один фактор способствовал его известности в наше время. Это обычное везение. Многие камни мецената с надписями в разных городах Ликии чудом сохранились и донесли до нас поток бесценной информации. В большей степени его обширные тексты находятся на стенах его мавзолея в Родиаполисе (руины Херуна), рядом с городским театром (мы уже упомянули его как «храмовую могилу»). Почетное надгробие было найдено британскими исследователями Т. Спраттом и Э. Форбсом в 1842 году. Ценность греческого текста на стенах уникальна. Здесь помещены рассказы о связях между ликийскими городами, о их отношениях с римской администрацией, даже письма, адресованные Ликийскому союзу императором Антонином Пием. Правитель империи Пий был весьма религиозным человеком, он не преследовал христиан, но при этом стремился возродить старые античные культы. Однако, как считают исследователи его жизни, в его время все большее количество людей обращалось почему-то к культам Великой Матери и Митры, не имеющим прямого отношения к богам Античности. Не по этой ли причине так активно восстанавливал языческие храмы сам Опрамоас — современник Пия, знавший его лично?