За все, чем мы дорожим - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Полякова, Эрика Воронович cтр.№ 203

– Вот откормлю тебя немного, чтобы ветерком из открытого окна не шатало, и устрою! – парировала Флёр и вгрызлась в вяленую колбаску. Габи рассмеялась и последовала ее примеру.

Но до танцев в это утро (а скорее день) дело не дошло. Взглянув на комм, Флёр виновато сказала:

– Ты прости, но я тебя ненадолго покину, – и, видя, как Габи погрустнела, поспешно добавила: – Да ты что! Я только к ученице съезжу, а то об уроке договаривались давно. Ну и… смену одежды, что ли, захвачу. Не все же у тебя футболки таскать. Хотя они милые.

– Да, конечно! – с воодушевлением ответила Габи. – Я, собственно, что и хотела сказать… Ты не подумай неправильно, мой дом мне очень нравится, но… у меня тут из обжитого только кабинет да кухня. В то, что должно быть вроде как моей спальней, я даже заходить боюсь, очень она огромная. И знаешь… я уже не смогу быть тут одна, просто рехнусь. Возвращайся совсем. Перевози сюда вещи и инструменты и живи тут. То есть, не просто так живи, а на правах… эээ…

Вместо ответа Флёр поцеловала ее. «Я уже думала, что и предложение сама буду делать».

– Конечно же, вернусь. После такого – непременно. Жди с кучей барахла!

Урок пролетел незаметно, и Флёр отправилась собираться. Благо, как бы она ни пугала Габриэль, вещей у нее было не так и много. Все уместилось в один гравиконтейнер, сверху с огромными предосторожностями была уложена доска для сёги, клавиши – отдельно. Уже по дороге к Габи Флёр вспомнила, что недавно пришедшая в труппу Ирина приехала из Тандервилля и все еще ищет жилье. «Познакомлю их с моей хозяйкой, думаю, они друг другу понравятся». Не теряя времени, она написала обеим. Все-таки в этой квартире прошло четыре года, хотелось передать ее в хорошие руки.

– Я вот только подумала, – сказала Флёр, распаковывая вещи, – а мои уроки? Хотя учениц у меня немного, наверное, договорюсь, чтобы мне к ним ездить…

– Флёр, – Габи даже чуть нахмурилась, – я же не из милости тебя пускаю. Это твой дом, так же, как и мой. Звукоизоляция тут – хоть в трубы труби, хоть вокальные конкурсы проводи. Ставь спокойно клавиши в гостиной и занимайся там, я все равно не так много бываю дома! Это сейчас вот – отстранили…

– Думаю, нам это время как раз пригодится, – подмигнула Флёр. – Все это добро еще надо как-то разместить!

39.

3 октября 3049 года

Елизавета Темницки оглядела стоящую перед ней Габриэль и удовлетворенно улыбнулась. Перед ней стоял живой человек, а не заклинивший робот, разогнавшийся в ближайшую стенку. Правда, когда до нее дошли известия, что Картье закрылась дома и пропала со всех радаров, Темницки всерьез испугалась, не пережала ли и не придется ли теперь экстренно спасать. А то и, неровен час, вынимать из петли. Хотя Картье не такая. Даже очень разозлившись, с собой она ничего не сделает. Но, по правде говоря, если все оказалось настолько плохо, надо было слать ее не домой, а к Россу в санаторий. А с другой стороны – там такие же, как она, службой ушибленные, а Темницки хотела, чтобы Картье любой ценой отключилась от работы и вспомнила, что на свете существуют и другие занятия. Кажется, все-таки получилось.

– Садитесь, коммандер.

– Капитан, вы ошиблись, – ага, и голос наконец стал похож на голос нормального человека! – Я лейтенант.

– Уже коммандер. Приказ о вашем повышении подписан.

Габриэль только хватала ртом воздух. Темницки подошла к ней:

– Так, формальности к черту. Ты что, до сих пор считаешь, что ничего особенного не сделала?

– Я выполняла свою работу.

– Ты безнадежна. Брысь отсюда, горюшко! Парадную форму наглаживать. Все нужные документы о допуске к работе я уже отправила. Да-да, служишь ты Республике, служишь, куда ты денешься.

– Никуда, – улыбнулась в ответ Габриэль. И уже после того, как за ней закрылась дверь, Темницки услышала из коридора смех.

1.

10 октября 3049 года

В первый день после переезда Флёр Габриэль только отсыпалась, отъедалась заказанными деликатесами и просто наслаждалась жизнью. Назавтра она спохватилась: экипаж, скорее всего, уже готов разыскивать ее с собаками. На службу являться пока было рано, волей коварной Елизаветы Темницки (сейчас Габи понимала, что «коварная Темницки», может быть, и не знала про Флёр, но явно рассчитывала на что-то в этом роде), поэтому она позвонила Враноффски. В конце концов, если не считать отца, который был в отъезде, а по комму такие вещи не рассказывают, кто, как не Ари, имеет право знать первым. Еще, может быть, Люсьен… но Люсьен потом. Он, конечно, счастлив с Эжени, но все же… не надо. Асахиро тоже можно было бы рассказать – кто, в конце концов, помог ей прийти в чувство еще на корабле? Но он сам на реабилитации, а если и будет на связи, то вряд ли сообщит другим – его уважение к чужому личному пространству порой зашкаливает. А вот Ари – это то, что надо.

– Нашлась, затворница! – радостно завопил он, едва услышав ее голос.

– Да я и не терялась особо. В общем, я жива, но от службы сказали недельку отдохнуть.

– Да еще бы. Ты лучше скажи, тебе там ничего не нужно? А то пропала со всех каналов, Леон говорил, вообще заперлась…

– Все в порядке. Меня Флёр откормила.

– Та-ак… Я правильно тебя понимаю?

– Думаю, да, – Габи не сдержала смешка. От следующего вопля Враноффски у нее заложило уши:

– И ты молчала, конспиратор?! Ну только покажись на службе, я тебя… поздравлять буду! И все наши тоже!

– Да погоди ты. Мы в ратушу еще и близко не собираемся, я все-таки хочу по возможности всех наших там видеть.

– Ну все равно. Габи, твою флотилию, ну неужто непонятно, что в этом бардаке жизненно важно услышать, что хоть у кого-то все хорошо? Все, не отвертишься!

«Угрозу» Ари выполнил – как только Габи вернулась на службу, ее кинулись обнимать и поздравлять. Габи смущенно бормотала, что еще ничего не определено, надо подождать хотя бы месяц, потому что сейчас не время… Точку поставил Каррера:

– Знаете, док, дело-то не в том, что у вас там определено или не определено. Дело в том, что вы снова с нами и не рехнулись от этого всего, хотя, прямо скажем, были все основания. Мне вон парни все каналы оборвали, интересовались, когда опять увидят мою мерзкую рожу.

– Нормальная рожа, – фыркнул Ари.

– Тебя бы я столько гонял, ты бы еще не так обзывался, – парировал Каррера. – Короче, речь не обо мне, а о вас. Я всякие умные слова говорить не умею, поэтому – вот.

И сержант от души облапил Габриэль. С его лица не сходила привычная ухмылка, но карие глаза смотрели с такой отеческой теплотой, какую вряд ли кто-то мог заподозрить в командире ударной группы. Габриэль почувствовала, что сейчас расплачется. Или задохнется. Но, по счастью, Каррера вовремя ее отпустил.